Переплетенный (ЛП)

8 мая

Это как будто снова моя жена умерла. Я не могу выбросить мысли об А из головы. Я замечаю, что постоянно думаю о нем, беспокоюсь как он, что делает, кто обижает его. Но я не позволю себе взять телефон и позвонить проверить. Я потерял объективность в отношении этого мальчика. Я не смог помочь любви всей моей жизни и, конечно, я не смогу помочь ему. Полностью разорвать с ним всякую связь — лучшее решение. Разве не так? Я привык так думать. Но до сих пор меня преследуют два слова.

Что если…

Моя нынешняя жена видит мою озабоченность и уверена, что я думаю о другой женщине. О той, которую я люблю больше, чем ее. Я пытался убедить ее, что это не правда, но мы оба знаем, что так оно и есть. Я никогда не любил ее так, как она того заслуживала. Мое сердце и душа принадлежали другой.

Мне не стоило устраиваться на работу в ту лечебницу. Мне не стоило брать дело А.

Так много вопросов, подумала Мэри Энн в изумлении. И столько вещей уже не имело смысла. Ее отец упоминал одновременно о жене и о «нынешней» жене. Одна и из них была душевно больной женщиной, которая дала ей жизнь. Другая была совершенно в своем уме и вырастила ее. И это все одна женщина. Не могло же у него быть двух жен? Если только…

Женщина, которая ее вырастила, не была ее матерью? И снова, это не имело смысла. Мэри Энн была похожа на свою мать. У них была одна и та же группа крови. Без сомнений они были родственниками.

И она не сомневалась, что ее мать любила ее больше всего на свете, так как и должна настоящая мать. Эта женщина ухаживала за ней, когда она болела, поддерживала ее в трудные моменты. Они вместе пели и танцевали, когда у нее было хорошее настроение. Устраивали чайные вечеринки и гонки на розовых детских машинах. Уж что Мэри Энн знала точно, так это то, что ее любили.

Возможно ли, чтобы ее отец был женат на двух разных женщинах, которые были похожи внешне? И первая родила ее, а вторая воспитала? Возможно, хотя и притянуто за уши. Но если так, почему он никогда не рассказывал о ней?

Ей очень не хотелось, но она вернула журнал Райли. Он долго смотрел на кожаный переплет, прежде чем перевел взгляд на Мэри Энн. Он, молча, наклонился и поцеловал ее в губы. Мягко, нежно, желая утешить.

Слезы жгли ее глаза.

— Отнеси его обратно в кабинет, пожалуйста. Я не хочу, что бы отец знал, что я брала его.

Райли кивнул. Продолжая смотреть ей в глаза, он скрылся за углом. После он уже не вернулся в ее спальню… солнце начало восходить, и он должен был возвращаться. Она понимала это, но все равно чувствовала, что уже скучает по нему. Он был рядом, пока она читала этот журнал, и успокаивал, как мог.

Сегодня она не могла идти в школу. Она была слишком под впечатлением от прочитанного. Ей нужно было побыть в одиночестве. И не только поэтому. Побыть вдали от отца, от Эйдена, даже от Райли и дать себе время все обдумать. Ей нужно было время переварить последние события. Ложь.

Она с раздражением вытерла навернувшиеся слезы. Ей нужен был Райли. Чтобы он снова ее обнял. Поговорить с ним, высказать все накопившиеся вопросы и выслушать его мнение. Ну почему он ушел? Куда он ушел? Забрать Викторию и отвести ее в школу? Разве сейчас она не нуждалась в его защите? Ведь чтобы защищать ее, он должен быть рядом.

По крайней мере, он мог бы и попрощаться.

Боже, когда она стала такой размазней?

Но сейчас это не имело значения. Все было не важно, кроме одного — Эйдена. Теперь она знала, что он говорил правду. Ее отец действительно выгнал его из своего кабинета. И причиной тому была любовь к ее матери, ее настоящей матери? Женщине, которая была немного не в себе? И Эйден пробудил воспоминания о ней, что заставило отца потерять контроль над собой?

Внизу загремели посудой, и девушка поняла, что отец уже проснулся. Она встала с кровати, приняла душ и оделась, как будто бы собираясь в школу. На кухне приготовленный отцом завтрак ждал на столе — омлет и тосты. Сам он, как обычно, сидел на стуле, скрываясь за газетой. Когда он взял спортивную секцию, она увидела его побелевшие костяшки пальцев — единственное, что выдавало, как он на самом деле расстроен.

