Страница 35 из 41
Лампы дневного света, которые использовались для фотосинтеза при созревании закваски, вдруг погасли, раздались испуганные крики, пока глаза привыкли к тусклому люминесцентному свету панелей на потолке.
Затем стало жарко. Северная стена начала светиться — блекло-красным, потом ярко-оранжевым, лимонно-желтым, голубым, бело-голубым — и появилось что-то похожее на раскаленную проволоку, протянулось по всей длине комнаты и медленно проползло над их головами. Плазмоид исчез в противоположной стене, раскалив ее до бледно-голубого цвета, и потом наступила тишина, нарушаемая лишь грохотом где-то на юге. И вскоре он смолк совсем.
Панели потолка оплыли на ванны для закваски, из которых все выпарилось, на пластик, который расплавился и капал, и на три сотни распластавшихся, замолкших фигур. Один за другим они стали шевелиться и поглядывать наверх. Некоторые на какое-то время ослепли; все страдали от сильных ожогов первой степени, но никто не получил лучевой болезни. Ядерный синтез дает высокую температуру, но не дает радиации, поражающей человека. Изумленные, они собирались на краях заквасочных ванн и заглядывали в их сухие, обгоревшие глубины. Один за другим они поворачивались спиной к удаляющемуся грохоту и через силу двинулись на Север. Они были голодны, а там, где они были, уже не было пищи, на юге ее тоже не было, поэтому они двинулись на Север. Они представляли собой ту форму жизни, которая была неизвестна Пирамидам. Поэтому они прошли санитарный кордон Пирамид, чего никогда не смогла бы Снежинка.
Снежинка отступала. У нее был спасательный туннель, который вел на поверхность, и она пробиралась по этому наклонному туннелю на гусеничной платформе. Она представляла к тому времени центр огромного комплекса: оружие, запас питательной смеси, насосы, источники энергии для этих насосов, дистанционные органы чувств, манипуляторы. Фактически она была уже размером с Пирамиду, хотя и не такая мобильная. Она выбралась на поверхность и продолжала медленно ползти на юг, огибая свалки, обходя расселины. Были два нерва, идущие к ней, фидер к простому устройству «глаз-ухо» на Севере, которое наблюдало за передвижением восьмиугольного кордона, и линия на юг, где манипуляторы распределяли хрустальные с золотом пластины, которые должна прочесть Снежинка.
Трудность, конечно, состояла в том, что Снежинка научилась читать лишь на одном из двухсот языков, которые знал зеленый парнишка с миллионом рук. Более того, пластины валялись без всякой системы.
Внутри Снежинки Глен Тропайл сыпал проклятия:
— Чем мы сейчас занимаемся? — спрашивал он, ни к кому в отдельности не обращаясь.
— Мы их сортируем, — твердо ответила Алла Нарова. — Невозможно сражаться с тем, чего мы не понимаем.
— Это займет целую вечность, — жаловался Гульбенкян. — А у нас нет в запасе вечности.
Алла Нарова вспылила:
— Давайте подумаем. Почему пластины разбросаны? Должна быть какая-то система. Это первое. Мы выведем систему, затем…
— Затем, — с горечью сказал Тропайл, — мы все равно не сможем прочесть эти чертовы пластинки. Да и кто, в конце концов, говорит, что система должна быть? Может быть, зеленые люди обладали своего рода способностью знать априорно, врожденной способностью знать. В таком случае пластинка, которую они брали, и оказывалась той, которая нужна. Зачем же тогда составлять картотеку?
И Вилли сказал с восхищением:
— Вы и в самом деле довольно умны. Все именно так и было.
— Вилли! — закричала Алла Нарова. — Что нам сейчас делать?
Вилли сказал с сожалением:
— Мне действительно очень жаль, но так как я мертв…
— Плевать на то, что ты мертв! — грубо ответил Тропайл. — Можешь ты, по крайней мере, помочь нам прочитать эти чертовы пластины?
— Да, конечно. Это я могу, — в голосе звучало некоторое раздражение. — Секундочку. Вот.
И хрусталь и золото стали связными текстами, так как двести языков были усвоены мозгом Снежинки.
— О Боже! — прошептал Тропайл потрясенно. — Вилли! Ты можешь сказать, какой из них…
— Но в данных обстоятельствах это было бы нечестно, — ответил Вилли серьезно.
