Страница 80 из 133
Показательна и печальная история жены личного секретаря Сталина А.Н. Поскребышева[747]. Бронислава Соломоновна Поскребышева-Металликова работала в Научно-исследовательском институте эндокринологии. В 1933 г. она с братом — хирургом М.С. Металликовым — участвовала в научной конференции по эндокринологии в Париже. Во время экскурсии по городу они случайно встретили Льва Седова, с которым находились в отдаленных родственных отношениях (Металликовы были сестрой и братом его бывшей жены Анны, оставшейся в СССР). Эта информация дошла до НКВД и послужила поводом для ареста и расстрела сначала М.С. Металликова, обвиненного в связях с Троцким, а затем и жены Поскребышева. Поскребышеву же Сталин посоветовал жениться заново, и по распоряжению генсека ему была подобрана новая жена.
Характер, масштабы, методы, особенности «антитроцкистской» струи в Большом терроре можно наглядно проследить на примере Украины, партийные лидеры и спецслужбы которой из кожи вон лезли, чтобы угодить кремлевскому горцу. В октябре 1936 г. наркомом внутренних дел Украины Балицким, а затем и прокурором СССР Вышинским было утверждено обвинительное заключение по делу контрреволюционной троцкистско-террористической организации на Украине, «с направлением по закону от 1 декабря 1934 г.» — то есть без участия защитников, без права апелляции и с приведением смертного приговора в исполнение немедленно после его вынесения[748]. Согласно заключению, НКВД обнаружил и ликвидировал террористическую организацию «троцкистов», возглавляемую «украинским троцкистским центром», во главе которого стояли бывшие известные политические и хозяйственные деятели Н.В. Голубенко[749], В.Ф. Логинов[750]и Ю.М. Коцюбинский[751] (сын украинского писателя-классика Ми-хайла Коцюбинского). Этот «центр» якобы проводил свою деятельность под руководством созданного в 1932 г. «всесоюзного центра». «Троцкисты», по утверждению обвинителей, блокировались с украинскими националистами и считали индивидуальный террор основным методом борьбы против компартии и советской власти. Ими была создана, по словам обвинителей, специальная боевая организация, деятельность которой направлялась эмиссарами «закордонного троцкистского центра», являвшимися агентами германского гестапо.
В обвинении имелись экскурсы в историю. В частности, НКВД приписывал вхождение в «центр» бывшему «крупному меньшевику» С.Ю. Семковскому, являвшемуся в советское время (до ареста) украинским академиком. Не слишком сведущие в истории революционного движения следователи даже не подозревали, что Семковский, которого теперь обвиняли в связи с «рядом троцкистских террористических групп, существующих в научных учреждениях Харькова»[752], на самом деле сотрудничал с Троцким, являясь его ближайшим помощником по Августовскому блоку 1912 г.[753] Просто это было в 1912 г., о чем НКВД не знал.
Что же касается Голубенко и Логинова, которые действительно участвовали в объединенной оппозиции 1926–1927 гг., то они якобы после исключения из партии и перед отправлением в ссылку в Читу встретились с Пятаковым, который рекомендовал им подать заявления об «отказе от троцкизма» для «сохранения себя в партии и защиты внутри партии при удобном моменте своих троцкистских взглядов». (Голубенко и Логинов действительно подавали заявления о раскаянии и просьбе восстановить их в партии, но, разумеется, не для ведения внутри партии подпольной оппозиционной деятельности.) Заодно у несчастных подследственных были выбиты признания во «вредительской работе» в центре и на периферии: «Тактика двурушничества становится основным методом работы троцкистов и принимает самые утонченные формы», — заключали следователи. Украинских «вредителей» обвиняли в связях с Троцким через Пятакова, который получал «директивные указания». А «базами» «контрреволюционной работы» назывались Академия наук Украины, Украинская ассоциация марксистско-ленинских институтов. Харьковский, Киевский и иные университеты, ряд других вузов, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, то есть НКВД предоставлял себе возможность распространить террор фактически на всю республику, на все слои ее населения, тем более что в качестве участников террористических планов (до «действий» дело не дошло даже по версии НКВД) назывались не только бывшие оппозиционеры, но и члены партии, являвшиеся «скрытыми троцкистами», и даже беспартийные.