И она не могла сказать ему ничего утешающего, учитывая то, что она узнала. И Мэри Энн понимала, что начни она говорить с ним, не сможет удержаться от вопросов, на которые он еще не готов ответить. Ответы на эти вопросы она лучше найдет сама. Отец скрывал что-то от нее, и она не хотела давать ему повод соврать ей.

Странно было осознавать, что у ее отца есть секреты. Странно, разочаровывающе и да, это расстраивало. Он обещал быть с ней всегда открытым и честным. Она подумала о том, что и сама обещала то же самое. Но врала насчет занятий в группе, пряталась, читала файлы пациента. Внезапно накатившее чувство вины нарыло ее с головой.

— Я не хочу, что бы ты общалась с тем парнем, Мэри Энн.

Это неожиданное заявление обескуражило ее. Суровый тон его голоса поверг ее в безмолвие.

— Эйден Стоун опасен. — Он положил газету на стол и впился в нее взглядом абсолютно лишенным эмоций. — Я не знаю, что он делает в Кроссроудз или как ты с ним познакомилась, но я точно знаю, что ему доверять не стоит. Ты слушаешь меня?

То, что она прочитала в его журнале, конечно, расстроило ее, но никак не объясняло такую бурную реакцию сейчас с его стороны. Прочистив горло, девушка, наконец, смогла сказать.

— Да. — Она слушала. Но это совершенно не значило, что она будет подчиняться. Эйден был частью ее жизни, и она так просто его не оставит. Никогда.

— Если будет нужно, я позвоню в школу и…

Мэри Энн с силой хлопнула ладонью по столу.

— Ты не посмеешь! Из-за тебя у него будут проблемы, и его выгонят с занятий и засунут обратно в какую-нибудь психушку. Туда, где он и не должен находиться, и ты прекрасно знаешь об этом! Скажи мне, что ты не поступишь так с ним. Скажи мне, что не будешь настолько с ним жесток.

Никогда еще она с ним так не говорила, и он в изумлении уставился на нее.

— Обещай мне! — Она снова хлопнула ладонью по столу так, что зазвенела посуда.

— Я не сделаю этого, — сказал он, смягчившись. — Но ты должна мне пообещать, что прекратишь с ним общаться.

— Почему?

Он поджал губы, не желая отвечать.

Раздался дверной звонок.

Ее отец нахмурился.

— Кто это еще?

— Я не знаю. — Она соскочила со своего стула и быстро пошла к двери, обрадованная внезапной передышкой. Когда она открыла дверь и увидела, кто пришел, ее сердце забилось с бешеной скоростью. Райли. У него, как всегда был уверенный и суровый вид. На нем была черная майка и джинсы, темные волосы растрепало ветром.

— Что ты здесь делаешь? — шепотом проговорила девушка и посмотрела через плечо, проверить одни ли они. Но отец оказался рядом.

— Да, что ты здесь делаешь? — резко спросил отец, выглядывая из-за нее. — Ты кто такой?

Ни капли не смутившись, Райли протянул свою руку для приветствия.

— Здравствуйте, доктор Грей. Рад наконец познакомиться с вами.

— Папа, это Райли. — Еле сдерживая восторг в голосе, произнесла девушка. — Он новенький в моей школе. Я помогаю ему освоиться здесь и все такое.

— А он…

— Нет, — перебила она его, понимая, что он собирается спросить общается ли Райли с Эйденом. — Он дружит со мной.

— Итак, спрошу снова, что ты здесь делаешь?

— Папа!

— Все в порядке, Мэри Энн, — ответил Райли. — Я заехал подбросить вашу дочь до школы.

— Ей нравится ходить пешком.

— Не сегодня. Я сейчас вернусь. Будь милым, — сказала она отцу и бросилась в свою комнату, схватила рюкзак и слетала обратно по лестнице. Ее отец и Райли все это время молча смотрели друг на друга.

Девушка поцеловала отца в щеку. Казалось, он выглядел постаревшим, а вокруг глаз прибавилось морщин.

— Пока. Люблю тебя.

— И я люблю тебя. — Больше он ничего не сказал и не пытался остановить ее. Чему она была рада. Она не знала, как ей реагировать или что сказать. Именно сейчас она нуждалась в Райли. У ее отца были ответы, но у Райли были такие нежные руки. Сев в его сияющую красную спортивную машину, она пристегнулась.