Остров, поделенный насилием

Женщина дернулась от страха, а мужчина остался таким же спокойным как и раньше. Страх парализовал его. Мужчина, кажется, перестал даже моргать

 — Если ты не убьешь мужчину, то я перережу твоему ребенку горло. Если же убьешь, то оставлю его в живых, — пообещал мужчина, чуть улыбнувшись.

А что было дальше… Дальше я закрыла глаза, не в силах выносить зрелище. Хотелось зажать уши, хотелось спрятаться от этих криков, полных боли. Я слышала звуки бойни. Люк заставлял женщину наносить удары ножом мужчине, чтобы ребенок остался жив. Крик… Свист лезвия в воздухе… Дьявольский смех Люка. И как это выносит Джульетта? Как она может это слушать или для неё все это — музыка? Я открыла глаза, застав лежащего мужчину, истекающего кровью. На его теле было множество колотых ран и кровавых полос, из которых сочилась алая кровь, струясь ручьями на землю, пропитывая собой. А лезвие, застрявшее в шее, лукаво подмигивало мне, так, что по коже бегали мурашки. Мужчина, несомненно, мертв. Его остекленевшие глаза смотрели прямо на меня. В них застыл весь ужас ситуации. Женщина закрыла лицо окровавленными ладонями, громко рыдала, сотрясаясь. Ребенок обнял Люка, продолжая рыдать, а мужчина гладил его по голове, утешая, будто был его отцом. Все это бы показалось именно так, если бы не труп под ногами и не женщина, измазанная кровью.

 — Какой слабак! Не смог даже ударить женщину. А жаль, было бы весело, — равнодушно отметил главарь бандитов, посматривая на труп. В его глазах не было ни сочувствуя, ни радости, ни страха, ничего! Совершенно ничего. Он напоминал запрограммированного робота. Запрограмированного каким-то умалишенным.

— Почему? Почему ты это делаешь?! Что ты этим добиваешься? — всхлипывала женщина, убрав руки от лица и беспомощно упав на колени. Её лицо покрылось коркой слез и крови. В глазах сиял лишь дикий страх за собственную жизнь.

Она задала правильный вопрос. Почему Люк это делал?

Нужно попытаться понять, что движет этим человеком, какая невидимая пружина заставляет его творить такие ужасы. А потом попытаться воздействовать на скрытый механизм его поступков. Но кто это будет делать? Джульетта? Я?

 — Это забавное зрелище. Видели бы себя вы со стороны. Настоящие животные! Прям зоопарк! — он рассмеялся, прижимая к себе дитя. Его лицо стало вдруг серьёзным, будто он что-то осознал или понял. Мужчина отстранил от себя ребенка. — Юный друг, до новых встреч.

Сжав нож, он без единой эмоции принялся нарушать обещание. Холодное лезвие коснулось нежной шеи мальчика. На ней появилась неглубокая царапина. Я посмотрела на Джульетту, прильнув к решетке. Она неотрывно наблюдала за действиями Люка так, словно всю жизнь ждала этого.

— Сделай что-нибудь! Он ведь… Он ведь… — молила я Джульетту, которая совершенно не обращала на меня никакого внимания, будто меня нет вовсе. Я снова посмотрела в сторону Люка. Теперь на земле лежало ещё одно тело. Тело ребенка. Его горло было перерезано, с шеи, из глубокой раны, сочилась кровь, а в остекляневших, будто кукольных, глазах застыло непонимание. Такое же, как и у меня.

Женщина остолбенела, глаза расширились от страха. Её рот был открыт, но из него не вырвалось ни стона. Я сама вся вжалась в прутья, не понимая, что происходит. Зачем же он так поступил? Он ведь обещал… Слова — это слова… Обещания — это обещания… Объяснения — это объяснения… А значение имеет — только исполнение.

 — Ты…ты…ты тварь! Самая настоящая тварь! Я убью тебя! Убью! — она резко встала с земли и бросилась на главаря бандитов, но прогремел выстрел и та свалилась на землю, больше не шевельнувшись.

Люк недовольно пнул бездыханное тело и направился к нам, радостно улыбаясь. С каждым его шагом напряжение во мне росло. Неизвестно, что он сотворит со мной. Джульетта отошла от клетки, чего-то ожидая. Она вообще держалась чуть ли не отчужденно, будто не знает Люка, будто не знает этих людей, будто ее здесь нет вовсе.