Самым страшным обвинением были «указания» Троцкого о переходе к террору. По версии следствия, они были получены через Берлин уже в 1931 г. через Льва Седова. Оппозиционерам предлагалось «проникнуть» в какую-нибудь делегацию, отправляющуюся в Кремль, и там произвести выстрелы в Сталина, Ворошилова и других партийных руководителей. Разумеется, теракты были «предотвращены» НКВД, а все обвиняемые по этому делу были расстреляны.
Согласно отчету 4-го отдела Управления госбезопасности НКВД УССР, занимавшегося в Украине борьбой с «троцкистами», для борьбы с оппозицией пришлось разрабатывать несколько схем[754]: слишком разветвленными и хитрыми оказались троцкистские организации. Самая сложная структура была создана «Украинским троцкистским центром» (Коцюбинский, Логинов и Голубенко). Основная связь «вверх» «осуществлялась» с Пятаковым, а через него с Троцким и Седовым. Боковые ответвления шли к «правым» — Бухарину, Рыкову и Угланову, а также к «децистам» Шляпникову и Медведеву. Наконец, была «установлена» боковая связь с Зиновьевым, Каменевым, И.Н. Смирновым и Мрач-ковским. Связь «вниз» осуществлялась по целому ряду направлений: с «резервным центром», с организациями в областях и крупных городах, с «вредительскими группами» по отраслям. В особую линию вредительских контактов был вынесен Семков-ский (видимо, в связи с его высоким званием академика).
Пять схем было создано в НКВД УСССР для борьбы с региональным троцкизмом. Они позволили уничтожить «вскрытое троцкистское подполье» в Харькове, Одессе, Днепропетровске, Донбассе и Киеве, где «троцкистов» развелось так много, что НКВД пришлось разрабатывать «схему оперативного удара по контрреволюционному троцкистскому подполью». Итоговые данные «оперативного удара на Украине» за 1936 г. сочли «прекрасными». Всего было репрессировано 4220 «троцкистов», из них 328 занимавших ответственные посты на «культурном фронте», 1240 — в промышленности, 86 — в партийном аппарате. Значительная часть выявленных «троцкистов» была расстреляна. Остальные пошли в ГУЛАГ.
В 1937–1938 гг. последовали новые, еще большие потоки выловленных «троцкистов» — членов партии и беспартийных, занимавших высокие посты и рядовых служащих, рабочих и колхозников. Мастер фастовского завода «Красный Октябрь» А.Н. Андрейченко в пьяном виде, провожая товарища в армию, оговорился и сказал: «Не забудь защищать троцкизм». Тут же поправился, что «надо бороться против троцкизма». Андрейченко арестовали на «пропаганду троцкизма», на допросах заставили рассказать о своих «контрреволюционных троцкистских связях», назвать фамилии лиц, от которых он получал указания проводить «контрреволюционную троцкистскую агитацию», и приговорили к нескольким годам лагеря[755].
Крестьянин села Аркадиевка Олешко был обвинен в троцкизме и получил срок за то, что на мотив «Интернационала» пел: «Чуеш, кури зібрали, за півнями прийшли, у колгоспі два кіла обіцяли, по сто грамів дали» («Слышишь, кур забрали, за петухами пришли. В колхозе по два кило обещали, по сто граммов дали»)[756]. Он тоже был обвинен в троцкизме. Еще один арестованный — рангом чуть повыше — заведующий отделом сбыта Киевтопливо М.М. Анин-Пупко обвинялся в том, что был «активным участником контрреволюционной троцкистской организации и проводил контрреволюционную троцкистскую деятельность». Вещественными доказательствами послужили найденные у него при обыске малокалиберная винтовка с патронами, пять «разных книг» Каутского и три «разные книги» Бухарина. На допросе арестованный категорически отвергал обвинения, но после избиений признался, что высказывал «троцкистские взгляды», говоря, что «троцкисты, возможно, и правы». Новые избиения заставили Анина-Пупко вспомнить, что он вербовал других в «троцкистскую организацию», и назвать целый ряд «завербованных». Суд, продолжавшийся 20 минут, приговорил его к 10 годам концлагеря[757].
