Страница 27 из 31
Но казаки без него продолжали осаду. Наконец, староста Черкасс князь Вишневецкий достиг перемирия с ними. Согласился подписать новый договор. Обещал признать права казаков, вернуть казакам-шляхтичам захваченные у них владения, а родственникам Косинского и другим пострадавшим от произвола предстояло судиться с обидчиками. Казаки послали в Киев делегацию, чтобы официально подать жалобу в суд. Однако киевский воевода Острожский не стал их даже слушать. Схватил послов и подверг пыткам. Запорожцы снова взялись за оружие, осадили Киев.
Но поляки нашли очень эффективное средство отвлечь их и вообще «замирить» Украину. Тайно позвали крымского хана. После провала похода на Москву он оказался очень рад поправить дела, да еще и посчитаться с казаками. Газы-Гирей со всей ордой ринулся на Днепр. Татары нахлынули на Сечь. Защитников там было мало. Ее захватили и выжгли. Запорожцы, узнав о разрушении Сечи, сняли осаду и ушли от Киева. Ну а крымцы не ограничились разорением казачьей «столицы». Двинулись дальше, прокатились до самых Карпат. Останавливать их было некому. Украину настолько опустошили, что даже 8 лет спустя в Луцком повете насчитывалось 269 сожженных и невосстановленных селений.
Но при этом погасло и восстание, кто погиб в боях со шляхтой, кого порубили и увели татары. А казаки вместо погибшей Сечи на Томаковке построили ее в другом месте – на острове Базавлук, при впадении в Днепр реки Чертомлык. Впрочем, и реестровое войско паны сочли слишком ненадежным, восстанавливать не стали. Поэтому реестровые казаки тоже подались за пороги. Обосновались отдельно от Сечи, в своем пограничном укреплении на Хортице. Возглавил их полковник Федор Половус.
Клеймо унии
Ватикан уже очень давно выражал стремление подчинить православную церковь. Разрабатывались идеи «всемирной монархии» – короли, князья, герцоги должны слушаться римского папу. Следовательно, папа – «царь над царями». Когда византийская империя совсем ослабела, император Михаил Палеолог в надежде на покровительство папы и его помощь пожертвовал чистотой веры, в 1274 г. заключил Лионскую унию. Однако ни к чему хорошему это не привело. Он поссорился с православными балканскими народами, был вынужден подавлять восстания в собственной стране, громил неподчинившиеся монастыри на Афоне. Даже его сын Андроник остался православным и, взойдя на престол, расторг унию.
Но Византия продолжала загнивать и разваливаться. Ее земли захватывали турки, и константинопольские императоры несколько раз возвращались к идее унии, вели переговоры в Риме. Наконец, в 1438–1439 гг. прошел Ферраро-Флорентийский собор, принял постановление о соединении церквей под эгидой Ватикана. Хотя Рим в эпоху Возрождения превратился в настоящий гнойник, на папском престоле оказывались взяточники, убийцы, развратники, гомосексуалисты. Православные об этом знали и признавать над собой подобных «святых отцов» отнюдь не желали. В самой Греции большинство священников и прихожан отвергло унию. Ее не признали Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский патриархи. Провели Иерусалимский собор, предавший унию анафеме. Униатского митрополита Исидора, прибывшего в Москву, великий князь Василий II арестовал. Правда, не знал, что ему делать с заключенным митрополитом, и позволил сбежать за границу. Но Русская церковь отделилась от Константинопольской патриархии, стала автокефальной.
А Византия за такую цену не получила от Запада никакой реальной помощи. Зато утратила некую невидимую защиту. Да, невидимую, но события показывают это вполне определенно. До сих пор самые тяжелые ситуации все-таки решались, грозящая беда по каким-то причинам вдруг рассеивалась, ее проносило мимо. Константинополь был окружен владениями турок, но султаны не трогали его, позволяли существовать. После принятия унии наступил перелом. Положение Византии стало резко ухудшаться, и в 1453 г. Константинополь пал. Очутившись под властью султана, греческое духовенство тоже осудило унию.
