Лесной Охотник (ЛП)

У него была возможность заглянуть в яму. При свете мерцающих факелов он увидел, что примерно на полтора метра по высоте ямы поднимается копошащийся черный столб, из которого, не доходя до края ямы, ведет короткая лестница. Приглядевшись, он понял, что видит внутри ямы несколько сотен скорпионов, а на дне лежат мертвенно-бледные тела тех, кто проиграл в эту смертельную игру. Судя по виду скорпионов, они не были смертельно-ядовитыми, как тот, что укусил Гантта, но в таком количестве их жала запросто могли принести смерть.

Майкла выдвинули и подтащили к одному концу пальмового ствола и поставили там, наконец, отпустив его правую руку и левое плечо. Переведя дух, Майкл заметил, что Нури занял позицию на противоположном конце ствола и провозгласил в толпу:

— Дьявол! — крикнул он. — У нас быть конкурс!

Майкл молчал. Два десятка пушек из трех разных стран были направлены на него. Нури ступил на пальмовый ствол. Держался он уверенно и широко улыбался.

— Дьявол! — воскликнул он. — Встретимся в… — он замялся, подбирая нужное слово, — Там, — он указал в центр ствола. — У нас… как ты это говорить? Быть маленький война. Я, король для все дьяволы. И ты, сумасшедший дурак с битый лицо! — он перевел сказанное своему народу, и толпа рассмеялась так громко, что — Майкл был уверен — некоторые из них обмочили свои одежды. Что ж, как немного нужно, чтобы осчастливить этих людей!

Сочтя молчание Майкла страхом, Нури обратился снова:

— Дьявол не быть храбрый?

Майкл наблюдал за скорпионами. Скорее всего, их больше трехсот, решил он. Но не ядовитые. Он знал, что должен был принять вызов.

— Дьявол смел, — ответил он.

— Ах! Тогда хорошо! — Нури отдал приказ. Один из мужчин перевернул глиняный сосуд, и ядовитые черные скорпионы десятками полетели вниз.

Зрители снова начали танцевать и хлопать в такт музыке. Нури взмахнул своей робой и показал изогнутый нож, зажатый в руке. Правая рука схватила кусок железной трубы, на которой было закреплено полдюжины коротких цепей с гвоздями на концах.

Перевернули второй горшок, и еще десятки черных скорпионов скользнули в яму. Некоторые из них, очевидно, умерли, пока пребывали в заточении, но легче от этого остановилось. И оставалось достаточно много извивавшихся от гнева опасных скорпионов, которые готовы были впиться жалом в добычу.

Еще один даласифф потянулся к короткой лестнице, выдернул ее из ямы и отбросил в сторону.

— Дьявол! — воскликнул Нури. — Приди! Приди! — он приблизился к нему по бревну, вооруженный ножом и цепями, которые кружились над его головой, нисколько не нарушая его равновесия.

Майкл кивнул, соглашаясь с самим собой.

Время почти настало.

Оставался лишь вопрос: где носит Гантта и мальчишку?

Не торопясь и с особой осторожностью Майкл шагнул по бревну вперед над ямой со скорпионами. Это действие было воспринято ревом восторга даласиффов, которые, очевидно, очень приветствовали такие неравные бои. Им было интересно посмотреть, как незадачливый противник будет бороться за свою жалкую жизнь или как начнет молить о пощаде. А ведь дальше его ждет плачевная судьба — он в любом случае окажется подушкой для жал скорпионов…

— Ну, Дьявол! — кричал Нури, размахивая цепями. — Приди! Приди!

Он шел по бревну так уверенно, что, казалось, мог идти по нему даже во сне. Когда Майкл оказался в диапазоне его досягаемости, гвозди с цепей бросились ему в лицо, и ему пришлось рвануться обратно, чтобы сохранить при себе нос. Левая нога соскользнула. Он чувствовал, как в яме под ним копошится множество злобных тварей. Нужно было отвлечься от этого и сосредоточиться только на борьбе. Нури шел вперед, ничего не опасаясь и размахивая цепями. Гвозди вновь полетели в голову Майкла, и он едва успел увернуться. В следующую секунду ему пришлось уходить уже от атаки кривого ножа и снова отступать под крики и улюлюканье толпы.

