Магические узы

– По мне, так лучше бы не вытаскивал, – фыркнула женщина. – Герой доморощенный!

На цыпочках я выбралась из комнатенки и оказалась в узком коридорчике с окном. У стены стояло потрепанное кресло с матерчатой сумкой. Без колебаний я проверила торбу и среди многочисленных женских мелочей обнаружила небольшой самострел с костяной ручкой, называемый «дамским». Со времен Мировой войны магическое оружие сильно преобразилось, а арбалеты превратились в небольшие штуковины с гладкими стволами, которые легко было скрыть под одеждой.

Я коротко выдохнула и одним широким шагом, вытянув в двух руках самострел, вышла из-за перегородки. Для всех, кто находился в большом зале, залитом приглушенным светом, в том числе и для меня, это был шок.

Помещение оказалось пугающе огромным. За узкой стойкой на высоком стуле сидела темноволосая худощавая женщина, от изумления она не донесла до рта кружку, так и замерла с поднятой рукой.

Знакомый парень в кепке с длинным козырьком был явно восхищен моей дерзостью. Он прикрыл крышку лэптопа и скрестил руки на груди, словно бы с нетерпением ожидал продолжения шоу.

И только бородатый толстячок, наряженный в белый халат поверх мешковатого свитера, при виде оружия поднял руки вверх. По крайней мере, он выглядел хотя бы немного испуганным.

От тишины звенело в ушах.

– Тебе идет самострел, – прервал молчание парень, намекая, что его совершенно не впечатлила несанкционированная демонстрация силы.

– Полагаешь? – резко произнесла я, давая понять, что не настроена веселиться.

Толстячок вдруг дернулся в мою сторону, но был остановлен коротким приказом:

– Не шевелись!

– Слушай, Птаха, или как тебя там… – процедила женщина и с решительным видом попыталась подняться.

– Сиди на месте, или я выстрелю! – немедленно предупредила я, вовсе не уверенная в том, что смогу нажать на курок. К тому же руки уже ныли от тяжести самострела.

– Попадешь? – Парень в кепке от всей души веселился. Отчего-то казалось, что прямо сейчас его скрутит от ехидного хохота.

– Твое имя Стриж? – грубо спросила я, и тот, явно развлекаясь, согласно кивнул. – Хочешь проверить, Стриж?

– Не сегодня.

– Превосходно. – Держа троицу на мушке, я стала медленно продвигаться к выходу. – В таком случае, я ухожу! Не двигайтесь! Мне бы очень не хотелось стрелять!

Угроза даже со стороны прозвучала серьезно. Мне не ответили. Они явно приняли меня за безумную и не хотели мешать, видимо, боялись, что я психану и стану палить в разные стороны, а потому напряженно следили за каждым нервным движением.

Внезапно холодное дуло чужого оружия уперлось в затылок, и меня охватил паралич.

– Бах! – сказали над самым ухом спокойным голосом. – Давай-ка это мне…

Секундой позже в поле зрения появилась большая смуглая рука. Мужчина осторожно вытащил самострел из моих одеревеневших от напряжения пальцев, и троица облегченно перевела дыхание.

Выволокший меня из-под обстрела незнакомец, которого, если верить долговязому Стрижу, звали Ратмиром, подошел к стойке, небрежно швырнул оба самострела на столешницу. Грохот скрипичным смычком ударил по струнам моих натянутых нервов.

Свечка неодобрительно покачала головой:

– Ветров, ты слишком просто относишься к оружию! – И как ни в чем не бывало продолжила чаепитие.

Проигнорировав дамское ворчанье, мужчина раскрыл лэптоп и принялся щелкать вспыхивающей от каждого прикосновения клавиатурой. Стриж внимательно наблюдал за тем, что происходит на мониторе. Вытащив из кармана халата замусоленный носовой платок, толстячок обтер вспотевшую шею и, ворча что-то под нос, вернулся к лабораторному столу.

А я стояла посреди зала и чувствовала себя последней идиоткой.

– Ты куда шла? – Наконец, мой спаситель оторвал взор от лэптопа.

Я дернула плечом.

– Ты хотела уйти отсюда? Ну, так давай, иди. – Он кивнул в сторону выхода. – Здесь тебя никто не держит.