747
Поскребышев Александр Николаевич (1891–1965) — большевик с 1917 г. С 1921 г. недолгое время был на партийной работе в Уфе, затем переведен в Москву в аппарат ЦК РКП(б). В 1923–1924 гг. заведовал управлением делами ЦК. В 1924–1929 гг. — помощник генерального секретаря, с 1930 г. — заведующий Особым отделом ЦК (секретариатом Сталина). Отдел неоднократно менял названия, при этом Поскребышев постоянно оставался его руководителем. После смерти Сталина отправлен на пенсию.
748
ГДА СБУ. Ф. 13. Од. зб. 31. Т. 1. Арк. 1-85.
749
Голубенко Николай Васильевич (1897–1937) — социал-демократ с 1914 г., большевик. После 1917 г. занимал различные хозяйственные должности. В середине 20-х гг. был секретарем Днепродзержинского горкома партии. Участник объединенной оппозиции 1926–1927 гг. Был исключен из партии и сослан. После покаяния восстановлен в ВКП(б). В середине 30-х гг. — начальник строительства Боголепского коксохимического комбината в Донбассе. Арестован во время Большого террора и расстрелян.
750
Логинов Владимир Федорович (1897–1937) — большевик с 1917 г. Депутат Харьковской городской думы в 1919 г. В дальнейшем занимал различные ответственные хозяйственные посты. Участвовал в объединенной оппозиции 1926–1927 гг. Был исключен из партии и сослан. После покаяния восстановлен в ВКП(б). В 1932–1936 гг. — управляющий трестом «Кокс» (Харьков). Арестован в 1936 г. и выставлен свидетелем на судебном процессе по делу параллельного антисоветского троцкистского центра (январь 1937 г.). Дал показания против Г.Л. Пятакова. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
751
Коцюбинский Юрий Михайлович (1896–1937) в 1913 г. вступил в РСДРП, стал большевиком. В 1916 призван в армию, служил в Петрограде. Участник Первой мировой войны, прапорщик. В 1917 г. — член Военной организации при Петроградском комитете РСДРП(б), во главе сводного отряда был направлен на подавление выступления генерала П.Н. Краснова после Октябрьского переворота. С декабря 1917 г. — заместитель народного секретаря по военным делам Украины, с января 1918 г. — главнокомандующий советскими войсками на Украине. В январе — июне 1919 г. — член Реввоенсовета Украинского фронта. В 1921–1922 гг. — дипломатический представитель Украины в Австрии. С 1930 г. — заместитель наркома земледелия Украины. С 1933 г. — заместитель председателя Совнаркома и председатель Госплана Украины. В 1935 г. Коцюбинский был обвинен в «троцкизме», хотя никогда не поддерживал Троцкого, и снят с партийных и правительственных постов. Подвергся шельмованию в прессе как руководитель всеукраинского троцкистского центра, связанного с подпольными националистическими организациями (ГДА СБУ. Ф. 13. Од. зб. 7. Т. 1. Арк. 1—20). В марте 1937 г. Коцюбинский был приговорен к смертной казни и расстрелян.
752
ГДА СБУ. Од. зб. 44406. Фп. Арк. 113.
753
Другого подследственного (И.Я. Покрасова) обвинили в том, что он участвовал в организации «подпольной троцкистской техники» в Одессе в 1922 г., то есть во время, когда Троцкий был наркомом и вторым человеком в государстве. Дело готовилось в такой спешке, что даже прокурор Вышинский, утверждавший обвинение, не заметил нелепой ошибки.
754
ГДА СБУ. Ф. 13. Од. зб. 259. Т. 1.
755
ГДА СБУ. Ф. 6. Од. зб. 33399 фп. Арк. 1—71.
756
Там же. Спр. 4962 фп. Арк. 1.
757
Там же. Ф. 6. Од. зб. 3667 фп. Арк. 2—84.