Нури был быстр и беспощаден и с дикой улыбкой на лице продолжал двигаться на Майкла, раскручивая цепи, попадая ему по левому бицепсу, разрывая рубашку и задевая плоть. Из ранок с шипением боли выстреливали алые капли крови и летели вниз.

Майкл увернулся от нового вихря цепей, но нож направился в его правое бедро. Ему удалось отвести ногу, чтобы избежать удара. Он едва удержал равновесие, миновал очередной вихрь цепей, прорвался вперед и ударил своего противника лбом в нос, который тут же сломался, кровь мощным потоком хлынула из обеих ноздрей, и толпа затихла.

В воцарившейся тишине Нури издал звериный рык и размахнулся цепями так, чтобы достать грудь Майкла с левой стороны. Бешеная центрифуга вновь захватила куски ткани, полетели капли крови. Нож сверкнул, но Майкл уже изменил свою позицию, потому что был готов к такой атаке.

Он поймал запястье вождя и удержал его. Нури отвел свою правую руку назад, чтобы ударить цепями, но Майкл уже знал: время пришло.

Он открыл клетку души, позволил ей треснуть, чтобы зверь выбрался наружу и освободился.

Его рука, державшая запястье Нури, исказилась и начала меняться. Майкл умел направлять свою трансформацию и полностью владел ею. Через несколько секунд рука его покрылась темной шерстью, изменила форму, пальцы изогнулись и превратились в лапы убийцы. Черные волосы взбежали вверх по руке, опоясав ее полностью.

Также Майкл приказал измениться и своему лицу.

Движения Нури вдруг стали заторможенными, потому что он видел, как рука, захватившая его запястье, обращается в звериную лапу. Кровь выступила на его коже, и давление вот-вот могло сломать ему кости. Его глаза округлились от ужаса, рот раскрылся, так и не произведя ни звука на свет — ни крика, ни стона, ни, разумеется, смеха, который мог бы подхватить его народ.

Лицо. Лицо — вот, что вызвало его настоящий страх, и заставило жалобный, слабый крик прорваться на волю.

Изменяясь, Майкл прерывисто вздохнул.

Вслед за хрустом костей меняли свою форму мышцы и сухожилия, уходя все дальше от человеческой формы, перестраивая себя подобно континентам некоего сказочного мира. По лицу Майкла пробежала тень, и из тени этой вынырнула волчья пасть, зеленый глаз — тот, что не был травмирован — с яростью уставился на лицо Нури, демонстрируя, что пощады ждать не стоит. В следующую секунду волчья челюсть распахнулась, обещая своему противнику нескончаемую агонию. То было правосудием Дьявола. Майкл не собирался держать Нури долго. Он обвил одноглазым светящимся взором толпу, и черная шерсть начала уходить обратно в кожу его руки, лица и шеи. Он ощутил, как его кости и суставы снова ломаются и принимают то положение, которое было дано ему по умолчанию. Примитивное положение. Даласиффы — все, как один — замерли на месте. Кто-то бросил масляную лампу, и та разбилась оземь. Женщина закричала, и ребенок взвыл от страха. Голос человека… нет, голоса нескольких человек, слившиеся в единый хор, взлетели в ночное небо.

Майкл Галлатин балансировал не только на бревне сейчас, но и между мирами. Зеленый глаз оборотня всмотрелся в лицо Нури и увидел, как ужас превращается в безумие. Это произошло за один удар сердца. Слюна брызнула у него изо рта, подбородок опустился, глаза будто запали и выгорели изнутри. Он действительно видел, что скрывается за маской Дьявола, и это уничтожило его.

Майкл отпустил запястье врага.

Нури отступил, поскользнулся и упал. Упал на спину в центр ямы, полной скорпионов, и коричневая кожа смешалась с черными тельцами пустынных убийц. Он тщетно пытался изворачиваться и уходить от жал, но даже сквозь его куфию и одежду в тело проникло достаточно яда в первый же миг. Такого количества — подумал Майкл — хватило бы, чтобы убить и настоящего короля Ада, что уж говорить о самопровозглашенном?

Прошло несколько тягостных секунд, а затем некогда ликующая толпа даласиффов повернулась к Майклу лицом и разом опустилась на колени, начав на своем языке просить о помиловании. Впрочем, уже в следующий миг большая часть зрителей предпочла броситься бежать в страхе за свою жизнь.