Страница 11 из 13
До точки, откуда предстояло начинать поиск, курсантов доставили на тентованных грузовиках. Александр так и не понял, откуда командование за несколько часов разжилось сразу полудесятком полуторок в дополнение к тем трем «ГАЗ-АА», что составляли собственный автопарк тренировочного лагеря, но транспорт оказался весьма кстати. И уже в восемь часов утра, серого и ветреного, с затянувшими небо низкими свинцовыми тучами, то и дело сыплющими мелким снежком, бойцы, в крайний раз проверив снаряжение и оружие, углубились в нахохлившийся в ожидании настоящих морозов лес…
Глава 4
Первый час Гулькин гнал отряд быстрым шагом, стремясь как можно скорее выйти в квадрат поиска. Младший лейтенант прекрасно понимал, что немцы, и без того имеющие фору во времени, на месте сидеть не будут. Шли цепочкой, выдерживая положенную дистанцию и ступая след в след, Александр – первым, Паршин – замыкающим. Десятикилограммовую рацию тащил идущий между Карпышевым и Максимовым здоровяк Лупан, как самый физически крепкий. Толщина снежного покрова едва достигала десяти сантиметров, так что передвигаться было несложно. Вот если б заснежило всерьез – тогда да, могли возникнуть проблемы. Поскольку ходить на лыжах их пока не учили, а до войны как-то не довелось. Зато и следов не скроешь, как ни маскируй.
В начале второго часа младлей остановил бойцов на короткий отдых, заодно сверившись с картой. Все, они на месте, можно начинать поиск. Судя по карте, парой километров южнее располагалась лесная дорога, непонятно куда ведущая (точнее, ни с того ни с сего внезапно обрывавшаяся), а северо-восточнее – те самые приречные заболоченные поляны, о которых предупреждал «Первый». Идти в том направлении? Стоит ли? Если парашютисты и десантировались на болото, за прошедшее время они оттуда всяко убрались. Вот только куда именно? Куда?
Гулькин задумчиво закусил губу, с досадой подумав, что поиск вражеских диверсантов представлялся ему как-то иначе. Погоня, возможно, даже перестрелка и, наконец, захват. А так… пойди их сыщи в этом однообразном лесу.
– Бойцы, обследовать местность в радиусе полукилометра. Сбор здесь через пятнадцать минут. Двигаться скрытно, лишних следов не оставлять, подлесок не ломать, снег с кустов не сбивать, глядеть в оба. В общем, сами знаете, ученые. Рассыпались, орлы.
Невеселые мысли вовсе не мешали Сашке плавно двигаться вперед, аккуратно передвигаясь между кустами. Под подошвами едва слышно поскрипывал прихваченный морозцем снег, взгляд плавно, как учили, скользил справа налево, фиксируя малейшее несоответствие или странность. Но пока никаких странных несоответствий не обнаруживалось: лес и лес. Именно такой, каким и надлежит быть подмосковному лесу в конце осени – начале зимы. Местами труднопроходимый, с присыпанными снегом буреломами и оврагами, местами самый обычный, с черными, с наветренной стороны выбеленными снегом стволами сбросивших листву деревьев и густым подлеском. И ничего, просто ничегошеньки необычного… СТОП! Александр остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену. Какая-то мелкая деталь, отмеченная периферическим зрением, на которую мозг отреагировал с небольшим, в секунду примерно, запозданием…
Заученно присев, Гулькин выставил перед собой автомат и медленно осмотрелся. Куст. Да, именно этот куст в пяти метрах справа и привлек его внимание. А почему привлек? Что с ним не так, с кустом? Да вот что: одна из склонившихся к земле веток с несколькими скукожившимися от холода бурыми листочками была ГОЛОЙ, без снега. В точности как и бывает, когда проходивший мимо человек, не заметив, толкнул ее плечом или локтем, сбивая снеговую шапку. Нет, может, конечно, и ветер или какой-нибудь лесной зверек, но…
Боясь спугнуть удачу, младший лейтенант осторожно, не делая резких движений, особенно хорошо заметных в голом зимнем лесу, подобрался ближе. Поднырнул под ветку, внимательно глядя под ноги. Есть, не ошибся! След. Присыпанный сбитым снежком снег с характерным отпечатком немецкого прыжкового ботинка. Дугообразный, словно распластанная буква «л», протектор подошвы, именно такой, как им показывали на занятиях. Точнее – СЛЕДЫ, поскольку десантники шли, как и их преследователи, наступая в одно и то же место. Этому Александра еще в пограничниках неплохо учили, различать отпечаток ноги одного прошедшего человека от нескольких, идущих след в след. Сколько их было? Сложный вопрос, почву уже прихватил мороз, земля затвердела, так что по глубине продавливания не особенно и разберешь. Но явно, что не один или двое; как навскидку – от пяти до десятка, точнее никак не определишь. Да это сейчас и неважно, главное, НАШЛИ!
