Страница 17 из 145
— Это от того, что вы никого не любите, — не смеясь и без укора, очень добродушно ответила она. — Как назвали ребенка?
— Что? Это девочка. Никак, — обескуражено сказал Жерард. Какое кому дело до не нужного даже матери младенца?
— Зря. Если не дать ребенку имя, то его заберут мары. Тем более если ребенок нежеланный, — тон был такой, что Жерарду и самому сделалось совестно, что он таких вещей не знает и не хочет понимать. — В самом деле, поделитесь с ней своим теплом, любовью, чего вам стоит? Она ведь совсем одна, совершенно беспомощна. Дети в таком возрасте впитывают доброту, как губки. И все, что вы для нее сделаете, она вернет вам потом с торицей. Нет, конечно, не услугами или золотом, а просто знанием, что она жива и счастлива только благодаря вам, а не матери, которая ее родила и бросила.
— Гизелла, — вдруг произнес Жерард и сам удивился. Не думал, что наивные слова так на него подействуют. — Так звали мою мать. Но я ничего не знаю о младенцах.
— Красивое имя. Уверена, ей пойдет. Вы отправьте ее на время к кормилице в деревню — детям полезен свежий воздух. А как постарше станет, обратно к себе ее заберете. Только не бросайте — ни один ребенок, пускай даже чужой этого не заслуживает.
Они сидели молча, слушали шум дождя.
— Ну а вы почему грустите? — спросил, наконец, Жерард. Она удивленно уставилась на него. — Грустные люди…
— Да глупость. Вы будете смеяться, — отмахнулась она.
— Не буду. Уж поверьте, о глупости я знаю не понаслышке, — горько усмехнулся тот.
— Я приехала в этот город издалека, чтобы найти одного человека, духа огненного. Думала, он тоже меня ищет. Я хотела пробудить Безликого. Мне даже казалось, что я с ним встречалась когда-то, разговаривала вот как с вами сейчас. Он тоже был грустный и даже без дождя. И тут… я даже нашла эту лабораторию, в которой хотели связаться с богами. Но все оказалось пустым — проект лишь уловка для легковерных, таких, как я. На самом деле всем нужны только деньги и развлечения. Даже духу.
Она обняла себя руками, а он сидел, как молнией пораженный. Боялся спугнуть. Горячечный бред, ну правда? Кар! — над самым ухом. Как и вся эта затея с источником мироздания и Норнами. Жерард протянул руку и откинул с ее головы капюшон. Кристально голубыми глазами на него внимательно смотрела третья Норна.
— Свобода? — спросил он дрожащими губами, не чувствуя уже ни дождя, ни холода.
— Лайсве, — улыбнулась она, будто бы тоже узнавая.
========== 3. ==========
Как-то все странно вышло. В один момент я сижу отчаявшаяся на скамейке в парке под проливным дождем, уже готовая сдаться и уехать с эскортом домой не солоно хлебавши, а в другой — несу какую-то нелепую чушь первому встречному и вдруг понимаю, что он и есть мой дух огненный. Настоящий, а не та подделка, которую я видела в лаборатории. Не дав даже переодеться в сухое, Жерард потянул меня в Совет. И вот уже я, мокрая и растрепанная, стою перед двенадцатью высокопоставленными Стражами и рассказывала им всю свою жизнь. Конечно, о некоторых подробностях пришлось умолчать, но никто и не выпытывал настырно и не тянул телепатией, как было у Гэвина. Они только смотрели во все глаза и кивали, кто скептично, кто безразлично, кто и вовсе с какой-то злобой. Но рядом был мастер Жерард, и я чувствовала его защиту и поддержку. Все-таки насколько проще, когда ты не один такой сумасшедший, воющий на луну. Нас уже двое.
После мы с Жерардом условились, что он заберет меня завтра утром из покоев маршала Комри и покажет мое новое жилье. Я не сказала ему, что после ночи с Микашем так и осталась жить в его комнате. Там мне почему-то было уютней и не так тоскливо. И я действительно не хотела никуда уходить. Но… возражать Жерарду сейчас не решилась. Он остался еще о чем-то переговорить с Советом, а я пошла отогреваться перед камином и ужинать. Все думала. Проигрывала разные варианты в голове. Гадала. Не верилось до конца, что все взаправду, что это не очередной обман человека, который просто желает мной воспользоваться. Обман с участием Малого Совета ордена ради того, чтобы воспользоваться мной? — вот это, пожалуй, точно глупость. И если я хочу, чтобы все сработало, то надо забыть обо всех своих сомнениях, довериться — иначе можно и не начинать.
