Страница 54 из 61
Нина изменилась, стала красивей и женственней, приобрела прекрасные формы в нужных местах, брикетов больше не было, теперь остался только результат в виде белоснежной голливудской улыбки, словно из рекламы зубной пасты. Неизменными остались очки на переносице в массивной оправе, джинсы и клетчатые рубашки, из которых она никогда не вылезала, и книги в её руках. И за эти несколько недель её стиль существенно изменился, и этому её учил я, хотя не видел проблемы в её текущем виде — она была сексуальной, и это чувствовалось на расстоянии. И меня тянуло к ней по непонятным причинам, наперекор моим моральным убеждениям. Черт, она сестра Алекса… Но она не реагировала на мои откровения, она не краснела, и мне никак не удавалось её смутить, она была со мной на уровне, и я не мог заткнуть её за пояс. Она не была одной из тех глупышек, которые вечно пытались склеить меня, на которых я смотрел и видел их внизу, под собой. Нина излучала энергетику, и я знал, что такие на деле оказываются изощренными любовницами, но в её случае эта энергетика была слишком сильной, при этом сочетаясь с моей, а не подавляя.
Это было неправильно, это было моей ошибкой, мне стоило просто выпить с ней кофе, но я уговорил её согласиться на этот мой нелепый курс лекций о сексе. Только сейчас я признался сам себе, что уболтал её не потому, что хотел от неё что-то, нет, я просто ощущал, что если даже Мармеладка и не согласится, я всё равно буду искать с ней встреч. И мы втянулись в эту передрягу, я зачем-то предложил поужинать, а она согласилась. Я, честно, убеждал себя, что это не свидание, да и Нина к этому относилась как к обычной встрече друзей, но её внешний вид выбил из-под ног землю. Прическа, макияж, маникюр, шпильки и платье — это было непривычно и потрясающе, а ещё я впервые увидел её без очков. У Мармеладки были безумно красивые глаза цвета горячего шоколада, в очертании густых длинных темных ресниц они выглядели сногсшибательно. Я не смог скрыть своего восхищения, напрочь зависая, когда Нина забросила ногу на ногу, а распорок платья открыл вид на соблазнительные чулки с ажурной резинкой. Наверно, именно тогда я осознанно разрешил себе захотеть её, а потом ещё, когда мы целовались в машине под её домом. С этого поцелуя всё и началось, я был уверен, что это моя ошибка, ведь не согласись я тогда, сейчас ничего этого не было бы…
Меня пугали возникшие во мне чувства, я боялся этого, Нина, нехотя и даже не подозревая об этом, меняла меня. С того первого утра в кофейне прошли пара недель, я как обычно ходил на разные тусовки, но у меня не было секса всё это время. Раньше я не мог без этого, у меня было много любовниц, разных и по несколько раз за сутки, а ещё две постоянных. Меган я отшил сразу, не слишком вдаваясь в объяснения, а вот к Никки у меня было особое отношение. Мы стабильно трахались с ней раз в неделю на протяжении года. Она была моим партнером по одному проекту, который мы удачно закончили. С ней всё случилось спонтанно, прямо на рабочем столе после подписания контракта, но она была умной сдержанной женщиной и превосходной любовницей. У неё было состояние побольше моего, и она сама добилась всего этого, мы с ней были не просто любовниками, мы были друзьями и стратегическими партнерами. Она была единственной женщиной из моего окружения, с которой было приятно не только спать, но и общаться, ей не нужны были мои деньги, да ей и я толком-то не был нужен. Просто мы сбрасывали напряжение вместе, при этом не требуя друг от друга отношений или верности. Никки знала, что у меня куча других, но я всё равно позвоню ей и назначу встречу. Я знал, что у Никки кто-то есть, но ей нужно убежать от рутины, поэтому она соглашается на эти встречи. И нас обоих это устраивало, она не требовала от меня цветов и украшений, не контролировала и не надувала губы, я не требовал от неё в постели абсолютно ничего, разрешая вести игру. Но вот уже пару недель, как я ей не звонил, и мы нигде не пересекались, а Рид и не пыталась узнать в чем дело.
