Страница 4 из 52
На протяжении всего XVIII века мы встречаем в мемуарной литературе указания на отдельные случаи проявления необыкновенной силы и ловкости русских людей. Однако в то время голод, нищета, беспрерывные войны, беззакония, творимые многочисленными дворцовыми фаворитами и дворянством в отношении своих крепостных, не могли способствовать поднятию общего народного здоровья.
Первым поднял голос в защиту здоровья и долголетия русского народа М. В. Ломоносов, сам отличавшийся большой физической силой и атлетическим сложением. (Однажды в поединке с тремя напавшими на него матросами, пытавшимися его ограбить, он связал их вместе и сдал начальству.)
В своем знаменитом письме "О размножении и сохранении российского народа", адресованном всесильному елизаветинскому фавориту И. И. Шувалову, великий ученый потребовал проведения в жизнь мероприятий по охране здоровья детей и борьбе с детской смертностью. Его друг и первый русский академик анатом А. П. Протасов, к удивлению чопорных академиков-немцев, осмелился в 1764 году на торжественном заседании Академии сделать два доклада: "О необходимости движения для сохранения здоровья" и "О физическом воспитании детей". Подобных докладов не знала ни одна академия наук в мире. А. П. Протасов первым поставил вопрос о долголетии, о борьбе с болезнями, о предупреждении их. Не приходится говорить, что начинания этого ученого Академия, состоявшая из немцев, не поддержала.
Замечательный публицист и просветитель XVIII века Н. И. Новиков в своих выступлениях требовал проведения мероприятий по массовому закаливанию и призывал использовать в целях оздоровления населения физические упражнения, игры и борьбу.
Великий русский революционный демократ А. Н. Радищев глубоко верил в творческие силы народа и был убежден, что физическим воспитанием можно укрепить волю человека, пробудить в нем активность и закалить дух. Этот замечательный революционер неустанно повторял: "Употребление же сил укрепит тело, а с ним и дух", или: "Яко упражнения в телодвижениях укрепляют телесные силы, тако упражнения в размышлениях укрепляют силы разумные". Для развития физических сил он рекомендовал физический труд, бег, метания, прыжки, фехтование.
Известный в то время и за рубежом своими научными работами Н. Максимович-Амбодик в 1786 году писал: "Тело без движения подобно стоячей воде, которая плеснеет, портится и гниет".
Ряд ученых XVIII и начала XIX века отражал в своих работах тревогу и заботу о народе. В трудах небольшой группы русских гуманистов и просветителей того времени выражалась любовь к своей родине, к своему народу, к подрастающему поколению.
Мысли А. П. Протасова о предохранении от заболеваний и продлении человеческой жизни несколько позже повторил и другой замечательный русский ученый С. Г. Зыбелин. Перед московской профессурой и студенчеством на годичном акте в 1777 году профессор С. Г. Зыбелин выступил с докладом на тему: "Слово о сложениях тела человеческого и о способах, как оные предохраняются от болезни". В этом докладе с определенней конкретностью анализировались те мероприятия, которые человек мог бы предпринять, чтобы продлить свою жизнь. Протасова, Зыбелина, а также И. Фишера — начальника всей медицинской части Российской империи, выпустившего в 1754 году книгу "О старости, ее степенях и смерти", смело можно назвать основоположниками макробиотики (науки о долголетии).
Но разве реакционное дворянско-помещичье правительство того времени, испытывавшее страх перед французской буржуазной революцией и перед революционными силами внутри страны, могло прислушаться к требованиям лучших сынов русского народа?
Никаких мероприятий по сохранению и улучшению здоровья народа, по борьбе за долголетие человека не проводилось. И, несмотря на это, из народа выявилось немало людей, о феноменальной силе которых говорили и писали не только в России, но и за рубежом. Это были не легендарные силачи и былинные богатыри, не безымянные кулачные бойцы и борцы-медвежатники, а исторически существовавшие личности, которых мы знаем на основании документальных свидетельств современников и печати.
