Оползень

Я хотел было осторожно оглянуться, когда в поле моего зрения возник силуэт – кого-то или чего-то. Я затаил дыхание. Фигура подвинулась к огню, и я обомлел – это оказался Говард Маттерсон. Наконец я выманил лису.

Он тихо крался, аккуратно ступая, словно земля была покрыта яичной скорлупой. Вот он подошел к моему рюкзаку и склонился над ним. Определить принадлежность рюкзака не составляло труда: на нем стояла наклейка с моим именем. Я слегка потянул леску, бревно повернулось, и Говард выпрямился.

В следующую же секунду он вскинул ружье, и ночь раскололась от вспышек и грохота. Он один за другим всадил в бревно под простыней четыре заряда.

Холодный пот так и прошиб меня. Теперь я имел очевидное и окончательное доказательство того, что Говард Маттерсон стремится убрать меня с дороги самым решительным и зверским образом. Он подошел к моему ложу и носком ноги ткнул бревно. Я закричал:

– Говард, подлец, ты попался! Ты...

Но я не закончил фразу, так как он резко повернулся в мою сторону и вновь зарядил ружье. Вспышка огня ослепила меня. В ту же секунду сзади раздался дикий вопль, и чье-то тело с жутким хрипом рухнуло на землю. Я был прав, предполагая, что кто-то должен был идти с той стороны. Джимми Вейстренд стоял совсем рядом со мной, футах в шести. Говард поспешил нажать на спусковой крючок, и молодой Джимми получил полный живот свинца.

Я вскочил на ноги и выстрелил в Говарда, но глаза мои после вспышки во тьме видели плохо, и я промахнулся. Говард в изумлении смотрел на меня и тут же, не целясь, вновь нажал на крючок. Но выстрела не последовало, он забыл, что в его автоматической винтовке всего пять патронов, и курок только сухо щелкнул.

Должен признать, действовал он быстро. Одним прыжком он скрылся во тьме, и я услышал плеск воды – он, видимо, пересекал ручей. Я еще раз выстрелил в темноту, но, вероятно, опять не попал. Было слышно, как он с шумом продирался сквозь кусты на другой стороне ручья, потом звуки стали ослабевать, и скоро все стихло.

Я наклонился над Джимми. Он был мертв, как может быть мертв человек, а я уж этого повидал. Винтовка Говарда, вероятно, была заряжена патронами с этими проклятыми самодельными пулями, и Джимми получил одну прямо в центр живота. Она прошла через тело и вышибла кусок позвоночника. Кругом валялись разодранные внутренности.

Я выпрямился на дрожащих ногах, сделал несколько шагов в сторону, и меня вырвало. Все хорошее мясо, которое я недавно съел, оказалось на земле, подобно кишкам Джимми Вейстренда. Минут пять меня трясло, словно в лихорадке, затем я взял себя в руки. Я поднял ружье и зарядил его, выбрав патрон с той же пулей, что была у Говарда, – он заслужил всего самого лучшего. Затем я бросился в погоню.

Идти по его следам оказалось задачей не из трудных. Короткие вспышки моего фонаря освещали то примятую или грязную траву, то согнутые ветки. Но тут я сообразил, что при нем все еще оставалось ружье, которое он, по-видимому, перезарядил, так что, если я стану пользоваться фонарем, включая его хоть на секунду, его цель будет удобно подсвечиваться, и все, что ему придется сделать, – это подстеречь меня где-нибудь и нажать спусковой крючок. Для меня это означало бы верную смерть.

Я остановился и призадумался, в первый раз после того, как Говард начинил своими пулями бревно, – все ведь произошло так стремительно. Я перевел мой мозг на низкую передачу и начал спокойно рассуждать. По-видимому, вокруг меня сейчас никого, кроме Говарда, не было, иначе меня бы прикончили, когда меня выворачивало наизнанку над трупом Джимми Вейстренда. С вертолета, который должен был находиться не так уж далеко, сошли только двое.

Звук вертолета, когда он прилетел, резко прекратился в северной стороне, значит, где-то там он и сел. Я вспомнил, что как раз в этом направлении находилось удобное место для приземления: скалистая площадка с тонким слоем почвы на ней. Говард удалился в западном направлении, и он вряд ли хорошо ориентируется в лесу, значит, у меня есть хорошие шансы добраться до вертолета раньше него.

