Страница 4 из 109
По дороге к её дому я с ужасом представляла себе, как Наташка при нас разденется догола, ляжет на спину и начнёт достигать оргазма, но с ещё большим ужасом я пыталась представить себе её условие ‒ а что если оно для меня неприемлемо? Но, в крайнем случае, можно отказаться и уйти, ‒ подумала я. ‒ Да, точно! Можно будет отказаться и уйти! ‒ Эта мысль придала мне решительности и я бодренько зашагала вслед за нашими девчонками.
Всё оказалось намного проще и в то же время намного сложнее, чем я ожидала ‒ Наташка устроила нам кинозал. Она включила видик и вставила кассету с фильмом, которую её родители тщательно от неё прятали, но она «случайно» её обнаружила и периодически, тайком от них, просматривала.
Перед сеансом Наташка заявила, что фильм будут смотреть только те, кто принимает её условие. А условие было таким: если после просмотра фильма мы согласимся, что оргазм существует, то все мы, включая Наташку, раздеваемся догола, садимся в кружок и делаем то, что делают в кино. Несогласные могут прямо сейчас встать и уйти. Ответ ей долго ждать не пришлось – все согласились. Ещё никто не понимал, как это всё будет выглядеть, но соблазн узнать заветную тайну одержал верх.
Фильм был очень высокого качества. Я раньше смотрела разные боевики, но все они были десять раз перезаписаны, размытые и с плохим звуком. Мы устроились поудобнее перед телевизором и с замиранием сердца уставились в экран.
И вот на экране появилась девушка голливудской внешности, стройная, обворожительной красоты блондинка, с большой грудью ‒ такую грудь мечтали иметь все девчонки в нашем классе. Бросая на нас томные взгляды, блондинка начала медленно раздеваться. Поиграв шикарными сисечками, она сняла блузку, покрутила перед нами своей обалденной, круглой попочкой и сняла юбку, такую короткую, что я подумала: как в такой юбке можно по улице ходить, ведь в ней ни присесть, ни наклониться нельзя. А девушка, тем временем, медленно раздевалась, принимая различные эротические позы. Вот она сняла лифчик, погладила свои набухшие сосочки, повернулась к нам задом и наклонившись так, чтобы мы смогли её рассмотреть получше, стала медленно снимать трусики. Мы с большим интересом рассматривали её аккуратно выбритую пухленькую писечку, а она принимала всё новые и новые позы, демонстрируя нам свои прелести.
Мне вспомнился мой первый осмотр у гинеколога, ежегодно проводимый в нашем школьном медпункте. Тогда я, сильно стесняясь и дрожа от страха, забралась в какое-то жуткое кресло и, положив широко разведенные ноги на специальные подставки, с нескрываемым ужасом, дрожа от страха, смотрела в глаза, уже немолодой женщины-врача, внимательно разглядывающей меня. Я сидела, задрав попку, выставив свои прелести на обозрение врача и молодой медсестры, с интересом поглядывающей на меня со стороны. Врач трогала меня своими руками, а я, сжавшись и цепенея от страха, смотрела на какие-то ужасные инструменты, вид которых вызывал у меня непередаваемый ужас. Она лазила у меня везде, щупала мои соски, которые от прикасания её рук сильно болели и постоянно задавала какие-то дурацкие вопросы.
А тем временем Голливудская красавица, без лишнего стеснения, выставила на наше обозрение свою красивую попочку и, сладко постанывая, ласкала себя всё энергичнее и энергичнее, медленно проникая пальцами во влагалище.
Я покосилась на девочек: Ленка, в полуобморочном состоянии, лежала на диване, Таня, как загипнотизированная, уставилась в телик, а Наташка…! Наташка разлеглась, раскинув ноги, как в гинекологическом кресле и, задрав платье, судорожно гладила себя между ног. Мне стало не по себе. Я решила досмотреть фильм до конца и уйти, во что бы то ни стало. Но не тут то было! Наблюдая за происходящим на экране, я поняла, что мне срочно нужно менять трусы – они стали насквозь мокрыми. Коснувшись рукой своего «мокрого места», я почувствовала сладострастные ощущения и все моё тело пронзил разряд, как будто ко мне подключили ток, напряжением 220 вольт. Испугавшись такой реакции своего тела, я посмотрела на экран и увидела, что с голливудской красавицей происходит то же, что и со мной, только многократно сильнее ‒ запрокинув голову, она громко стонала, дёргаясь всем телом, словно в конвульсиях.