Как-то неожиданно все с наигранным энтузиазмом занялись собственными делами. Свечка уже выудила из кармана маленький зеркальный коммуникатор. Бородач с усердием пытался освободить из зажима дымившуюся мензурку, и только Стриж наблюдал за тем, как я отреагирую на внезапную вольную, откровенно говоря, больше напоминавшую пинок под зад.

– Не уходишь? – Ратмир изогнул черные брови.

– Рат, да ладно тебе, – наконец вымолвил со снисходительной улыбкой Стриж.

Только сейчас я заметила, как оба похожи. Смуглая кожа, одинаковый разрез неестественно темных глаз с черными ресницами и бровями, высокие скулы, прямые носы. Эти двое определенно приходились друг другу братьями. Только у мальчишки губы были пухлее, скорее, напоминали девичьи, да и ростом он походил на пожарную каланчу.

– Вперед, – бесстрастно подгонял меня Ратмир. – Ты свободна. От тебя больше шуму, чем толку.

– Спасибо, – для чего-то поблагодарила я, резко развернулась и бросилась в холодную темноту.

На каменных стенах широченного коридора блестели рисунки. По крыше барабанил дождь. По лестнице со сбитыми ступенями и ржавыми металлическими перилами я быстро спустилась на первый этаж.

На темной улице лило как из ведра. Световой шар волновался в стеклянном колпаке, по блестящим лужам плыли желтые круги. На размокшей глинистой дороге стоял скособоченный спортивный автокар. Казалось, что его бросили в огромной спешке. У самого входа был аккуратно припаркован огромный вездеход.

Дождевая завеса скрывала окрестности, но походило на то, что меня привезли на одну из заброшенных мануфактур, во множестве ветшавших за городской стеной. Я с тоской уставилась вдаль и внутренне смирилась с очередным унижением.

Какая, к проклятым аггелам, свобода, если идти все равно некуда?

Постояв для вида еще пару минут и окончательно продрогнув, я вернулась в здание. Эхо сердитых шагов разнеслось по пустым цехам. После дождливой улицы огромный зал показался на удивление уютным, да и воздух там пах чем-то съедобным, отчего жалобно заурчал пустой желудок.

Сделав вид, будто не заметила ехидный взгляд Стрижа, я пересекла цех. Ратмир даже не пожелал поднять взгляд от экрана лэптопа, спокойно отхлебнул чего-то горячего из дымившейся чашки, а потом произнес, словно обращаясь в пустоту:

– К оружию не прикасайся.

Горделиво вздернув подбородок, я спряталась в комнатушке и, прежде чем шибануть дверью, услышала веселый возглас его младшего братца:

– Она продержалась ровно три минуты.

После пережитого позора я бы не вышла в зал даже ради ужина из трех блюд, но естественные потребности и необходимость посетить известное место пересилили стыд. Терпеть больше было просто невозможно. Положение усугубляла звонкая дождевая капель, падающая в подставленную под потолочную балку лохань, и я наплевала на гордость.

Хотелось выйти из каморки, по-тихому метнуться в туалет и незаметно вернуться обратно, но проклятая дверь заскрипела так истошно, что мои тайные намерения выйти из добровольного заточения стали явными и известными всем без исключения.

Когда с самым независимым видом я появилась в зале, обнаружила только Стрижа, по-прежнему восседавшего за лэптопом. Брюнетка, видимо, уехала из мануфактуры. Куда-то исчез бородач Док. Местонахождение Ратмира меня не интересовало. Ладно, интересовало, но узнать про туалет хотелось больше.

Стриж поднял голову. Некоторое время мы разглядывали друг друга. Пауза становилась неприличной. Постеснявшись спросить, где в мануфактуре заветная комнатенка, я прошагала мимо парня и толкнула первую попавшуюся дверь. За ней пряталось еще одно жилое помещение, превращенное в лабораторию.

Цех утопал в полумраке, но над одним из столов светился крохотный шар. Док что-то изучал через странную штуковину, скрывавшую половину лица. Ученый недоуменно поднял всклокоченную голову и глянул на меня сквозь огромные диоптрии, делавшие его глаза непропорционально огромными.

– Простите, – смутилась я и немедленно захлопнула дверь.