Вероника

Невыносимая тяжесть в груди вдруг появилась у Яны. Она обняла малютку и тихо заплакала. Слезы давно уже просились наружу, и, ухватившись за случай, побежали ручьём.

Воспроизведя столь душераздирающую сцену, на минутку Яна даже не поверила, что прошёл целый год, ведь всё это казалось ей позавчерашним днём. А теперешнее утро, после бессонной ночи, было настоящей пыткой. Вдобавок у неё появилась хандра, а она так надеялась растворить паршивое настроение обыкновенным сном. Днём ранее её мысли заполнял Стас, как бы упорно она ни пыталась прогнать его из головы. И только позже Яна поняла, что одну печаль заменила другой – оказавшись на старом месте, она всего лишь нашла старые воспоминания.

Со Стасом она планировала будущее, но его отвратительная вспыльчивость, словно на корню отсекла всё её доверие. Яна посчитала его ненадёжным, и легко допустила ту мысль, что они, возможно, тоже расстанутся в итоге. Ну а зачем подвергать маленького ребёнка ещё одному психологическому испытанию. Хватило и первого сбежавшего папы. Но работа была проделана, и результат оказался положительным. Как ни опасалась Яна, девочка всё равно успела привыкнуть к новому человеку.

– Мы больше не будем ездить к Стасу? – спросила как-то Ника во время завтрака.

– К сожалению нет, солнышко, – ответила Яна. – А Чего это ты о нём заговорила?

– Просто так. Ты всё ещё сердишься на него?

– Нет, что ты. Просто он большая загадка для меня. И мне надоело искать в нём ответы.

– Он какой-то грустный иногда.

– Согласна. Но послушай, Ника, об этом дяде лучше забыть.

– Хорошо, мама, я уже забыла.

Только вот дядя никак не мог забыть их. День за днём он переживал один и тот же эпизод, не в силах что-то исправить. Неоднократно он придумывал другую альтернативу своей реакции на увиденное тем вечером. Но что толку было мусолить рану, время-то всё равно не повернуть.

Вторая неделя шла, а Стас всё надеялся, что Яна включит телефон. Периодически он позванивал ей, но всё впустую. А в один прекрасный вечер он додумался разделить тоску со старым и отнюдь не добрым другом алкоголем. Только вечер закончился далеко не прекрасно.

Место для пьянки Стас выбрал в когда-то излюбленном ночном клубе, где музыка погромче, и народу побольше. Ему хотелось затеряться среди беспечных и поддатых обывателей, которые не будут задавать лишних вопросов. Само собой он не рассчитывал проскользнуть к стойке бара незамеченным, ведь многие давно знали его в лицо.

Никого не волновало, почему Стаса так долго не было в поле зрения, а он и знай себе обнимался с доброй половиной старых знакомых, пока добирался до выпивки.

– Налей что-нибудь покрепче, – обратился он к бармену, приветливо протягивающему руку.

– Могу предложить Bacardi. 75º тебя устроит?

– Нет. Мне нужно, чтоб сразу вшторило.

– Ну тогда абсент. Давай подожгу, потом втянешь пары.

– Отлично! Делай.

После второго бокала Стас чуть ли не потерял равновесие, в глазах у него поплыло – сногсшибательное начало, после нескольких-то месяцев трезвой жизни. Но плевать ему хотелось на здоровье, ведь боль в сердце становилась невыносимой. Только вот отвлечься не удалось.

– Угостишь даму коктейлем? – послышался знакомый голос сзади.

– Алиса! – воскликнул он, обернувшись. – Вот это встреча!

– Взаимно. Что это тебя на абсент потянуло?

– А ты наблюдательна.

– Я ещё не то могу. Смотрю у тебя губы покусаны. Опять в любви не везёт?

– Вдвойне наблюдательна.

– Да брось ты, даже в темноте видно. Но я же знаю тебя, как свои пять пальцев. Выкладывай, кто эта сучка, что превзошла меня?

– Не будь такой самоуверенной. И не смей её оскорблять, ты её совсем не знаешь.

– А мне кажется – знаю.

– Давай только в Шерлока Холмса не будем играть. И так уже бесит всё.

– Да ты не кипятись. Или с тобой уже поговорить нельзя?

– Тогда следи за тем, что говоришь. А то...

– А то что – влепишь мне? Ты не способен на такое.

Стас отвернулся и заказал еще один бокал горючего пойла. Не скрылся от Алисы огонёк и в его глазах.

