Страница 5 из 9
И юная Мэй Маск старалась всеми силами доказать, что блондинки тоже бывают умными. Она старательно изучала математику и естественные науки. И вроде бы даже преуспела в этом, но на каком-то этапе сумела понять, что красивым девушкам математика не так уж и нужна, можно заработать и по-другому. Ничего криминального и уж тем более скабрезного. Родители позволяли Мэй пробовать себя в самых разных направлениях. И уже в четырнадцать лет она начала выступать на подиуме в качестве манекенщицы, а затем стала моделью. Она была пластична (сказывались мамины гены, ведь мама, напомним, учила танцам), у нее был достаточно высокий рост, немного угловатая, да, но фигурка что надо, и эти ее роскошные светлые волосы! Один из друзей семьи открыл в Претории школу моделей, и было бы удивительно, если бы Мэй не воспользовалась открывающимися возможностями. Отсюда и начался успех Мэй Маск, ставшей эталоном стиля и красоты для своих современников.
А в свои двадцать Мэй Холдеман начала встречаться с соседским парнем, Эрролом Маском. Они были знакомы с детства, можно сказать, росли вместе, но искра пробежала не сразу. Вернее так, Эррол давно был влюблен в длинноногую красотку и ходил за ней по пятам. Мэй сдалась, поняв, что он так просто не отстанет. «Настойчивость, граничащая с занудством» – вот так она скажет о нем много лет спустя. Поженились молодые люди в 1971 году. И вскоре Мэй обнаружила, что беременна. Родился Илон, первый сын, а еще через год на свет появился Кимбал, младший брат Илона, а еще через пару лет мальчишескую компанию разбавила Тоска, сестра.
Трижды быть беременной и при этом сохранить фигуру трудно. Мэй не стала исключением. Она прибавила порядка двадцати килограммов, но чудесным образом на ее модельной карьере это не сказалось. В своем новом «размере плюс» Мэй оказалась еще более востребованной! Южноафриканские мужчины пускали голодную слюну, глядя на пышногрудую широкоскулую блондинку, улыбающуюся с обложек журналов.
Но карьерный успех Мэй не радовал. В «новом» теле она чувствовала себя неуютно. Из зеркала на нее по утрам смотрел чужой человек, а подобрать нравящуюся одежду стало непросто. Она перестала нравиться сама себе.
Оказавшись лицом к лицу с проблемой, Мэй стала искать пути ее решения. И надумала изучать диетологию. Похудела, похорошела, избавилась от комплексов и снова стала сниматься.
И по сей день Мэй Маск сохраняет великолепную фигуру – даже климакс ее не испортил. Полученные знания ей пригодились: теперь она занимается тем, что учит других людей понимать свое тело и держать его, если надо, в узде.
Мэй Маск признается, что она не большая фанатка спорта, но, несмотря на это, тренировки являются неотъемлемой частью ее жизни. Мэй четыре раза в день выходит на прогулку со своей собакой, а также делает упражнения.
"Когда я была plus-size, я поняла, как трудно похудеть. Нужно быть очень внимательной. У меня было идеальное, правильное питание около года, и я сбросила набранный ранее вес и вернулась к своему прежнему размеру."
Для своих детей Мэй Маск также была отличной мамой, они с благодарностью отзываются о ее методах воспитания. Все в этой жизни повторяется. Миссис Маск исходила из того, что детям надо разрешать делать все, к чему они стремятся: пусть набивают синяки и шишки, но только так они смогут найти себя. И самое главное, надо понимать своих детей. А уж она-то их понимала. Вот наглядный пример. Когда Илон был маленький, врачи считали, что он страдает тугоухостью. Даже пытались лечить, но Мэй заявила, что никакой тугоухости у ее сына нет, он просто «уходит в себя» и в такие моменты действительно ничего не слышит. Интроверт, но не глухой и уж тем более не аутист. Зачем его лечить? Какое счастье, что ей хватило ума не таскать его по больницам, а ведь могла бы сделать ребенка «больным».
«Мой Илон когда-нибудь разработает новую ракету или что-нибудь в этом роде, не мешайте ему думать». И она не ошиблась.
И она, конечно, старалась сделать так, чтобы все ее дети держались вместе, в конце концов, у них не такая уж и большая разница возрасте.
