Страница 92 из 121
— Мама, я боюсь, — Эйми надула губки.
— Тебе нечего бояться, малышка, — проворковала я. — Найл не такой, как Джейк. Он не сделает ничего, что причинит нам боль, понятно? Он никогда тебя не обидит. — Эйми подняла на меня глаза, судя по ее взгляду, все еще не уверенная в моих словах.
— Послушай, — я вздохнула. — Я знаю, ты еще слишком мала и не понимаешь некоторых вещей. Но поверь мне, Эймс, Найл никогда нас не тронет. Когда ты увидела его сегодня ночью, он, наверное, напомнил тебе Джейка, но я обещаю тебе, что он не сделает того, что делал Джейк… Никогда. Ты понимаешь меня?
Эйми кивнула. Я не знала, на самом ли деле она поняла все, что я сказала.
— Он спит? — спросила она.
— Да, ему нездоровится, — сказала я. — Он скоро проснется, хорошо? И я обещаю тебе, что никто больше не обидит тебя, пока мы с Найлом рядом. — Я поцеловала ее в лоб, прежде чем накрыть нас одеялом.
— Что, если я споткнусь, и будет бо-бо? — спросила она.
— Ну, я не буду оборачивать тебя в пузырчатую упаковку, — я захихикала, начав щекотать ее, тем самым заставив ее смеяться и выворачиваться. — Хей, а где «Чириос», которые я дала тебе только что?
— Я их съела, мамочка! — Эйми засмеялась. Для ребенка ее размеров она знала, как правильно есть. Я обняла ее и начала дразнить ее тем, как быстро она умяла свой завтрак, как вдруг услышала, как кто-то прочистил горло в другом конце комнаты.
Я оглянулась и увидела Найла. Я была немного удивлена, что он не выглядел так ужасно, как будто по нему проехал поезд, как я себе представляла, хотя всё равно он был далеко не в лучшей форме. Под глазами были темные круги, а из одежды только вчерашние спортивные штаны, что висели на бедрах. Про волосы даже говорить не стоит: они были больше похожи на птичье гнездо, чем на остатки укладки.
— Привет, девочки, — тихо сказал он. — Эйв, можно с тобой поговорить?
Я взглянула на Эйми, которая не издавала ни звука, закутавшись с головой в одеяла. Я быстро кивнула, прежде чем шепнуть Эйми, что я скоро вернусь, пойти за Найлом и запереться в спальне.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я ирландца с похмельем.
— Не так уж и плохо. Думаю, это из-за лекарства, которое ты дала мне ночью. Спасибо, — он слабо улыбнулся. Несмотря на то, что он ничего такого не сказал, я точно знала, что его что-то беспокоило. Найл не человек, а открытая книга.
— Я не злюсь на тебя, — неожиданно тихим голосом произнесла я. — Нет ничего плохого в том, что ты пошел выпить с друзьями. Я все понимаю. Хорошо? — Он прикусил губу и выглянул в окно, будто пытался придумать, что мне ответить.
— Я помогаю тебе воспитывать ребенка, Эйв. — Найл вздохнул. — Пускай я и не настоящий отец Эйми, я собираюсь занять его место. Я должен быть ответственным, но все, о чем я думал, это то, чего хочется мне. Мне не стоило делать этого прошлой ночью.
— Найл, — я улыбнулась. — Все в порядке, правда. Ничего плохого не случилось. — Я коснулась его руки и посмотрела в лицо, ожидая, когда он тоже поднимет свои глаза.
— В этом вся проблема, Эйвери, — он как-то измученно улыбнулся. — Кое-что плохое случилось.
В меня словно ударила молния. О чем он говорил?
— Я слышал, как ты говорила с Эйми о том, что ей страшно, — его взгляд стал мягче. — Это из-за меня? — То, как резко оборвался его голос в конце предложения, наводил на мысли, что он мог вот-вот заплакать. — Она боится… меня?
— Найл… — я замолчала, не зная, что сказать.
— Это именно то, чего я больше всего опасался, — он не выдержал и всхлипнул. По его правой щеке скатилась одинокая слеза и упала на плечо. — Я не хочу, чтобы вам двоим когда-либо приходилось бояться. Я хочу быть человеком, который бы вас защищал, а не которого вы бы боялись!
— Найл, прекрати, — серьезным тоном сказала я. — Мы не боимся тебя, ясно? Эйми три года. Она все еще многого не понимает, поэтому просто запуталась. Я объяснила ей, что ей нечего бояться. Насилие — очень странная вещь, Найл. Она ломает людей даже в раннем возрасте раз и навсегда.