– Я знаю, – не унималась она. – Это та художница в зелёном платье. Как же её зовут – Яна, вроде.

Стас резко развернулся и злобно посмотрел на Алису. Но ему не нашлось, что ответить.

– В той кофейне ты был такой разговорчивый, – продолжила она. – Ты всегда такой, когда в кого-то влюблён. А я-то, овечка, подумала, что это у тебя ко мне прежние чувства проснулись.

Выпив залпом содержимое третьего бокала, Стас выдавил из себя философское заключение:

– Какая обманчивая штука, жизнь. Не так ли?

– Ладно, оставлю тебя за любимым занятием. Но знай, алкоголь тебя когда-нибудь убьёт.

Но умереть Стас мог лишь от разлуки в данном случае. Его напряжению не было предела. Неизвестно сколько времени он ещё проторчал у барной стойки, нервно глазея по сторонам. Абсент его доканал, и находиться среди множества весёлых снобов ему стало невмоготу. Пошатываясь, он побрёл на улицу, подышать свежим воздухом.

Снаружи, перед входом, Стас присел на ограждение и пытался разобраться, что же его так угнетало. В голове у него так и крутилась встреча с Алисой, на которую у него появилась аллергия.

"Какого чёрта она всё время встречается у меня на пути, – думал он. – Надо было с самого начала послать её в грубой форме".

Стас захотел покурить, но за неимением собственных сигарет спросить ни у кого не решился. А напряжение в жилах, между тем, с каждой минутой становилось всё сильнее, и ещё эта заносчивая компания незнакомцев рядом действовала ему на нервы. Они прикалывались друг над другом, выкрикивали шутки, смешные только в их кругу, хохотали, как угорелые.

Ненароком Стас прислушался.

– Братишка, не стоит тебе так много пить, – сказал один из них. – Ты ж все-таки за рулём.

– А тебе-то что! – ответил его приятель, прикладываясь к бутылке. – Хочу и пью.

– Да мне без разницы. Дело твоё, конечно же. Гаеры тормознут и проблемы лишние появятся.

– Перебьются. Отцу позвоню и отмажет, как обычно.

– А если врежешься в кого-нибудь?

– Значит, кому-то не повезёт, – вставил другой. – Не забывай, мы ведь на хамере.

– И всё равно это не хорошо, братишка. Я бы тебе посоветовал сбавить обороты.

– Всё правильно, – вмешался Стас, не вытерпев. – Пить за рулём нельзя.

– А ты вообще кто такой? – ответил ему кто-то из толпы. – Сидишь там и сиди себе. Чего в чужие разговоры встреваешь!

– Да просто бесят такие пидоры, из-за которых происходят аварии и гибнут близкие кому-то люди.

– Это ты про меня? – возмутился тот, что с бутылкой и подошёл к Стасу вплотную. – Слышь, урод, я с тобой разговариваю. А ну-ка повтори, что ты сейчас сказал!

– Я сказал: из-за таких как ты умирают близкие люди.

– Нет-нет. Ты как-то обозвал меня?

– Гнида ты редкостная, – выпалил Стас, глядя ему в глаза. – Чтоб ты сдох.

В одно мгновение на его голову обрушилась эта самая бутылка, разбившись вдребезги. Стас потерялся, но успел сжать кулаки и начал отбиваться от множества ударов, как град посыпавшихся на него со всех сторон. Драка для него оказалась не долгой и вскоре превратилась настоящую мясорубку. Сознание Стаса быстро покинуло тело, которое хорошенько потоптали десятки глянцевых туфлей в следующие несколько минут. В себя он пришёл только в машине скорой помощи.

Давно Стас не огребал по самое не хочу. Лет пятнадцать прошло с тех пор, как он вышел из этого возраста драк и потасовок. Когда-то он общался с подобными представителями горячих кровей, и ему не редко приходилось помахать руками и ногами, и порою даже получить в тик. Владея навыками уличного боксёра, он и сам мог завестись с полуоборота. Но теперь, когда он был далеко не в лучшей форме, то крупно пожалел, что дал волю своему легкомыслию. Его обработали до неузнаваемости, даже глаз у него открыть не получалось.

Пока он лежал в приемном отделении травматологии, его голову сканировали специальным прибором, чтобы определить степень сотрясения. Врачи вообще удивлялись, каким образом прибывший пострадавший всё еще дышал, учитывая пробитый череп в двух местах, переломанные рёбра, нос и челюсть.