 — Эх, моя любовь, как тебе сегодняшнее представление? Правда весело? — он облизнул губы, смотря на девушку, которая равнодушно глядела куда-то сквозь Люка. Мужчина недовольно взглянул на Джульетту, затем перевел взгляд на меня. Готова поклясться, что в его глазах я увидела ещё больше безумия. Он просто был словно… Одурманен.

 — А, ещё одна маленькая тварь. Ты следующая, дорогая моя, — он медленно подошел к клетке и с улыбкой полез в карман. Видимо, за ключами. Внутри меня все сжалось, казалось, что внутренности спутались в один клубок из-за то ли страха, то ли волнения. Выход только один: сражаться с этим бандитом. А ведь шансы совсем не равны.

Почему же Джульетта не препятствует этому? Почему она не хочет спасти меня? Неужели они все здесь лживые? Достав предательский инструмент, он вставил его в замок и тот щелкнул, одновременно с ним щелкнул в моей голове отдел, отвечающий за самосохранение, выживание. Клетка открылась, заставляя меня думать ещё быстрее. Мужчина схватил меня за руку, силой вытолкнув из клетки. Я упала на землю и, не успев оправиться, почувствовала жуткую боль в голове. Эта тварь схватила меня за волосы. Я заорала от ужасной боли во все горло, надеясь, что кто-нибудь мне поможет. Единственная надежда отошла подальше от нас, сохраняя статус наблюдателя.

Он дернул меня за волосы и с силой кинул на землю. Упав, я попыталась как можно быстрее повернуться к нему лицом. Нужно было знать, что он замышляет. Кожа головы болела и я не удивлюсь, если потеряла немного волос.

 — Может попробуем аутодафе? Ты знаешь, что это такое? — мужчина, растянув губы в плотоядной ухмылке, посмотрел на меня и, не дождавшись, ответа, которого у меня попросту не было, как у Люка рассудка, он продолжил, — это когда мучают и сжигают заживо евреев, не желающих обращаться в христианство, — Люку эта идея понравилась: глаза зажглись ядовито-сладострастным огнём, и он облизнулся.

О, нет, он меня просто убьет. Просто возьмет и измучает самыми безумными способами, что взбредут в его больную голову, или будет испытывать на мне что-то вроде "аутодафе". А затем убьет. Надо спасаться. Сердце бешено колотилось и инстинкты сами стали действовать. Бежать не вариант. Надо сражаться. Мой инстинкт самосохранения активировался на полную. Теперь я не боялась… Ничего… Мне было все равно. Участок мозга, отвечающий за страх, отрафировался.

Пока Люк там расписывал, как будет убивать меня, я мигом прыгнула к нему и вцепилась в первое, что пришло голову: плечо. Мои зубы вошли в кожу и мужчина дернулся подо мной. Кожа под напором лопнула и рот заполнился кровью, а зубы вонзились глубже в мясо. Жидкость с металлическим привкусом заполнила мне рот, пришлось глотать. Самое странное, что я не чувствовала отвращение, что испытали бы любые другие люди на моем месте. Однако это и не вызывало у меня никакого удовольствия. Я почувствовала сильные руки, которые пытаются меня оттащить. Он опять схватил меня за волосы, пытаясь отцепить от себя. Я не отступала. Меня больше всего пугало то, что он собирается со мной сделать, а все остальное превратилось в сущие пустяки. Зажав зубами участок кожи, я дернула на себя, вырвав немного мяса с противным хлюпом. Люк заорал и, вложив все силы, он отпихнул меня. Я повалилась на землю, выплюнув мясо, что с глухим чавканьем упало на землю. Из моего рта сочилась его кровь и сейчас мой вид в целом напоминал зверя. Самого дикого. Теперь на плече Люка зияла неплохая рана, может быть, там и видна кость, от отсюда я плохо видела. Моё геройство… Моя смелость постепенно улетучивались и приходило осознание всей ситуации. Я только что поняла, насколько дико поступила. У меня хватило сил вырвать кусок мяса из плеча Люка, а у него не хватало сил меня оторвать. Почему? О, боже, я монстр. Джульетта зажала рот, не в силах что-либо сделать или сказать

Люк оскалился, сверля меня взглядом. Джульетта, очнувшись, подбежала к мужчине и стала осматривать рану.

 — Ах, ты подлая блядь! — он достал пистолет из кармана и навел на меня. Я опустил голову, закрыв глаза. Я сделала, что могла. Бежать некуда… Не хочу мучиться. Пусть убивает.