Страница 7 из 16
– Мы, дальнереченцы, – говорил Иван Никитович, – теперь навечно связаны с подвигом пограничников-уссурийцев. Мы с величайшей гордостью будем отвечать на вопрос: откуда мы? Мы из города, где захоронены герои Уссури!
Настоящими заметками я не собираюсь описывать все события, которые развернулись в мартовские дни на заставах «Нижне-Михайловка» и «Кулебякины сопки». Об этом в те дни много писали не только советские, но и многие зарубежные средства массовой информации. Есть на этот счет и правительственные заявления. С подробными описаниями тех памятных событий и своей оценкой их выступили крупные советские писатели и журналисты, в том числе Константин Симонов. Он в двух номерах «Правды» поместил свой публицистический очерк «Мысли вслух»[28]. Имел возможность и автор описать эти события[29]. Однако вновь вернуться к уссурийским делам меня побуждает одно обстоятельство.
Принимал я должность начальника политотдела Тихоокеанского пограничного округа у генерал-майора А.Н. Аникушина. У этого человека наряду с другими положительными качествами было и такое – стремление к документированию событий, свидетелем которых он был. В этом я убедился еще раз, когда спустя некоторое время стал перебирать ящики своего рабочего стола. В одном из них обратил внимание на пачку тетрадей. Это были записи участников боев на Уссури 2 марта 1969 года Петра Малахова, Владилена Размахнина, Петра Плеханова, Анатолия Дедякина, Михаила Фадеева, Владимира Петрова, Сергея Дроздова, Александра Забанова, Николая Пузырева, Павла Секушенко, Василия Каныгина. Из них с заставы «Нижне-Михайловка» – Размахнин, остальные с заставы «Кулебякины сопки». В отдельной тетради, озаглавленной «Из записной книжки погибшего пограничника», содержатся заметки, оставленные Виктором Харитоновичем Коржуковым.
Полагаю, что кроме сохранившихся у меня записей участников событий на Уссури 2 марта 1969 года, как и позже, 14–15 марта 1969 года, были написаны и другие. Очень желательно их разыскать и также опубликовать, что, безусловно, значительно пополнит документальную основу этой героической страницы истории пограничных войск. В такой публикации должны быть исключены какие-либо купюры заметок, включение в них мыслей и обстоятельств, которых авторы заметок не излагают. С такой «обработкой» опубликованы некоторые заметки участников боев 2 марта 1969 года в книге «Правда о событиях на острове Даманский», в чем читатель может убедиться, сравнив их с настоящей публикацией.
Ознакомившись внимательно с этими историческими документами, могу сказать, что некоторая часть сведений, содержащихся в них, каким-то образом использована в различных публикациях, посвященных событиям на Уссури. В то же время вижу, что отдельные немаловажные детали, касающиеся этой героической страницы истории пограничных войск, содержатся и в этих документах. Решив обнародовать их, исхожу из известного правила: для истории нет ничего ценней, чем фактический материал, особенно если он зафиксирован участником событий, да притом, что называется, по горячим следам. А именно таковыми они являются, так как написаны буквально в первые после событий дни. Так, рядовой А. Забанов пометил свои записи «7/Ш-69 г.», в тот же день сделал свои свидетельства младший сержант А. Дедякин. По содержанию других записей можно судить, что они также сделаны в то же время.
Вот как описывает события 2 марта 1969 года рядовой В.А. Размахнин, награжденный впоследствии медалью «За отличие в охране государственной границы СССР».
«До призыва на службу с 1966 года по окончании курсов работал трактористом в 4-м отделении совхоза села Толбузино Тигдинского района Амурской области. Учебный пункт проходил в отряде г. Имана. После окончания учебного пункта прибыл на заставу Нижне-Михайловка.