Но в Риме о ней помнили. Здесь появился второй «патриарх Константинопольский» – им стал все тот же Исидор, сбежавший из Москвы. Унию начали внедрять в Литве. Посылали в Киев митрополитов, рукоположенных папой. Но дело шло плохо, православные к вероотступничеству не склонялись. Атаку на них инициировал папа Александр VI Борджиа – знаменитый отравитель и извращенец, сожитель собственной дочери. Во что он верил сам, история умалчивает. Но православие ненавидел люто и подтолкнул литовского короля Александра на жесткие меры. Униатский митрополит Иосиф разъезжал по стране с католическим епископом, толпой бернардинских монахов и отрядами солдат. Отбирали у православных храмы, смещали священников, заменяя униатами. Нагрянув в город или село, заставляли людей перекрещиваться в католицизм. У тех, кто противился, отнимали детей, женщин и перекрещивали насильно. Папа бурно приветствовал подобные действия. Издал особую буллу, поздравлял литовцев: «Еретики, наконец, озаряются истинным светом».
Однако за единоверцев вступился русский государь Иван III. Отписал Александру, что в Литве «строят латинские божницы в русских городах, отнимают жен у мужей, а детей у родителей и силою крестят в закон латинский… Могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие?» Случилась та самая война, когда православные города и князья стали переходить под власть России, и Литва утратила треть своей территории. Гонения пришлось свернуть. Киевская митрополия возвратилась под юрисдикцию Константинопольского патриарха. Он жил под властью султана, но при Иване Грозном православная церковь на Балканах стала получать помощь от русского царя, ориентироваться на Москву.
Во второй половине XVII в. в рамках начатой Контрреформации Ватикан снова поднял проекты унии. В 1577 г. в Риме открылась коллегия св. Афанасия, которая должна была готовить проповедников для православных стран. Большими тиражами была переиздана книга деяний и решений Флорентийского собора. Мы уже говорили о том, что унию предполагалось навязать России, когда Стефан Баторий разгромит ее, это было главной задачей миссии Поссевино, поехавшей к царю в разгар вражеского наступления. Но не удались ни наступление, ни миссия. Иезуитам пришлось уезжать ни с чем.
В 1582 г., вернувшись из поездки в Польшу и Россию, Поссевино представил папе Григорию XIII обстоятельный доклад. Озабоченно доносил, что на Львовщине, в Подолии, на Волыни, в Литве «многие жители упорно держатся греческой веры, хотя имеют господ католиков», и во время войны молятся за московского государя, желают ему победы. Отсюда следовал вывод – для торжества католицизма и новых атак на Россию необходимо в первую очередь оторвать от нее Украину и Белоруссию, оторвать от православия. Первые акции в данном направлении стали предприниматься сразу же. За финансирование, получаемое из Рима, Баторий расплачивался. В Полоцке, отбитом у русских, отобрал собственность православной епархии и передал иезуитам. Им предстояло «перевоспитывать» население, 16 лет прекрасно прожившее в подданстве царя. В 1584 г. накануне Рождества Христова католики устроили как бы «стихийный» захват храмов и монастырей во Львове. Врывались с оружием, выгоняли священников и монахов.
По договоренности Батория с орденом иезуитов по разным городам Речи Посполитой они начали создавать целую сеть своих коллегий (колледжей). Учебные заведения иезуитов являлись очень важным орудием политики ордена. Они считались лучшими в Европе, давали превосходное по тем временам образование, причем были бесплатными. Туда принимали независимо от вероисповедания – не только католиков, но и православных, протестантов. Католицизм им никто не навязывал, не проповедовал. Но система воспитания строилась таким образом, чтобы учащиеся сами задумывались о вере. А им ненавязчиво, исподволь, подсказывались доводы, помогающие им прийти к католицизму, – опять же, чтобы они сохраняли убеждение, будто приходят к подобным выводам самостоятельно. Коллегии помогали иезуитам и выискивать подходящие кандидатуры, вербовать своих агентов.