Он ничего не говорил. Только протер красные опухшие глаза и тяжело вздохнул. Пока я ждала ответа от него, несколько моих нейронов навсегда погибли. Все, что я хотела, — это чтобы он был в порядке.
— Это не из-за того, что я сделал что-то не так? — спросил он тихим голосом, по тону напоминавший детский.
— Нет, Найл, — старалась убедить его я. — Ты ничего плохого не сделал. Это все Джейк… Джейк делал ужасные вещи, которые оставили след не только на теле, но и в наших сознаниях. И нам придется справляться с этим всю оставшуюся жизнь. Так было, есть и будет. Но ты не должен винить себя за что-то, чего ты не делал.
Найл посмотрел в мои глаза и улыбнулся своей настоящей, искренней улыбкой, и я присела рядом с ним на кровати.
— Я бы очень хотел забрать всю боль, — прошептал он мне на ухо.
— Я бы тоже этого хотела, — согласилась я. — Но пока мы можем только пережить это и двигаться дальше. Все, что можно сделать, если тебя что-то не устраивает, — пережить это. — Он что-то промычал, и я почувствовала его губы на своем ухе и хихикнула.
— Эйв? — прошептал он.
— Да?
— Я на самом деле очень сильно тебя люблю. — Он по-идиотски улыбнулся, и его щеки приобрели еще более густой красный оттенок. — Я никогда раньше не любил, так что ты можешь говорить, что я не знаю, каково это. Но, судя по тому, как я себя чувствую… я просто знаю, что люблю тебя.
Я покраснела. Он всегда умел хорошо выражаться, по сравнению со мной.
— Ну, если тебе так спокойнее, я тоже люблю тебя, — поддела его я. — Я любила раньше, но все было по-другому. Я считаю, что каждая любовь уникальна. Все зависит от человека. — Он кивнул. Наши лица были в считанных сантиметрах друг от друга.
— Тогда я уверен в этом, — решил он. Я чувствовала его горячее дыхание на своей коже (слава богу он уже почистил зубы). — Я люблю тебя, Эйвери.
И тогда он накрыл мои губы своими. Странно, как естественно, словно в синхронном танце, они двигались друг против друга, хотя я просто повторяла за Найлом. Поцелуй приобрел привкус водки, но я не жаловалась и позволила Найлу переместить руки на свою шею, притянув меня еще ближе к себе и заставив почувствовать себя на какое-то время защищенной.
Хоть я и должна была напоминать себе, что Эйми может в любую минуту зайти и увидеть, как мы с Найлом целуемся, казалось, мой мозг напрочь отключился. Тогда я могла думать только об этом моменте, и мне действительно казалось, что все остальное в мире не имеет никакого значения. Но если рассуждать логически, Эйми бы и в голову не пришло идти в эту комнату, потому что она все еще не до конца пришла в себя.
Я почувствовала, как нос Найла врезался в мой, и он хохотнул прямо мне в губы.
— Извини, — прошептал он, прежде чем возобновить поцелуй. На моих губах была легкая ухмылка, в то время как мы продолжали целоваться, несмотря на критический недостаток воздуха в легких. Мне было всё равно, если я задохнусь, ведь его поцелуи были самым лучшим, что только существовало на этом свете.
— Ты великолепна, — Найл усмехнулся, когда мы отстранились и легли рядом на кровати. — Я бы мог целовать тебя целыми днями напролет.
— Ты тоже, Хоран, — хихикнув, сказала я. — Но хорошо, что мы остановились. Я не хочу заходить так далеко. — Я нахмурилась, не зная, стоило ли затрагивать эту тему. Видимо, теперь придется.
— Все нормально, — убедил меня Найл. — Я знаю, тебе пришлось столкнуться жестокостью и грубостью и ты хочешь, чтобы отношения развивались постепенно. Если честно, я хочу подождать до свадьбы. Чтобы все было правильно, понимаешь?
— Кто сказал, что у нас будет свадьба? — Я решила поиздеваться. — Шучу.
— Лучше бы шутила. А если серьезно, я все еще мечтаю о близнецах. И я придумал имена: Дерби и Футбол. — Он расплылся в улыбке, задумавшись над этим.
— Я сброшусь с обрыва, если мы так их назовем, — засмеялась я.
— Значит, у нас будут близнецы? — Он подмигнул. Я застонала и кинула в него подушку, соскочив с кровати, которая издала при этом протяжный скрип. — Я хочу поговорить с Эйми. А еще у меня есть кое-что для нее.