С прибытием на заставу, как и все из молодого пополнения, сразу же включился в службу по охране государственной границы в качестве младшего пограничного наряда. 2 марта вместе с личным составом, поднятым по тревоге, отправились на автомашине к острову. Впереди следовал бронетранспортер с начальником заставы старшим лейтенантом Стрельниковым И.И., за ним ГАЗ-69 и последней грузовая автомашина. Так как грузовая автомашина двигалась медленнее, чем БТР и ГАЗ-69, то группа, в которой действовал я, прибыла к острову позднее. Около него стоял бронетранспортер, и водитель передал, чтобы скорее следовали на остров к старшему лейтенанту Стрельникову.
Начальник 2-й заставы Иманского (Дальнереченского) пограничного отряда старший лейтенант И. Стрельников
Оружие у всех было не заряжено. Когда бежали, то видели, что группа пограничников нашей заставы с начальником стоит против группы провокаторов и жестикулирует руками, видимо, требуя удалиться с нашей территории. Несколько в стороне стоял один провокатор с оружием в руках. Я не добежал до группы начальника заставы метров 100, а может быть, и больше, когда увидел, что тот провокатор, что стоял в стороне, перезарядил затвор и открыл огонь по острову и в нашу сторону. Всю группу начальника заставы мне не было видно, и что там случилось, я тоже не видел, но там тоже шла стрельба. После первой же очереди я сразу же лег и зарядил автомат, после чего послал очередь по провокаторам, после чего стал стрелять короткими очередями и экономить патроны, так как у нас было по два магазина (25 патронов в каждом). Видно было, что провокаторы начали падать, а не знаю, попадал я или кто другой. С сопредельного берега по острову начали стрелять из пулеметов и минометов. В стороне я увидел каких-то людей в белых маскхалатах. Я подумал, что это наши, с Кулебякиных Сопок, и продолжал стрелять по провокаторам. Рядом со мной оказался младший сержант с техпомощи (фамилию я его не знаю). Под сильным огнем стал отползать ближе к берегу. Здесь я заметил рядовых Вишневского и Бикузина, а впереди двух солдат из техпомощи. В это время провокаторы пошли на нас. Тут же я услышал шум бронетранспортера.
Начальник 2-й заставы И. Стрельников выдвигается, чтобы заявить протест китайцам. Последнее фото Н. Петрова. О. Даманский, 2 марта 1969 г.
Провокаторы по нему открыли сильный огонь. Нам же младший сержант Бабанский приказал занять оборону. Я занял позицию за деревом и стал наблюдать за берегом. В это время провокаторы стали уносить раненых, а с берега по бронетранспортеру усилили огонь. Когда БТР прошел мимо нас, младший сержант Бабанский послал рядового Еремина к розетке, чтобы сообщить на заставу, что кончились патроны. Он бросился в сторону розетки, не пригибаясь, тогда младший сержант на него закричал. Тот вернулся к нему, не поняв, что от него хотят. Бабанский разъяснил Еремину, как нужно добраться до розетки, и тот убежал. Подождав некоторое время, мы стали отползать к берегу, отползали поочередно, прикрывая друг друга. Когда я подошел к берегу, то не увидел Бабанского, спросил о нем у рядового Бикузина. Времени было уже около двух часов дня. Сержант с техпомощи спросил: «Что будем делать?» Я сказал, что нужно дать ракету и переползать в кусты. Недалеко от кустов я увидел Бабанского и Козуля. Они вели огонь. Потом все собрались вместе, решили дать сигнал ракетами на заставу. Я снял ракетницу и отдал ее мл. серж. Бабанскому. Не знаю, какую он зарядил ракету, я сказал, что будем выбираться. Выскочив из кустов, мы увидели подполковника Константинова с людьми. После этого стали выносить наших раненых и убитых. Вот и все, что я знаю».
28
«Правда», 3–4 мая 1969 г.
29
На Тихоокеанских рубежах. Владивосток: Дальиздат, 1990, с. 315–320; ряд очерков в газете «Границы России» и журнале «Вестник границы России».