Страница 14 из 31
— Стой, Каплински, — скомандовал я, — может, ты и великий ученый, но солдат ты — не самый лучший. Я очень не хочу бить тебя ногами.
— Хорошо-хорошо, — быстро согласился физик. — Я и сам зол на Адамса. Зря он так.
— Извини, командир, — сказала Сара, — мы не можем больше рисковать.
— А это не риск? — шипел полупридушенный Адамс, — освободить этого авантюриста и его ненормальную…
Кажется, Сара додушила его, поэтому он не сумел подробно объяснить, кто такая Веред. И слава Богу! Вообще, это будет дополнительная проблема: американцы посвящены в тайну Веред и могут постараться сделать пакость…
Двухдневный марафон «свяжи-развяжи» вступил в очередную фазу. Меня развязали, троих американцев связали. Кто на очереди?
Каплински остался свободен, так как не представлял из себя никакой угрозы. Выяснив, что Моше и Сара со мной согласны, я приказал физику готовить темпо-станцию к возвращению в 1994-ый год. И как нельзя кстати! Раздался шум механизмов, характерный для приближающего лифта. Мы зашвырнули американцев в машину, залезли сами. Сара приготовила свой любимый М-16, нам с Веред доверили по пистолету.
— Дверь открывается! — заорал Моше. — Быстрее!
Каплински что-то ворчал, недобрым словом поминая Адамса. На крышу выбежали люди в форме и с оружием. Темпо-генератор взвыл. Потемнело, затошнило, швырнуло…
И выбросило в Израиль 1994-го, на ту же каменистую обочину.
Глава 3
Мы с Веред, Моше с Сарой и Каплински сидели в салоне и, наконец-то, ели. Но это было отнюдь не главным нашим занятием. Ели мы, как бы между прочим. Главное, что мы пытались разобраться в создавшейся ситуации.
— … это как волна отрицательной вероятности, полностью меняющая структуру пространства-времени, — объяснял физик. Мы в МТИ ее засекли. Японцы и французы тоже. Структура начала трещать по швам, еще месяц, и ничего изменить было бы невозможно. Мы бы исчезли, и появился бы какой-то другой мир. Вот мы и полезли в ваше время.
— А японцы с французами? — спросил я.
— Ты что думаешь, установку так легко сделать? — рассмеялся Каплински, ах, да, ты ее сделал сам, извини. Но это ты, из своего времени. А наши зарубежные коллеги до сих пор уверены, что путешествовать во времени невозможно. И мы их в этом не разубеждаем. Мы, вообще, не могли понять, кто это хулиганит в прошлом. Считали, что произошла утечка информации и какая-то преступная группа…
— Неважно, — перебила Сара, — Давайте проанализируем то, что мы имеем. Ты… э-э… как тебя звать? Штейн? Объясни, ты должен знать больше всех.
— Зовите меня… — я задумался какое из моих воплощений где находится, Эли. Сейчас я Эли Бромберг. Потом я, возможно, вернусь в Дэвида Липмана, но я тогда предупрежу.
— А Штейн?
— Да это как прикрытие для темпо-станции, — отмахнулся я. — Для такого важного объекта я специально выделил имя. Если бы не ваши…
— Хорошо ты тут устроился, — перебил меня Моше, — меняешь имена, как одежду.
— Было хорошо, — гнул я свою линию, — пока мне не начали мешать. Я еще не знаю как, но с вашей помощью я должен восстановить то, что потерял.
— Мы здесь — чтобы разобраться, — на этот раз даже тихий Каплински выразил нетерпение. — У меня остались дети, жена… Да у всех есть семьи в 2049-ом. Если мы не сумеем восстановить статус-кво, мы все потеряем родных.
Я вскипел. Они еще могут меня торопить! Они могут потерять родственников! Да я их уже потерял! Мои близкие сгинули в застенках Исламской Стражи. А если задуматься, то исчезновение моих родственников уже было обусловлено возможным успехом моей миссии. Я сознательно приносил в жертву своих родителей!
Но я не мог все это сказать вслух. Из-за Веред. Пришлось углубиться в анализ.
— Я тут, чтобы не допустить уничтожение Израиля, которое планируется злоумышленниками, — я начал со своей линии, слегка отклонившись от истины. Все у меня было прекрасно и, судя по всему, увенчалось успехом, раз вы явились из вполне благополучного Израиля «плюс 55».