Я оставил его след и пошел в нужном мне направлении. Не отягощенный рюкзаком, я двигался быстро. После того как я столько протаскал его на себе за последние две недели, его отсутствие давало мне великолепное ощущение свободы и легкости. Оставляя рюкзак, я, конечно, рисковал. Без вещей, которые остались в нем, надежды на то, чтобы выжить в лесах, у меня не было. Но в то же время у меня появилось какое-то неодолимое предчувствие того, что я приближаюсь к развязке: либо я пройду через все это, либо потерплю поражение, что в данном случае означало пулю Говарда в моем животе, как у Джимми Вейстренда. Иначе он просто не смог бы меня остановить.

Я шел быстро и тихо, временами останавливаясь, чтобы прислушаться. Говарда я не слышал, но очень скоро до меня донесся свист воздуха, разрезаемого лопастями. Вертолет не только стоял на том самом месте, о котором я думал, но и был готов к взлету. По-видимому, пилот занервничал и завел мотор, когда услышал выстрелы.

Я решил действовать грамотно и сделал круг, чтобы подойти к вертолету с противоположной стороны. Выйдя на открытое место, я стал подползать к нему на четвереньках. Шум винта сделал мое приближение бесшумным, и я очутился рядом с пилотом, который стоял, глядя на юг, и ждал развития событий.

Для него события действительно стали развиваться стремительно. Я ткнул дуло ружья ему под ребра, и от неожиданности он подскочил на месте.

– Спокойно, – сказал я. – Это – Бойд. Знаешь, кто я?

– Угу, – произнес он нервно.

– Прекрасно, – сказал я. – Мы, кстати, встречались пару лет назад. В последний раз ты переправлял меня из долины Кинокси в Форт-Фаррелл. Теперь тебе придется сделать это еще раз. – Я сильнее нажал дулом на его бок. – Теперь сделай шесть шагов вперед и не оборачивайся, пока я не скажу. И не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус, сам знаешь.

Он отошел на шесть шагов и остановился. Он мог бы свободно удрать от меня, скрыться в темноте безлунной ночи, но, должно быть, он сильно напугался. Я, видимо, пользовался уже определенной репутацией. Забравшись на пассажирское сиденье вертолета, я крикнул ему:

– Давай влезай.

Он вскарабкался в машину и занял свое место. Я сказал ему простым, обыденным тоном:

– Так, я не умею управлять этим механизмом, а ты умеешь. Значит, ты сейчас полетишь в Форт-Фаррелл и сделаешь это гладко и тихо, без затей. – Я вытащил свой охотничий нож, и его лезвие блеснуло в слабом свете приборной доски. – Это будет у тебя под боком, и если тебе придет вдруг в голову устроить катастрофу, помни, что ты будешь так же мертв, как и я. Мне сейчас жизнь безразлична, а ты, вероятно, относишься к ней иначе. Ясно?

Он кивнул.

– Ясно. Все будет как надо, Бойд.

Я произнес угрожающе:

– Для тебя – мистер Бойд. Ладно, взлетай и двигай, куда я сказал.

Он заработал рычагами и тумблерами, мотор заревел сильнее, лопасти завращались быстрее. И в это время на краю поляны что-то вспыхнуло, и одно из стекол разлетелось вдребезги. Я закричал:

– Взлетай быстрее, черт, а не то Говард Маттерсон снесет тебе голову.

Вертолет внезапно подпрыгнул, как испуганный кузнечик. Говард выстрелил еще раз, что-то дзынькнуло сзади меня, машина вздрогнула, но уже летела над темным прибоем моря лесов. Пилот перевел дыхание, и я почувствовал, как он расслабился в своем кресле. Я тоже немного расслабился, мы набрали высоту и взяли курс прямо на юг.

Путешествие по воздуху – чудесная вещь. Мы неслись вдоль долины Кинокси и уже через пятнадцать минут миновали плотину. Еще миль сорок, скажем, полчаса, и мы в Форт-Фаррелле. И действительно, вскоре показались огни. Я сказал:

– У Булла Маттерсона есть, наверное, вертолетная площадка?

– Да, рядом с домом.

– Садись там.

Мы пересекли Форт-Фаррелл, группу домов на окраине у озера и внезапно оказались над громадой фантастического замка Маттерсона. Когда вертолет приземлился, я сказал: