Антибункер. Навигация

Погода всё ещё была пасмурной, на скорости с востока по реке тянуло сыростью. Небо затянуло низким серым пологом, похоже, опять дождь собирается, чувствую, поставленный тент пригодится. Невесёлая открывалась картина. И виды брошенного на произвол судьбы города-миллионника только добавляли в неё мрачных красок.

Вот позади остался низкий зелёный Посадный остров и работавший некогда плавучим рестораном теплоход, белеющий на фоне многоэтажных домов Афонтовой горы. Я бросил взгляд в сторону характерной башни тёмно-серого цвета, пристроенной к трилистнику здания городской администрации и Театральной площади. Там находятся главные городские часы, и поэтому башню почти официально называли Красноярским Биг-беном. Замерли стрелки, замер город.

Вот Енисейское речное пароходство, гостиница «Красноярск» и давшей название площади Красноярский оперный театр, рядом стоит памятник Чехову. Если город Томск великий русский писатель в своих путевых заметках незаслуженно, как по мне, обозвал «свиньёй в ермолке», то Красноярску он откровенно польстил, охарактеризовав его как «самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том берегу — горы, напоминающие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега».

Докладываю по итогам нашего бытования: никаких признаков жизни, товарищ писатель! Вот так мы порулили! Ни тебе умной жизни, ни смелой. Тут есть пока что только одна жизнь — беспредельная, мародёрно-бункерная, а порой и просто бандитская.

Левый берег — это исторический центр Красноярска, занимающий узкий полуостров между Енисеем и речкой Качей. На Красном Яру долгое время стояла караульная вышка острога. В XIX веке её заменили похожей на ракету деревянной, а потом каменной часовней Параскевы Пятницы, стоит до сих пор. А вон там на склоне стояла пушка, из которой в полдень палили, как в Питере, звук выстрела было хорошо слышно в городе. Ритуал ввели, а вот база под ним была слабенькая: легенда о полуденной пальбе казаков XVII века звучала как-то неубедительно, с какого перепугу им нужно было зазря припас тратить?

Я ведь на это орудие позарился… Поехал с Игорем воровать. Ага, самый хитрый! Затем мы направились в долину Качи воровать БМД с памятника афганцам. Результат был тот же: всё украдено до нас. После этого единичного порыва бронетехнику я больше не искал, поняв, что общине она в принципе не нужна.

А вот пушки пригодились бы.

В отличие от часто меандрирующих Лены и Оби, Енисей прёт напролом до самой Арктики. Считается, что до устья Ангары он не особенно велик, но даже в Красноярске Батюшка всегда впечатлял: и хорошо видимой чистотой воды, и большой скоростью течения, словно у горной реки. Вода же в нём всегда была холодна.

Неожиданно со стороны Предмостной площади коротко стукнул по зеркалу реки порыв ветерка, быстро меняющее форму одеяло облаков опускалось ещё ниже, и всё вокруг стало под моё пасмурное настроение. Вода возле правого берега начала недовольно морщиться разрозненными пятнами ряби, брызги буруна за кормой потеряли хрустальную прозрачность. Лодка вообще не дрожала, шла гладко, как утюг. Ветер дунул ещё пару раз, и вдруг притих, не набирая больше силу и не разбивая свинцовое зеркало.

Место, где некогда стояла одна из красноярских реликвий с богатой на события судьбой — тяжёлый буксир «Красноярский рабочий», пустовало. Я довольно усмехнулся, вспомнив, как нагло мы его отсюда угоняли. Открыто и долго. Громко возились два дня, и за это время на меня трижды выходили в эфире представители общин, с недоумением интересующиеся, зачем нам нужна эта историческая рухлядь, построенная в 1930 году по заказу Советской власти в Германии? Могучий красавец водоизмещением почти восемьсот тонн, из серии первых в стране судов класса «река-море», внешне напоминающий скорее морское судно, нежели речной буксир, в итоге был успешно проведён через Казачинские пороги и доставлен для восстановления в Подтёсово.