Утром я забрала часть вещей и вернулась к маршальским корпусам, чтобы Жерард не задавал лишних вопросов. Он пришел точно в назначенное время, похвалил меня за пунктуальность и, забрав у меня вещевой мешок, повел к уже знакомой мне лаборатории.
— Я отправил Гизеллу к знакомым в пригород. Там место побольше, не так скучено и чисто. До деревни далеко и неспокойно сейчас. А так я смогу навещать ее почаще и за всем приглядывать. Доверяй, но проверяй, — рассказывал он мне по дороге.
Я улыбалась и кивала. Он нравился мне легким характером и теплым отзывчивым сердцем, а еще тем, что верил в то же, во что и я.
У лаборатории было непривычно пусто. Жерард отпер дверь и пропустил меня внутрь. На шум в прихожую выглянул уже знакомый паренек и удивленно вытаращил глаза.
— Мастер Жерард, вы вернулись?
— Да, на этот раз чтобы остаться и работать. Больше никаких промедлений, — по-доброму ответил тот и подтолкнул меня в гостиную.
Как и в предыдущий раз, на диванчике сидела уже знакомая мне пара. Надеюсь, не придется с ними много общаться. Неприятные они. Я передернула плечами от хищного взгляда мужчины.
— Опять эта полоумная?! — вознегодовал он. — Одного раза ей мало? Вышвырните ее!
— Нет, — Жерард вышел вперед и закрыл меня спиной, но говорил все также приветливо и добродушно, хотя тон вовсе не вязался со смыслом слов: — Эта девушка самый важный человек в моем проекте. А вот вас попрошу покинуть здание. Вы здесь лишние.
— Да что вы себе позволяете?! — продолжал скандалить мерзкий тип.
Но тут грохнула об стену входная дверь, из прихожей донеслись тяжелые шаги.
— Патруль Стражей. Всем оставаться на своих местах! — в гостиной показались несколько рослых стражей в черной с белыми полосами форме. — Нам сообщили, что здесь хранятся запрещенные вещества. Мы должны все осмотреть. Кто здесь главный?
Все испуганно замерли на своих местах. Я внутренне сжалась. Неужели все закончится так бездарно?
— Жерард Пареда, к вашим услугам, — сохраняя спокойствие, представился он. — Проходите, осматривайте, мы препятствовать не станем. Очень надеюсь, что это какая-то ошибка. Мы здесь наукой занимаемся с дозволения ректората и Совета ордена. Ни о каких веществах не помышляем даже…
Патрульные не стали его дослушивать и принялись рыться в вещах, заглядывать под столы и стулья, выворачивать мешки и сумки. Жерард взирал на это с поразительным самообладанием, а меня всю трясло.
— Не переживай. Тут в последнее время такое часто бывает. Все немного не в себе из-за войны на юге, — зашептал он мне на ухо и подмигнул. Только вот остальные по виду были ошарашены и напуганы не меньше меня.
— Что здесь происходит?! — показался из-за дальней двери одной из внутренних комнат давешний нелюбезный книжник, которые представился мне в прошлый раз главным, хотя им вовсе не был.
Кожа на его лбу вмиг собралась в толстые складки, глаза тревожно бегали от патруля, к Жерарду и обратно.
— Вот оно, — позвал один из патрульных.
Все обернулись. Он достал из чьей-то сумки полотняный мешочек, развязал тесемки, посмотрел и попробовал на вкус:
— Опий. Вы ведь тут никому не снимали сильную боль?
Все дружно покачали головами.
— Чья это сумка? — потребовал глава патруля.
Все молчали.
— Его! — вдруг донесся возглас старика, который незаметной тенью притаился в дальнем углу гостиной. Указующий перст был направлен на нелюбезного книжника.
— Что? Это не мое! — возмутился он, но патрульные уже брали его под руки.
— Пройдемте с нами, — вежливо обратился к нему глава.
— Да нет же, это не я! Меня подставили. Это он! Он курит опий, его идеи… — нелюбезный указал на Жерарда.