Страница 35 из 96
Тихо стало поворачиваться Колесо.
Проснулась Тайна и принесла в свое чрево
зародыши будущего.
…А
… И бледные тучи грядущих событий
толпились, стонали, взывали,
и белые руки с мольбой простирали
к великой и грозной Судьбе.
А песня призывных и гордых смятений
росла, разливалась, катилась, стучалась,
— бросалась на выси гармоний.
И вопли, и скрежет, и стоны, и муки
творили победу, творили борьбу. (с. 24)
С тихим ропотом бились эфирные волны,
искали тоску берегов.
Как ризы венчанных и гордых владычеств,
порфиры из струй золотых, в разбросанных искрах рожденья
таились, грядущих событий виденья храня.
Холодных молчаний суровые лики
бесстрастно глядели из тьмы.
И мир волновался и рос, разбивался,
не зная зачем и к чему… (с. 33)
Не ведая острых, скалистых стремлений,
не ведая токов судьбы, рождались и гасли
в пространствах миры, как взгляды томлений,
как крики мольбы.
…В сияньи из газов летучих металлов,
в клокочущих пламенных дымках паров,
металась одна из пылинок созданья,
одна средь грядущих миров.
Вилась по уклонам гигантской спирали,
бежала сквозь сонмы веков,
спускалась под темные своды молчанья,
дрожала под гнетом оков… (с. 34)
Единый, слышишь, я не хочу умирать, я хочу знать то вечное, для чего стоит жить… Или вечны только вопросы? — ибо и сам мир есть вопрос!.. Да и ты, Великий, тоже вопрос… Но нет, когда не будет задающих вопросы, то и сами вопросы умрут… Или, быть может, они переживут своих творцов и будут висеть в пустоте, облитые кровью и стоном… (с. 52)
И кто-то бился в судорогах безысходности, а стрелка безвременья стояла ровно, ибо на одной из чашек лежало мгновенье, а на другой — вечность… (с. 91)
Ценности бытия создаются в творческой работе поколений. О, как глубоко понимали греки всю зависимость отдельного человека от рода…
Кто выключил себя из цепи рождений — тот не рождался, кто шел в стороне — должен был погибнуть… Вереница от богов до слизняка, от Олимпа до глубины океана, и все связано между собою, переплетено в гигантском узоре…
Да, здесь начало познания Материй,
здесь Парки, ткущие жизнь… (с. 154–155)
Все, что имеет цель, — временно, и все,
кто ставит цели, — живут повседневностью…
Но почему, почему так бесконечно желанен сон?
Мир не рационален и не иррационален —
он больше, чем о нем думают… (с. 167)
Литература
Белый А. Материал к биографии (интимный).
В
Минувшее.
Вайткунас П.
Ф
Дзержинский.
Налимов
В. В. Непрерывность против дискретности в языке и мышлении.
Тбилиси: Тбилисский университет, 1978, 84 с.
Налимов
В. В. Вероятностная модель языка.
Probabilistyczny Model Jnzyka.
In the Labyrinths of Language: A Mathematicians Journey[122].
Налимов
В. В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности.
М.: Прометей, 1989, 287 с.
Налимов В. В.
В поисках иных смыслов.
Ницше Ф.
Воля к власти.
Пирумова Н. М.
Петр Алексеевич Кропоткин.
Свенцицкая И. С. и Трофимова
М.К.
Апокрифы древних христиан.
Солонович
А. А. Скитания духа. М.:
Фейерабенд П. Против методологического принуждения, с. 125–466, в кн.:
Избранные труды по методологии науки. М.:
Against Method. Outline of an anarchistic theory of knowledge.
Koslowski
P.
(Ed.).
Gnosis und Mystik in der Geschichte der Philosophic.
Zurich: Artemis Verlag, 1988, 408
S.
MacGregor G.
Gnosis. A Renaissance in Christian Thought.
Часть III
По велению правящей партии
На старости я сызнова живу;
Минувшее проходит предо мною…
А. Пушкин. Борис Годунов
Глава VIII
АРЕСТ БУТЫРСКАЯ ТЮРЬМА БОЛЬШОЙ ЭТАП
Ж. Дрогалина
114. Тот, кто раб против своей воли.
— он сможет быть свободным.
Но тот, кто стал свободным по
милости своего господина и сам
отдал себя в рабство, — он более
не сможет быть свободным.
Апокриф от Филиппа
[Свенцицкая и Трофимова, 1989]
Среди рабов единственное место
Достойное свободного — тюрьма.
М. Волошин.
Бунтовщик
1. Они пришли
Ничто не предвещало беды: 22 октября 1936 года я вернулся с концерта и спокойно лег спать. И тут же проснулся — кто-то шарил у меня под подушкой. Открываю глаза: следователь ищет револьвер. В комнате еще его помощник, понятой и солдат с винтовкой, штыком навыпуск. Предъявляют ордер, где я читаю про обыск, и дальше палец следователя закрывает какое-то слово. Требую прочесть весь ордер, он долго не разрешает. Наконец, вижу ранее закрытое слово — «и арест». Закрывали, как оказалось, чтобы я раньше времени не волновался. Все начиналось с обмана — мне хотели представить, что ордер дан только на обыск.
Обыск ведется тщательно — просматривается каждая бумажка, каждая страница книги. Сыскное чутье: отбирается все то, что хоть сколько-нибудь характеризует мой облик. Затем обыск переходит в комнату моей мачехи. Отец протестует — ведь ордер дан только на обыск у меня. Составляется акт протеста.
122
Английское издание посвящено А. А. Солоновичу — это зафиксировано на отдельной странице.