Наконец фильм закончился. Девушка улыбнулась, подмигнула нам и ушла, а мы застыли, молча переживая увиденное. Первая мёртвую тишину нарушила Наташка:
‒ Ну что, я правду вам говорила? Давайте, раздевайтесь!
‒ А как раздеваться? – робко спросили мы.
‒ Догола! – командным голосом ответила Наташка.
Не знаю, то ли все ждали этой команды, то ли сама команда прозвучала очень уж убедительно, но все стали покорно стаскивать с себя одежду, а Наташка ревниво следила за каждой из нас.
В том возрасте сиськи у меня были не то что очень маленькие, их вообще не было ‒ так, розовые прыщики, ‒ поэтому я очень стеснялась при всех снимать лифчик. У девчонок тоже были проблемы – кто-то отказывался снимать трусики, кто-то лифчик, а Зойка попросила дать ей чем-нибудь прикрыться. Она была единственной, среди нас, обладательницей уже достаточно заметной груди, однако, из-за чрезмерной полноты, ей никто из девочек не завидовал, а мальчишки обзывали её толстой коровой.
‒ А можно я не буду снимать лифчик? ‒ робко спросила Зойка.
‒ Нифига! Мальчишек здесь нет! ‒ заявила Наташка. ‒ Тут все свои и на ваши сиськи-письки никто смотреть не будет! А ну, быстро все разделись!
Преодолевая стыд, мы разделись и сели в кружок. В глаза друг другу никто смотреть не мог, но с нескрываемым интересом бросали взгляды на пухлые половые губы своих подружек, с только-только появившимися на них редкими волосиками. Немного успокаивало и то, что все девочки были тоже мокрые. Под их попками стояли лужицы, а их сисечки-прыщики, за исключением Зойкиных набухших сосков, размером ничем не отличались от моих, а ведь до того дня я считала, что в нашем классе только я одна какая-то недоделанная.
Тем временем Наташка заняла место в центре круга, широко раздвинула свои ноги-спички, выставила перед нами тощую попку и как в кино, стала показывать, что и как нам нужно делать.
– И так, начинаем мастурбировать! ‒ объявила Наташка. ‒ Ложем ладонь так, чтобы средний палец находился вот здесь, а указательный палец ложем на клитор…
– А что такое клитор? ‒ в один голос спросили мы.
Бабушка Тая
Бабушка Тая, строгая, принципиальная генеральша, (мой покойный дед был генералом) всю жизнь моталась по гарнизонам, жила то в бараках, то в офицерских общагах и только на старости лет, где-то уже после сорока, наконец-то осела в Энске. Мама, из-за частых переездов, ни друзей, ни подруг не имела и однажды повстречав молодого лейтенанта, сразу вышла за него замуж. Когда я ходила в шестой класс, отца перевели служить на Дальний Восток. Лишать ещё и меня нормального детства мама не захотела и отец уехал один, а мы, с мамой и бабушкой, остались жить в огромной, пятикомнатной квартире, доставшейся нам от дедушки. Но не о дедушке сейчас речь, а о моей бабушке.
С раннего детства моим воспитанием занималась бабушка Тая, но воспитывала она меня не как внучку, а как какого-то кадета военного училища. Я знала только школу, ходила на гимнастику, на курсы английского и французского языка, читала литературу наших и зарубежных классиков, а по выходным посещала театры и музеи. Иногда мне казалось, что бабушка готовит меня к военной карьере. Одевала она меня на свой вкус. Вещей у меня было много – и платья и юбки и кофточки, но всё соответствовало строгому вкусу моей бабушки. Я была одета лучше своих ровесниц, всё на мне было новенькое и чистенькое, но я всегда чувствовала за собой какой-то комплекс неполноценности. Я не могла себе позволить короткую юбку или облегающие брюки, бельё на мне всегда было только из натуральных тканей, да и выглядела я как тощая селёдка – ни сиськи, ни письки ‒ доска и два соска. Всё изменилось, когда я поступила в институт. Я стала тайком покупать себе красивые вещи, опасаясь, что бабушка Тая отнесётся к моим покупкам осуждающе, но, как ни странно, она мой выбор всегда одобряла. Я начала заметно меняться ‒ у меня сформировалась женская фигурка, бёдра округлились, появилась кругленькая попка, начала расти грудь. Моя попка была моей гордостью, я часто крутилась у зеркала, представляя на себе восторженные взгляды парней, а вот свою грудь я очень стеснялась, уж очень быстро она стала у меня расти и я боялась чтобы она, не дай Бог, не выросла такая же огромная, как у моей бабушки. Но, вопреки моим опасениям, грудь у меня была очень красивая, с аккуратными сосочками и довольно упругая.