Страница 9 из 16
– В Сирии и вообще на Ближнем Востоке много оружия, большое присутствие вооруженных сил (наряду с американскими, российскими, турецкими, там теперь и британские бомбардировщики). Это есть следствие различных, пересекающихся и противоположных интересов. Есть ли риск, что нынешняя ситуация перерастет в больший вооруженный конфликт, и существует ли сегодня в мире влиятельная сила, заинтересованная в такого рода катастрофическом сценарии и развитии событий?
– 20 декабря 2015 г. в России был показан фильм «Миропорядок». Автор и ведущий фильма В. Р. Соловьев задал Президенту России В. В. Путину прямой вопрос: «Война будет?». Путин уточнил: «Вы имеете в виду глобальную войну?». Под глобальной войной российский президент понимает ядерную войну и уверен, что «в современных условиях это было бы планетарной катастрофой». Сегодня, действительно, вряд ли найдется безумец, который может начать ядерную войну, зная, что другими ядерными державами, в том числе и Россией, будет нанесен адекватный ответный удар.
В то же время, мы, как реалисты, должны понимать, что ядерное оружие сегодня имеет скорее эффект сдерживания, и крупные вооруженные конфликты могут проходить с использованием иных средств нападения и защиты. Учитывая рост напряженности на Ближнем Востоке и общее обострение борьбы в мире за власть, территории и ресурсы, исключать возможность крупного вооруженного конфликта нельзя. Это, к сожалению, горькая, но правда. Сегодня значительна роль сил, мировых игроков, которые заинтересованы в эскалации ближневосточного кризиса (прежде всего, часть американского истеблишмента, которая поддерживает X. Клинтон). В то же время правдой является и то, что в мире есть силы, которые заинтересованы в прекращении ближневосточного кризиса – Россия, часть европейских властных групп, Китай, Иран. Как говорил родоначальник консерватизма Э. Бёрк, «для торжества зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки». В данном случае, чтобы зло победило – России и другим названным странам достаточно просто продолжать бездействовать. Но этого уже никогда не будет. Поэтому есть надежда, что полномасштабного вооруженного конфликта удастся избежать.
– Конфликт на Украине временно заморожен Минскими соглашениями. Понимает ли Европа реальные причины событий на Украине и видит ли особую роль западных сил в государственном перевороте и эскалации в Донбассе? Можно ли в ближайшем будущем ожидать отмену санкций, которые вредны для обеих сторон?
– Большинство думающих европейских политиков с самого начала всё прекрасно понимали. Более того, лица принимающие решения знали, что именно западные страны инициировали госпереворот в Киеве и эскалацию конфликта на юго-востоке Украины. Но они наивно полагали, что события будут развиваться по их сценарию. Однако американцы перехитрили их. Обманули, перехватили инициативу, столкнув Россию и Европу. Теперь все, что происходит на Украине, играет против ЕС. Европейцы оказались между «молотом» американского давления и «наковальней» интересов европейского бизнеса, который несет огромные убытки из-за санкций. Потому логично предположить, что санкции сохранятся, а европейский бизнес будет искать пути развития отношений с Россией.
– Вошло ли русское общество, после перестройки, либеральных реформ 1990-х годов в этап социальной стабильности и идеологического примирения? Нам со стороны очевиден процесс духовного обновления, возвращения патриотических ценностей. Однако, до сих пор в структурах власти сильны либеральные идеи. Другими словами, повторяется ли конфликт XIX века между славянофилами и западниками?
– Идеологические, ценностные различия для России всегда были важны. Современность не исключение. Однако сегодня для социальной и политической стабилизации или дестабилизации значительно важнее усиливающийся разрыв между богатыми и бедными. И это не может не пугать.
В то же время нужно понимать, что нынешние идейные споры в России ни в коем случае не являются повторением того, что было в XIX веке. Мы живем в другую эпоху, в мире с другими противоречиями. Но даже не это самое главное. Принципиально важным является то, что не только славянофилы, но западники в XIX в. были патриотами и даже в самом страшном сне не мыслили пренебрежения национальными интересами. Для тех и других слово Родина было священным.
Сегодня, к сожалению, в России есть те, кто за 30 серебряников готов сливать и сдавать страну. Очень показателен в связи с этим следующий факт. В своих мемуарах Е. М. Примаков вспоминал, как однажды бывший президент США Р. Никсон спросил у тогдашнего министра иностранных дел России А. В. Козырева о том, каковы интересы новой России. «Одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы заклинились на национальных интересах, – ответил Козырев. – И теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен». К великому сожалению идеология козыревщины все еще присутствует в России. Наша главнейшая задача – изжить ее. Тогда и будет настоящее примирение.
– Как друг Сербии как Вы видите ситуацию в нашей стране. Часть правящих государственных структур, а также политической и интеллектуальной элиты отпраздновала «открытие главы» и начало процесса присоединения Сербии к ЕС. Противники с полным правом считают процесс евроинтеграции Сербии только механизмом вымогательства уступок, что может повредить нашим национальным интересам. Как Вы оцениваете отношения между Сербией и Россией? Нет сомнения, что большинство нашего народа хочет более близких отношений с Вашей страной. Однако потенциал такого сотрудничества на политическом, экономическом и военном уровнях используется далеко не в полной мере. Нашему сближению препятствует Запад? Существует ли между правительствами наших стран, вопреки официальным жестам дружбы, все-таки какая-то мера непонимания?
– Внешнюю политику современной Сербии можно определить как политическую эквилибристику – ваше руководство пытается «балансировать» между Россией, сохраняя с нашей страной теплые отношения, и ЕС, в который готова вступить на самых невыгодных условиях. На самом деле никакое это не балансирование, а скатывание в евросоюзовскую пропасть, путь в никуда. Дело в том, что балансировать могла социалистическая Югославия. Будучи суверенным, самодостаточным, экономически развитым и сильным в военном смысле государством, СФРЮ вела свою игру в мировой политике, потому что нужна была и Западу, и Советскому Союзу.
Современная Сербия не обладает ни одним из факторов, определяющих субъектность. Это экономически разоренная страна, возглавляемая слабым политическим руководством, которое заботится не о национальных интересах, а о временных выгодах. В то же время сербы, вне зависимости от того, где они проживают, – это единственный, без преувеличения, в своем подавляющем большинстве русофильский народ. Например, искреннюю, со слезами на глазах радость от воссоединения Крыма с Россией вместе с нами переживали только сербы. Неприсоединение к санкциям и присутствие Президента Сербии на параде 9 мая в Москве – это в современных условиях сравни героизму. Этого в России никогда не забудут.
При этом политическое руководство страны, ангажированное по целому ряду причин западными структурами, готово выполнить все мыслимые и немыслимые условия для вступления в такое проблемное (особенно на фоне миграционного кризиса) наднациональное образование, как ЕС. Ради кредитов и иных преференций для политического истеблишмента Белград готов даже обсуждать возможность признания независимости т. н. Республики Косово.
Понимая, что подобные решения могут привести не только к политическому кризису, но и к социальным волнениям, правительство А. Вучича и занимается политической эквилибристикой. Сначала премьер едет в США и соглашается выполнить, по мере возможности, условия Вашингтона и Брюсселя. После Штатов Вучич едет в Москву и просит финансовой помощи, заверяя в исторической преданности России. Убеждает Кремль в готовности расширять военное сотрудничество и т. д. Иными словами, ситуация сложная и неоднозначная.