После первой и последней университетской любви я зарекся больше не влюбляться. Лиз разбила мне сердце и, хотя я уже переболел, и сейчас всё это казалось подростковой глупостью и последствиями разбушевавшихся гормонов, я не был готов когда-либо кому-то сказать, что люблю. Тем более Нина не входила в категорию тех, кого я имел право любить или трахать, но сейчас всё пошло по наклонной, и я уже во всех красках представлял, как Алекс оторвет мне башку, когда узнает.
Ну ладно, я сделал оплошность с тем поцелуем, но на этом стоило остановиться и переосмыслить всё, но нет, Иэн же эгоистичный альфа-самец. Черт, я до сих пор не мог поверить, что у нас тогда случился почти настоящий петтинг на капоте моей машины… И я бы не поверил, если бы не красочный засос, который Мармеладка оставила на моей шее прямо над бьющейся жилкой. Он не исчезал три дня, болезненно-сладко напоминая о случившемся, отдавая тяжестью в паху и картинками перед глазами. Пальцы до сих пор покалывало от воспоминания ощущения её бархатной горячей кожи, во рту становилось сладко от одной мысли об её губах, пахнущих желейками. Я мог прекратить всё даже тогда, но пятидневная поездка по делам всё испортила, хотя я и надеялся на то, что мне удастся совладать с собой и привести эмоции в порядок. Я, честно, вытерпел четыре дня и даже пятый, а вечером понял, что сдохну, если не услышу голос Мармеладки. Я не планировал ничего такого, но Нина приняла правила игры, и секс по телефону случился сам собой. Нам стоило прекратить на этой практичной лекции, но яйца болезненно пульсировали от длительного непривычного для моего организма воздержания. Наверно, именно тогда случилось то, что Алекс называл «сперма ударила в мозг», потому что, черт подери, я обхватил ствол пальцами и попросил его сестру ласкать себя. Это не была обычная позорная дрочка, мне казалось, что я сгорю от жара, разлившегося по телу, перед глазами стояла такая реальная картинка действий Нины, а её хриплые стоны и шумное дыхание в трубку заставляли забыться.
А сегодня я поступил как настоящий идиот, эгоистичный ублюдок. Нина постоянно уверяла меня, что для неё это ничего не значит, но я влюблялся, проклиная себя за эту слабость перед ней. Сегодня было неловко смотреть ей в глаза, а тут она ещё с этим своим мороженым и минетом. Почему я сказал ей, что не стоит этого делать только, когда мы уже вовсю целовались и разделись до пояса, а я сам сдернул с себя джинсы с бельем? Ведь сам же сдернул, кретин… Но член предательски наливался при одном воспоминании об её округлых идеальных подружках с напряженными сладкими вершинками. Я понятия не имел где она так научилась сосать, но это был реально лучший оральный секс на моей памяти, и я её ещё пытался научить. Но самое неправильное и пугающее было то, что я ощущал ревность по отношению к ней, внутри всё клокотало от одной мысли о том, что у неё были мужчины до меня и будут после. А об этом Крисе вообще лучше было не вспоминать, хотя я умело прикрывался тем, что вскоре у неё с ним всё сложится.
А сейчас я лежал на диване и смотрел в потолок, понимая, что соврал ей и эгоистично оставил, после того как она сделала мне приятно и проглотила всё до последней капли с таким восхищением, которого не увидишь даже в самом качественном порно. Я ощущал себя гадко, будто использовал её, и больше всего переживал как тогда ей, если мне так хреново. Как я должен завтра вести себя с ней в кофейне? Приходить ли мне вообще? Ей всё равно или она просто так умело делает вид, что произошедшее ничего не значит? Наверно, и вправду не значит, потому что она мне несколько раз повторяла, что не станет трахаться со мной. Значит, это даже не трах, ей действительно наплевать…
***
Я вот уже пять минут сидел в машине, припарковавшись в переулке за кофейней, размышляя, что мне делать дальше. Телефон завибрировал и я достал его с подставки на приборной панели, сглатывая ком, когда увидел на дисплее надпись “Мисс Мармеладка”.
— Алло, да, Нин. Ты в кафе? Я сейчас буду, я проспал, — тут же соврал я.