Страница 12 из 14
Теперь думает уже Берке. Он зол на Хубилая, на Александра и на Хулагу (особенно). Но Александр приехал один, как камикадзе, он не блефует. К тому же он не хочет подчиняться Монгольской империи. И Берке тоже. Не платить им дань, а делить доходы от Волги с Искандером. Все равно кавалерию там, в лесах-болотах, постоянно держать нереально. В итоге Берке делает ход: он слагает с себя вассальную клятву Хубилаю (т. е. Монгольской империи – и с этого момента (1262 г.) Золотая Орда выходит из империи), приносит формальную присягу халифу – изгнаннику, который находится в Египте у мамлюков Бейбарса, и перестает платить дань в Монголию, ссылаясь на восстание русских [42]. После этого многие монголы уходят назад, на восток. А войска Александр так и не дал: ни в 1262, ни в 1263 году. И Золотая Орда становится более тюркской и татарской. Тут можно еще раз задать вопрос: что, Александр похож на марионетку? Скорее на Кутуза и Бейбарса. Он более 20 лет был стражем отечества со стальными нервами, умело выжидавшим момент, и молниеносно его ипользовал, и в конце концов спас русскую государственность. Если б на его месте был бы тюфяк или просто НЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ человек, мы бы получили 1605 или 1917 год. Наиболее последовательную и развернутую критику политического курса Александра дает английский профессор Дж. Феннел [43]. Он утверждает, что Александр проводил просто соглашательскую политику по отношению к монголам.
Явно не без оснований указывая на преувеличенный характер Батыевых разрушений на Руси, описываемый большинством российских, а затем и советских историков, сохранение основной части боевого потенциала страны (в том числе кадрового, особенно у самого Александра и его братьев, а также у Даниила Галицкого и его брата Василько) Феннел ставит в укор Невскому то, что тот регулярно срывал антимонгольские кампании: братьев Андрея и Ярослава в 1252 году, а затем выступления новгородцев во главе со своим старшим сыном Василием Александровичем в 1257–1258 годах против переписи населения монгольскими численниками.
Британский профессор утверждает, что Невский неоправданно много и негативно уделяет внимания тевтоно-шведской угрозе на западе, которая была явно преувеличенной и просто не представлявшей угрозы для русских латников, а значит, и страны в целом. И в то же время из сугубо личных интересов однозначно и решительно отказался от участия в организации крестовых походов против монголов. На это можно сказать: во‑первых, Даниил Галицкий пытался организовать крестовый поход против монголов. И что? Ему кто-то помог? Кроме пустого титула короля, он что-то получил от Запада реально? [44] Нет. Во-вторых, британец в чисто английской манере забывает или опускает очень важные моменты: а что, Александр ходил воевать с Ордой в Иран, Азербайджан, Хорезм; или давал им войско; или сдал новгородцев (за 1000 гривен), вводил у них тамгу, монгольскую таможню? Или заботливо поддерживал баскаков, оборонял их, помогал материально? Нет. Он предпочитал молниеносно действовать и умел ставить резкие условия, от которых было трудно отказаться. При этом он предпочитал быстроту не только на Востоке, но и на Западе. Ему не нужны были дурацкие крестовые походы, долгие и разорительные кампании, распыляющие и поглощающие людей и ресурсы. У него было мало ресурсов и много проблем на всех направлениях. И это со временем поняли и князь Даниил, и его братья, которые вскоре помирились с Александром. И наконец, в‑третьих: западное направление.
Действительно, сегодня понятно, что бои в Прибалтике в основном велись небольшими, но хорошо подготовленными отрядами, опиравшимися на тяжеловооруженных рыцарей и пехотинцев с обеих сторон. По-настоящему крупных сражений в XIII веке в Прибалтике было два – это Раковорское (1268 г.) и Псковское (1269 г.), когда русские, немцы, шведы и датчане стягивали крупные по тем временам и хорошо вооруженные, боеспособные армии. Так, в Раковорском сражении с обеих сторон сражались около 15 000 воинов. Больше было только у Грюнвальда через 142 года. Но те же немецкие историки, заявляя о том, что при Александре масштаб сражений был меньше, чем считалось раньше, более осторожны в своих выводах.
Так, Э. Хеш [45] и Вильям Урбан [46] описывают, что обе стороны пытались оттеснить друг друга от стратегически важного (особенно для транзитной торговли «Восток – Запад») Финского залива, – что у русичей в целом получалось лучше, – изматывая друг друга ударами и рейдами небольших подготовленных отрядов. Но при этом оба допускают, что при неудачном исходе для русских воинов Ледового побоища или Раковорского сражения была возможна «временная оккупация Новгорода». Вот это уже очень важные заключения.