Сара согласно кивнула, как бы подтверждая, что их Израиль вполне благополучен. Этого-то я знать не мог.
— Но! Но! — я акцентировал внимание не на моем будущем, а на настоящем, появился какой-то фактор…
Фактор действительно появился. У Моше в кармане что-то запищало. Как будильник.
— Телефон из будущего? — пошутил я.
— Намного хуже, — ответил Моше, — кто-то пытается украсть нашу машину.
Веред двинулась к дверям.
— Не выходить! — скомандовала Сара, — Машина прекрасно защищена. Если это простые воры, мы даже можем лечь спать. Но если кто-то пришел за нашей станцией, то нам не стоит выходить так просто.
Я глянул в окно. В Израиле темнеет очень быстро. Никаких сумерек. Кажется, недавно был день, а сейчас — темень, ничего не видно. Выскочишь, как Веред хотела, — и все, готово.
Между тем, Моше слушал свою прекратившую пищать коробочку, как радио, прижав к уху.
— Что он делает? — спросил я.
— Там микрофон с мини-передатчиком, — шепотом ответила Сара. — Для таких вот случаев. И нам надо молчать. Может быть, они слушают нас. Лазером от оконных стекол.
Тут я обнаружил, что трое специалистов: Сара, Моше и Веред — уже лежат на полу и ползут к окнам (чтобы не быть слишком уязвимыми). Только мы с физиком сидели, как два дурака.
— Падай, Джоф, — шепотом скомандовал я, — ползи в угол и прижмись к стене.
— Эли, что ты думаешь, это не…? — Сара скосила глаза в сторону Веред. То есть, она имела в виду Стражу.
— Четыре года меня искали и еле нашли, — сказал я, — а тут им дня хватило? Не верю.
— Они нашу станцию засекли, — подал голос Каплински.
— Чушь, они не ищут темпо-станцию, а то бы давно нашли ее в Цфате. Раньше вас. Хотя…
Я задумался. Может, это банальные воры? Но в таких деревнях машины обычно не воруют. Арабы с территорий? Зеленая черта рядом…
— Заговорили наконец, — сказал Моше, — но я не понимаю язык.
Я перекатился по полу и взял приемничек. Русский мат… Шайтан! Неужели воры из новых репатриантов? Нет. Один говорит, что надо резать дверь лазером. Ему возражают, что сначала надо разделаться с этими жидами в доме.
— Говорят по-русски. Хотели резать лазером, но решили раньше убить нас.
— Мать их! — выругался Моше, — это из Москвы, где мы только что были. Ну, Адамс, сукин сын, осел тупой…
— Заткнись! — я оборвал его. — Вы трое — солдаты. Что нам делать?
Про себя я подумал, что это и в самом деле могут быть посланцы новой Российской Империи. Я, стражники, американцы, русские. И все в маленьком Израиле, как мухи на мед. Не перебор ли?
— Адамс и другие! — зашипел из своего угла физик. — Надо их предупредить.
— Надо развязать и дать им оружие, — сказал Моше.
— Первыми они убьют нас, — ответила Веред.
— Пошли со мной, Эли, — попросил Моше, — попробуем договориться с Адамсом.
Я успел шепнуть, что в туалете есть маленькое не зарешеченное окно, и мы на четвереньках двинулись в тюремную спальню. Сара кинулась (на четвереньках же) к туалету.
Мы только открыли зверь в комнату, как в районе входной двери что-то бабахнуло (не очень, кстати, громко, вполне бытовой шум). Свет погас практически сразу же. А потом — защелкало, застрекотало, задребезжало. Я кинулся к салону, но Моше схватил меня за ногу. Он прав, там все поливали огнем из автоматов с глушителями.
Через несколько секунд салон озарился короткой вспышкой, и выстрелы как будто захлебнулись. Возобновились…, но уже не с прежней интенсивностью.
Моше исчез. У меня не было с собой никакого оружия, и вмешиваться, когда разбираются специалисты, представлялось слишком глупым. Но если «мои» проиграют, что мне останется? Сдаться? Меня же просто убьют. Кстати, непонятно из-за чего.
Из туалета выскочила Сара. Во всяком случае, так мне показалось в темноте. Девушка помчалась к салону.
— Там стреляют, — прошипел я, не удосужившись получить ответ. Вот идиот! И без меня ясно.