Перекинув под руку автомат, Александр несколько раз легонько стукнул ножом по кожуху ствола. Звук, хорошо различимый вблизи, но трудноопределимый даже на небольшом расстоянии. Спустя пару минут бойцы отряда собрались вокруг командира, разглядывая находку.
– Повезло нам, мужики, так что ноги в руки – и вперед. Они тут недавно прошли, часа два от силы, поэтому преследуем. – Гулькин снова развернул карту, держа поверх нее руку с компасом на запястье. – Интересно, куда они идут?
– Думаю, сюда, командир, – неожиданно сказал Карпышев, уверенно ткнув пальцем в ничем не примечательную точку, неподалеку от которой обрывалась та самая лесная дорога. – Хутор тут, заброшенный. Уж лет двадцать как.
– Какой еще хутор? – удивленно вскинул брови младший лейтенант, с недоверием взглянув на товарища. – На карте ведь нет ничего? Откуда знаешь?
– Так это… – пожал тот плечами. – Я ж сирота, родителей беляки убили. Детдом у нас тут был, неподалеку, верстах в семи. Мы в эти леса частенько с пацанами ходили, то в походы с вожатым, то просто так, самоходом. Однажды на хутор и наткнулись. Потом еще несколько раз туда сбегали, картохи там испечь, папироской побаловаться, пока старших нет. Ну и по чердакам да подполам лазили, все думали клад найти, – старший сержант смущенно улыбнулся.
– И как, нашли? – рассеянно осведомился Гулькин, продолжая изучать разложенную на колене карту.
– Да где там… Как-то раз едва насмерть не убился: перекрытие сгнило, вот я с чердака вниз и навернулся. Пацаны насилу в себя привели. Сейчас та изба, небось, и вовсе без крыши осталась.
– А чего раньше не сказал, что места знакомые?
Бывший пехотинец снова пожал плечами:
– Так я карту только сейчас увидел, ты ж ее раньше не показывал, командир. Загорский район, он большой, и лесов в нем полно. Откуда мне было знать? В грузовик посадили, привезли, выгрузили. Сейчас вот только и сориентировался.
– Ладно, понял, – буркнул Сашка. – И все-таки, Витя, как такое может быть, что на карте ничего не обозначено?
– Да вот хотя бы как, – хмыкнув, старший сержант указал на отпечатанные на полях исходные данные. – Карта-то сорокового года, а хутор больше двух десятков лет как брошен. Вот, видать, и не стали никакой отметки делать. А дорогу зачем-то оставили. У немцев же карты наверняка более старые, потому они о нем и знают. Кто ж ихних картографов разберет? Может, они свои трехкилометровки еще с наших дореволюционных копируют, как раз по срокам примерно подходит.
– Допустим. А что немцам там делать, как считаешь?
– Сушиться, что ж еще, – криво усмехнулся боец. – Командир, сам погляди, откуда они идут? Аккурат со стороны болотины, как по ниточке. Видать, ухнули-таки в водичку, кое-как выбрались да и ищут место, где отсидеться. Помнишь, о чем товарищ «Первый» на построении говорил? Так я его слова немного поясню: там вдоль рек идут такие луговины, которые после хороших дождей в самое настоящее болото превращаются. По пояс как минимум, а где и по грудь. А дожди в прошлом месяце были, сам помнишь, и хорошие. Ежели их морозцем прихватит да снежком припорошит – чистое поле. Сверху – идеальное место для высадки. А как ногами коснешься, так и провалишься. Особенно когда с парашютом падаешь. Фрицы-то, конечно, выберутся, тут не Белоруссия и не Карелия, даже и с головкой не булькнут, но в мокрых комбезах да по такому морозцу – сам понимаешь, каково. Плюс, если вместе с ними еще и транспортные контейнеры сбросили, то пиши пропало. Если и вытащат, то только случайно – ежели совсем рядышком упал. Ну, а коль далеко, то с концами. Вот как-то так, командир.