Вспомним о некоторых из этих богатырей. В 1807 году был убит в сражении с турками капитан первого ранга Д. А. Лукин, прозванный на флоте за свою необыкновенную силу "русским Геркулесом". Этого человека знала не только вся Россия. Его имя пользовалось необыкновенной популярностью в Англии, Италии и по всему европейскому побережью от Кронштадта до Средиземного моря. О силе и подвигах капитана Лукина была создана обширная литература. О нем вспоминали писатели А. Я. Булгаков, П. П. Свиньин, В. Б. Броневский, адмирал П. И. Панафидин, граф В. А. Сологуб, декабристы Н. И. Лорер, М. А. Бестужев и др. По словам Свиньина, плававшего вместе с Лукиным, он был "посредственного росту, широк в Плечах, и грудь его твердостью похожа на каменную, и все тело необыкновенно плотно". Описывая нападение на него толпы англичан в английском городе Чернез и победу, одержанную моряком со своими двенадцатью матросами над толпой в несколько сот человек, Свиньин писал: "Имя его (Лукина) известно и прославляемо во всех английских приморских городах… На другой день подано было на него несколько десятков просьб за увечье, и подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков". Приведя еще примеры необычайной физической силы Лукина, Свиньин восклицал: "В древние времена, конечно, Лукину были бы посвящены храмы, воздвигнуты статуи".
Другой современник Лукина и участник кампании 1807 года Броневский вспоминал о нем: "Опыты силы его производили изумление… Например, с легким напряжением сил ломал он подковы, мог держать пудовые ядра в распростертых руках, шканечную пушку со станком одной рукой подымал на отвес, одним пальцем вдавливал гвоздь в корабельную стену".
Ф. Булгарин в своих "Воспоминаниях", говоря о физической силе капитана Лукина, между прочим, писал: "Лукину предложили в Англии кулачный поединок (to box). Вместо одного, он вызвал вдруг лучших четырех боксеров и каждого из них по очереди перекинул через свою голову, ухватив за пояс".
Русский флот гордился Лукиным. Командуя кораблем "Рафаил" в сражении при острове Лемнос, капитан Лукин нанес тяжелое поражение кораблю паши и много способствовал разгрому турецкого флота.
О другом таком же богатыре-моряке вспоминает декабрист М. Бестужев:
"Был некто капитан-лейтенант Тимашев, такой силач, что в сравнении с ним сила Лукина могла почесться ребяческой. Мерилом ее может служить следующее происшествие. В Кронштадте некогда существовал так называемый Пушечный двор, где на открытом воздухе лежали орудия, и запасные, и свезенные с военных судов. Из числа их пропал медный фальконет. Наряжена была комиссия для исследования этой пропажи, в числе членов которой находился Тимашев. Собравшаяся на дворе комиссия долго рассуждала, каким образом могло совершиться похищение, и, наконец, Тимашев, молчавший до этой минуты, сказал: "Господа! Зачем прибегать к таким тонкостям, когда дело можно обделать очень просто: вероятно, вор пронес пушку в ворота мимо часового".
— Но возможно ли это? — возразили прочие члены с удивлением и даже со смехом.
— Очень возможно, я вам это докажу, — и с этими словами Тимашев взял другой, парный украденному, медный фальконет, пудов около двадцати, подмышку, завернул в шинель и спокойно прошел в ворота мимо часового, который отдал ему честь".
М. Бестужев добавляет от себя: "Этот русский Самсон, не любивший, как большей частью все силачи, хвастаться своей силой, прошел жизненное поприще и слег в могилу без всяких венков".
Если моряки гордились капитаном Лукиным и удивлялись феноменальной силе капитан-лейтенанта Тимашева, то русские артиллеристы гордились В. Г. Костенецким — героем 1812 года. Подвиги его описаны военным историком А. И. Михайловским-Данилевским.