Горжусь той операцией. Как я и предполагал, КС-100 такую махину утянуть не смог, для транспортирования заслуженного ветерана силам скоротечной воровской экспедиции понадобился большой буксир «Аверс», способный взять красавца на жёсткую сцепку. В Подтёсово механики демонтировали паровую машину, учинив ей полную разборку и реставрацию, одновременно снимая копии узлов и деталей. Так что планы запуска серийного производства паровиков вполне просматриваются. С годами такая техника будет в бассейне на вес золота, даёшь «Подтёсовские паровые машины»! Надеюсь, это гордое название ещё на весь Енисей прогремит!

Всё лучше был виден красивый Красноярский речной вокзал — впечатляющая постройка, своей архитектурой перекликающаяся с московским Северным речным вокзалом. До последних дней своей цивильной городской жизни он так и не начал использоваться по прямому назначению. Неподалёку белеет офис крупного банка и красное здание Управления внутренних дел — здание старинное, с собственной историей, здесь самому Ленину Шушенскую ссылку оформляли, документы выписывали… Получил вождь пролетариата положенные ссыльному бумаги и поехал. За свой счёт, между прочим, с полным комфортом.

Рядом стоит часовня Святого Великомученика Дмитрия Солунского памяти погибших на службе милиционеров, а позже полицейских, печальный отсчёт которых начался со времён алюминиевых войн. Вдали — неплохо знакомые места: индустриальный сектор правого берега с ТЭЦ-1 и ЦБК, и, конечно же, районы-терминалы грузового порта на левом берегу за КРАЗ-ом, один из них мой. Там же виден Октябрьский мост, разложившийся над островом Татышев. За островами через Енисей перекинута ещё пара мостов, и всё, дальше начинается прибрежная тайга по одичалым берегам, типичные территории Красноярского края — места с минимумом населёнки даже вблизи столицы.

После мостов река становится более живописной, обещающей, что ли, захватывающе красивой. Раньше в выходные дни на ближних пикниковых участках шкиперам и пассажирам судов резало глаз огромное количество катеров и лодок, причаливших к берегам. Буквально каждый разрыв в прибрежных зарослях и возле пряничных дачных домиков, построенных у самой воды, был занят отдыхающими компаниями. На берегах стояли машины, надувные лодки, разноцветные палатки, навесы и тенты, мангалы, горели костерки, а енисейский воздух был наполнен нестерпимо возбуждающими ароматами жареного маринованного мяса. Изредка проплывали дорогие парусные и моторные яхты. Местами важничали огромные плавучие дачи, и даже какие-то баржи-кемпинги... Музыка играла.

Теперь там Дикий Край, и мне туда.

Глава 3

Стрелки, синяки и мистика

Первая очередь вошла в воду прямо по курсу, как только я вышел из тени огромного каменного быка, одной из опор второго от правого берега пролёта. Можно сказать, что мне крепко повезло, пули пошли мимо, в две короткие очереди. Вторая легла чуть дальше, но это не подарило бесценную возможность узнать, откуда ведётся огонь. По выпущенной в воду очереди направление стрельбы не определишь, фонтанчики всегда взлетают строго вертикально. Помог слух. Одиночный хлопок выстрела при работающем моторе запросто можно прозевать. А вот очередь слышно.

С правого берега лупит, к которому я и прижимался.

Ещё не успев полностью осознать произошедшее, я резко переложил руль.

Крутой поворот на большой скорости всегда опасен, такой маневр вызывает сильный крен, потому нормы судовождения, да и просто здравого смысла, требуют уменьшения скорости перед поворотом. Любой вираж на воде неизменно сопровождается возникновением центробежной силы, которая давит на моторку сбоку, вызывая тот самый чёртов раскат. Если скорость высока, то она, действуя на судоводителя, стремится отбросить его в сторону, противоположную повороту, и становится вполне осязаемой. Центробежная сила зависит от скорости движения и радиуса циркуляции. И то, и другое сейчас имелось с лихвой.