Страница 18 из 31
Нет сомнений в научной корректности этих утверждений (так же полагает А. Б. Соловьев и ряд других ученых), за исключением одной детали. Что же могут столь различно оценивать (и зачастую оценивают) субъекты, осуществляющие доказывание и в нем участвующие? Столь различно они оценивают не что иное, как уже существующие, сформированные надлежащим субъектом в надлежащей для того процессуальной форме доказательства.
И потому в УПК большинства государств, возникших на постсоветском пространстве, в которых (в противоположность отечественному УПК) дается понятие достоверности доказательств, оно определяется следующим образом:
– доказательство признается достоверным, если в результате проверки выясняется, что оно соответствует действительности (ст. 125 УПК Республики Казахстан);
– доказательство признается достоверным, если в результате проверки выясняется, что оно соответствует действительности (ст. 95 УПК Республики Узбекистан);
– каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности […]. Достоверными признаются доказательства, если они соответствуют действительности (ст. 105 УПК Белоруссии).
И потому, считает А. В. Смирнов, «… достоверность указанных сведений не является необходимым признаком доказательства; они еще подлежат проверке и исследованию судом и сторонами и могут быть оценены иначе […] Как правило, вывод о достоверности этих сведений может быть сделан лишь при окончательной (итоговой) оценке определенной совокупности доказательств»[120].
Такового же мнения и А. В. Победкин: «Признание за сведением о факте наличие свойств относимости и допустимости (т. е. появление доказательства) свидетельствует о возможности оценки этого сведения на его достоверность»[121].
Этой же точки зрения придерживаются и многие другие специалисты в области судебного доказывания. «Нельзя считать доказательством только достоверные знания о событиях реальной действительности, – пишет, например, А. С. Рубис, – так как достоверность их должна быть предварительно доказана». В то же время, замечает далее автор, «средства, с помощью которых она может быть установлена, не могут быть ничем иным, как доказательствами по уголовному делу»[122], поэтому «сведения о фактах, полученные в установленном законом порядке и имеющие логическую связь с предметом доказывания, считаются доказательствами независимо от того, достоверны они или нет»[123].
Мы присоединяемся к приведенным выше мнениям (с полной убежденностью в их правоте) о том, что достоверность не есть атрибутивное (обязательное) свойство уголовно-процессуального доказательства.
Нам представляется, что о достоверности сформированного следователем доказательства (относимых уголовно-релевантных сведений, облеченных в соответствующую процессуальную форму) можно вести речь лишь в контексте оценки качества этого доказательства.
Остановимся на этой принципиальной в изучаемом контексте проблемы следственного уголовного преследования несколько подробнее.
По В. И. Далю, качество есть «свойство или принадлежность, все, что составляет сущность лица или вещи»[124].
В современном русском языке это понятие определяется как:
– существенный признак, свойство, отличающее один предмет от другого;
– степень достоинства, ценности, пригодности вещи, действия и т. п., соответствия тому, какими они должны быть[125].
С позиций гносеологии качество – это существенная определенность предмета, явления, процесса, в силу которой он является данным, а не иным предметом, явлением или процессом[126].
Международная организация по стандартизации (ИСО – ISO) лаконично определила качество (в интерпретации А. Д. Шадрина) как «степень, с которой совокупность собственных отличительных свойств (характеристик) выполняет потребности или ожидания заинтересованных сторон, которые установлены, обычно предполагаются или являются обязательными»[127].
В то же время каждый качественно определенный объект, в свою очередь, с логической и психологической неизбежностью оценивается с точки зрения качества его самого каждым потребителем этого объекта – индивидуумом, группой людей, всем обществом (в зависимости от значимости объекта для них).
Если прибегнуть к достаточно грубой аналогии, нет сомнений, что «Ока» и «Мерседес» есть по своим атрибутивным признакам автомашины, к тому и другому техническому устройству всецело относится это понятие. Отличаются они между собой лишь одним – качеством, и с этой позиции они и оцениваются – и оцениваются различно! – как потребителями, так и обществом[128].
Так же, в сути своей, обстоит дело и с уголовно-процессуальными доказательствами. Достоверность, иными словами, качество сформированного доказательства по конкретному делу исследуется, проверяется, оценивается экспертами – каждым субъектом доказывания, другими лицами, в нем участвующими, как указано в ст. 87 УПК, «путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство». Чем более убедительно доказательство подтверждает (или опровергает) исследуемый по делу факт или обстоятельство, тем лучше, выше его качество.
Именно с этих позиций и в теории, и в практике доказывания оценивается значимость прямых, производных, косвенных, вещественных и личных доказательств (к примеру: обоснованное заключение идентификационной судебной экспертизы, очевидно, является более достоверным по своему качеству доказательством, чем противоречащие ее выводам показания свидетелей и т. д.). Заметим тут же, что эта проблема актуальна не только для принятия итоговых процессуальных решений, но и для решений, носящих прогностический характер (таких, например, как об избрании меры пресечения и определения ее вида, отстранения обвиняемого от должности, наличия оснований для производства обыска в жилище или ином помещении и т. п.).
Несколько эпатажный слоган (иначе расценить его вряд ли возможно) А. С. Александрова «информация – глупа, пока аргументатор не наполнит ее энергией своего дискурса» сопровождается совершенно верным замечанием о том, что сторона обвинения должна представлять доказательства в форме, «исключающей разумные, неустранимые сомнения у судьи (присяжного) в достоверности предоставленных доказательств виновности подсудимого»[129].
Особое внимание обратим на следующее.
На протяжении осуществления уголовного преследования и всего судопроизводства по конкретным уголовным делам в целом качество отдельных доказательств зачастую претерпевает существенные метаморфозы: подозреваемый, обвиняемый по тем или иным причинам отказывается от ранее данных, на взгляд субъекта доказывания, достоверных «признательных» показаний о совершении инкриминируемого ему преступления; изменят свои ранее данные «качественные» показания свидетели, а в ряде случаев и потерпевшие (например, последние впоследствии станут утверждать, что они допустили ошибку при опознании ими подозреваемого).
Можно утверждать, что качество сформированного следователем допустимого и относимого доказательства для обеспечения объективного и наступательного характера осуществления уголовного преследования нуждается в своей «предвосхищающей» защите (к примеру, когда лицо, чьи – представляющиеся достоверными, качественными показания – для того использованы, их еще не изменило, но вероятность этого не исключена; сказанное касается и такой же «предвосхищающей» проверке других возможных версий стороны защиты)[130].
120
Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Уголовный процесс. Учебник. М, 2007. С. 176–177.
121
Победкин А. В. Указ. соч. С. 172–173.
122
Дулов А. В., Рубис А. С. Указ. соч. С. 37.
123
Григорьев В. Н., Победкин А. В., Яшин В. Н. Уголовный процесс. Учебник. М, 2008. С. 179.
124
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М… 1989. Т. 2. С. 99.
125
Словарь русского языка в 4-х томах. М, 1982. Т. 2. С. 38.
126
Философский словарь. М, 1975. С. 171.
127
Шадрин А. Д. Менеджмент качества. От основ – к практике. М… 2005. С. 23.
128
Наше мнение по проблемам качества применительно к уголовному судопроизводству подробнее см.: Баев О. Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений: проблемы качества права и правоприменения. М, 2009.
129
Александров А. С, Кухта А. А., Абдуллаев Я. Д. Оперативное сопровождение судебного уголовного преследования // Практическое законоискусство, 2007, Вып. 1. С. 64.
130
Об этой тактической операции реализации уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу см.: Баев О. Я. Защита доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 2016.