Мэй добивалась, чтобы в семье царило взаимопонимание, но вот Эррол… Эррол все чаще «задерживался на работе». Началось это, понятно, не сразу, а поводом послужила успешная карьера жены. Он надеялся, что после рождения детей Мэй посвятит себя дому, но этого не произошло. У нее все получалось, за что бы она ни бралась, и это его тоже бесило. Такая «самцовая» установка – сиди здесь, где я сказал. Но разве могла дочь отважного пилота, державшая в уме совсем другие ценности, этой установке подчиниться? Нет, конечно. Как и многие женщины, она пыталась сохранить семью, и все же развод состоялся. По инициативе Эррола.
Не сказать что Мэй с тремя детьми оказалась на улице. У нее был небольшой коттедж на восточном побережье, в Дурбане. Вот туда они все и отправились. Все вчетвером. Мэй чудовищно уставала, работать теперь приходилось больше, а ведь еще домашние дела и нужно было детей ставить на ноги.
Однажды сыновья предложили: «А давай мы какое-то время поживем с отцом». Странное предложение, очень обидное для Мэй, ведь она хотела, чтобы все держались вместе. Но она привыкла уважать мнение своих детей, и Илон с Кимбалом отправились к Эрролу. Потом они двадцать пять раз пожалели об этом. Эррол был человеком черствым и крайне занудным. Ему бы пастором служить – мог по три часа пудрить мальчишкам мозги на тему «что такое хорошо, а что такое плохо».
Как впоследствии выяснилось, переехать к отцу их уговорила бабушка, мать Эррола, которая считала, что детям лучше остаться с отцом, обеспеченным работой и нормальным жильем. «И маме будет легче» – железный аргумент. Но очень скоро Илон и Кимбал поняли, что отец тяготится их присутствием. И совместное проживание закончилось.
Тем временем амбициозный Илон уже строил планы покорения мира. Он чувствовал: в Южной Африке ему не место, его талант и потенциал здесь просто не раскроются. Силиконовая долина… вот бы попасть туда! Но это в США, а попасть туда легальным путем и так, чтобы наверняка, можно было только через Канаду, использовав канадское гражданство Мэй.
Я была ботаником, а Илон суперботаник. Я ему однажды сказала, что в моем классе не было никого, кто знал математику лучше меня. А он засмеялся, потому что он-то знал математику еще лучше, чем я.
Илон уехал первым, но и Мэй с младшими детьми в Африке не задержалась. Она не была привязана к новому дому в Дурбане, у нее не было планов на повторное замужество и не было работы, бросать которую было бы безумно жаль. Поэтому, услышав от сына предложение переехать в Канаду, она пожала плечами и ответила: «Почему бы и нет?»
Мэй Маск – абсолютный уникум модельного мира. Столь рекордно длительной карьеры ни у кого больше нет. Кроме того, на карьере в модельном бизнесе сказывается рождение детей. Растяжки на животе или бедрах – этого достаточно, чтобы тебя «отбраковали».
Но Мэй удержалась. Как ей это удалось? Вероятно, сыграла свою роль ее природная сексуальность. Таким, как она, простительны лишние килограммы; пропорциональная фигура, похожая на песочные часы: пышная грудь, тонкая талия, подтянутый живот, округлые бедра, – мужчины это ценят.
Я спокойно отношусь к своему возрасту. Ты можешь заниматься тем, чем хочешь, а не тем, чем должна. Умеешь говорить «нет». Я провожу время так, как мне нравится: веду лекции по здоровому образу жизни в школе, где учатся мои внуки. Праздную день рождения. Веселюсь… Это самый счастливый период в моей жизни, – говорит Мэй Маск в интервью, и у нас нет никаких причин ей не поверить.
Уже перешагнув шестидесятилетний рубеж, Мэй получила два роскошных контракта, о которых можно только мечтать: Revlon и Clinique были счастливы заполучить шикарную женщину для рекламы антивозрастной косметики. Но и это еще не все: ничуть не смущаясь своего тела, Мэй Маск снялась обнаженной для обложки журнала New York Magazine, да еще и спародировала беременную Деми Мур! Эта фотография облетела весь мир, вызвала шквал обсуждений и окончательно закрепила за Мэй репутацию бесстрашной женщины, легко попирающей все законы модельного бизнеса. Вообще все законы. Впрочем, для семьи Маск это обычное дело. Если надо, они сами напишут законы – и по ним будет жить весь остальной мир.