Хеш и Урбан упоминают анализ Феннела, но делают иные выводы, отмечая не только быстроту, но и благоразумие Александра. Так, Урбан пишет: «В конце 1241 года Александр принудил к сдаче немецко-датский гарнизон к востоку от Нарвы. Примечательно, что он отпустил (разумеется, за выкуп) западных воинов, но эстонцев велел повесить как мятежников и предателей. Таким образом, он продемонстрировал, что его занимает совершенно определенная задача – сохранять контроль над жизненно важными территориями. У него не было намерения опрокинуть крестоносцев в море. Он старался решать проблемы быстрыми ударами». А Феннел не желает признать, что Александр умышленно и обдуманно продавил на вече Новгорода согласие на символическую дань, чтобы привязать Орду «на черный день» к помощи против крестоносцев. И, обобщая ранее написанное, можно только повторить: Александр – наш Кутуз и Бейбарс, только с русским характером и менталитетом. И его не надо идеализировать. Он и так много сделал. Заключая об Александре, нельзя не отметить общий и главный вывод британского профессора-слависта: Золотая Орда не затормозила ни экономического, ни политического развития Руси. Именно этот вывод является главным в работе Дж. Феннела [43]. Более того, вследствие роста торговли с Золотой Ордой Северная Русь вышла из состояния экономического упадка XII – первой трети XIII века и уже во второй половине XIII века стала снова успешно развиваться. О чем у нас как-то скромно пока еще молчат. А ситуация выглядела так.
Из трех крупнейших княжеств Северной Руси: Новгородского, Смоленского и Суздальского (с примыкающим к нему Рязанским) только Суздаль (и Рязань), а это 35 % населения и 30 % ВВП, сразу признал себя вассалом Золотой Орды. При этом баскаки в Суздальском княжестве были только 5 лет, до 1262 года, пока их не прибил и не выгнал железный Александр (Невский). После его смерти ставший великим князем младший брат Василий провел новую перепись населения в 1275 году. Эту перепись русские проводили уже сами, без ордынских чиновников.
Дань на самом деле была мала – 7000 руб. серебром в год от великих князей («низовым весом», вдвое легче новгородской гривны, т. е. из расчета: 102 г/руб., всего – 700 кг серебра), или стоимость 5600 т ржи (зерна)./Источник: Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 7, 8, 9, 45. Подробное описание годового расклада дани по городам и волостям; плюс 1000 руб. платили Тверь с Рязанью. Всего – 8000 руб. в год [47]. (Цена 6000 т зерна ржи.)
Для сравнения: Валахия со 2-й половины XVI века при населении 500 тыс. чел. платила Турции в год 600 000 золотых дукатов, или 200 000 русских «низовых» руб. XIV века серебром (!) + войска + скот + зерно. И это до революции цен в Балканском регионе! [48] СРАВНИТЕ И ВДУМАЙТЕСЬ.
Или вот еще пример – такой же убедительный: Грузия – страна есть такая в горах и долинах Кавказа – ежегодно давала в монгольскую казну в те же, что и мы, XIII–XIV века 900 000 (ДЕВЯТЬСОТ ТЫСЯЧ) ЗОЛОТЫХ перперов, т. е. 450 000 руб. серебром (у Грузии население было тогда сопоставимо с нашим, около 2 млн чел., т. к. она древняя земледельческая страна), к тому же дань от начала и до конца собиралась баскаками и откупщиками, а значит – с переборами в свой карман, и + обязана была выставлять мужское население на время войны. Вот это был грабеж. Причем изначально дань была 50 000 перперов, но потом быстро выросла до 900 000 [49]. А расположенный рядом Румский (Сельджукский, т. е. турецкий) султанат – 3,3 млн. динаров, т. е. 425 700 руб. Тоже при 2 млн. населении [50]. И другие – так же. (Если же эти страны не могли собрать таких сумм деньгами, то с них брали товаром, но уже по «зачетным» ценам.) Только не мы. Можно привести еще один пример. Англия, конец X – начало XI века. Тут население также численно схожее: население Англии (1000 г.) и России (1350 г.) в развитом Средневековье примерно одинаково (около 2 млн чел.). «Датские деньги» – это та самая дань, которую платили норманнам-данам (викингам) англо-саксонские короли за обещание не совершать грабительских походов против них. В 991 году впервые были собраны в качестве поземельного налога 10 000 фунтов серебра и уплачены в качестве датских денег, в 994-м – 16 000 фунтов серебра. В 1002 году викинг Свен Твескег получил датских денег в сумме 24 000 фунтов серебра, в 1007-м – 36 000 фунтов серебра, в 1012 году – 48 000 фунтов серебра. Итого – 144 000 фунтов за 22 года.