Итак, Снежинка начала поглощать библиотеку. Название первой книги, которую она просматривала, пользуясь телевизионными глазами, было многообещающим: «Трактат по Стратегии для Использования (неразборчиво)». Стратегия! Снежинка прочла книгу за пять минут. Оказалось, что стратегия использования белой палки и Собаки Смотрящий Глаз — нечто такое, что использовалось отдельными зелеными людьми, которых несчастный случай или болезнь лишали способности к телепатии. Учение о гамбитах, обдуманных отходах и окружениях было последним словом в науке о протезах. Эти хрустальные пластинки с грохотом полетели в угол комнаты; проворные пальцы вновь погрузились в кучу пластин и стали рыться в ней.
«Математическая Эстетика Первого Этапа Поклонения Яйцу». Пять минут на чтение; ничего интересного, за исключением старой семеричной системы счисления, традиционной для обрядов, и «…наша неизбежная, присущая гуманоидам, тенденция к поляризации, которую мы запечатлели даже в наших машинах…»
«Оплодотворение как Форма Искусства» (Оно, это искусство, считалось ниже Пространственно-Временных, Электромагнитных Построений, но значительно выше Прекогнитивного Завершения. Но лишь как форма искусства. Было абсолютно ясно, что в качестве неумственной активности она уступала лишь самой высшей — Намеренной Смерти.)
«Домашинная Культура (какой-то планеты какой-то звезды)» — Забавные малыши; завидовали их простоте, не говоря уже о низком числе несчастных случаев.
«Является ли Полярность Артефактом?» — Да, и это есть диаметрально противоположный способ выразить ее. В необработанной вселенной в отличие от вселенной, упорядоченной умом человека, полярности не существовало. И тем не менее, сама вселенная, путем эволюции, «положила начало полярному мозгу человека», с его нервными клетками, глазами, которые снабжают его информацией, определяют, является ли предмет светлым или темным, а не просто ведут точный подсчет фотонов. Сама Вселенная была классифицирована на абстракции, которыми можно было манипулировать, используя дидактическую двухэлементную систему записи с присущей ей двойственностью. На метаязыке…
Метаязык был почти непонятен и представлял собой лишь введение в совершенно непонятное объяснение на мета-метаязыке.
«Архитектура для Людей и их Всеобращающих». Это золотой (вернее, «палладиевый» — они любили черно-серебристое сияние сорок шестого элемента больше, чем маслянистый блеск золота) век праздности и творчества… новый и бросающий вызов человеку… традиционная и семеричная эстетика яйцевидных должны либо уступить, либо достойно слиться с новыми потребностями удивительно многосторонних машин… Всеобращающий — плод механического гения нашей расы… некий компромисс, необходимый для эстетического единства… расширение дорог до границ, которые прежде лишь мечтались, чтобы движение не прекратилось… питание и кров, которые обеспечивает Всеобращающий каждой группе зачатия… надежда, что удобства, рационально и прекрасно организованные для почти симбиоза человека и его машин, сведут к минимуму несчастные случаи, которые до сей поры считались неизбежным следствием прогресса…
«Книга Безопасности». Всеобращающий лишен разума, несмотря на его удивительную разносторонность. Седьмая Конференция по Безопасности пришла к заключению, что недооценка этого факта и отсутствие соответствующих мер ведут к все увеличивающемуся количеству несчастных случаев. Было даже выдвинуто предложение, несколько еретическое, чтобы изменить Ритуал Второго Этапа Поклонения Яйцу, включив в него основные средства безопасности, для того, чтобы подчеркнуть серьезность проблемы…
«Представление о Всеобращающих». Дебаты — За: Характерное полярное поведение всех Всеобращающих. Они неизменно планируют работу, ставя пределы, границы и заполняя эти пределы, будь это строительство фабрики по производству станций питания или машины для расширения дорог. Против: Это лишь механическое следствие бинарных концепций, лежащих в основе их конструкции (и то и другое очень тщательно разработано). Шутливый вывод Председателя: к сожалению, мы не в состоянии спросить Всеобращающего, связана ли эта особенность с представлением о полярности, или это лишь рефлекс. Поэтому мы закрываем заседание.