Антон и Зяблик

Осторожненько приподнял шапку, заглянул под нее, а там - никого! Жаворонок стоял неподалеку, озорно и доверчиво так посматривал на Спирьку своим круглым глазом: что, поймал? Прыгай, дескать, что же ты? Поиграй со мной!..

- Ты чего это здесь делаешь? - закричала девушка, катившая тачку к силосной яме. - Зачем птичку гоняешь? Мешает тебе?

Спирька спрятал озябшие руки под мышки, отвернулся и пошел прочь. Но только девушка скрылась в сарае, вернулся обратно и со зла запустил в хохлатого кучкой мерзлого навоза. Жаворонок взлетел, покружился над ямой и куда-то исчез, утонув в клубах пара. Был - и нет его!

«Ну, теперь не уйдешь!» - подумал Спирька, присел на край ямы и свалился вниз. Метра два, наверно, пролетел и шлепнулся в мягкое дно - утрамбованный кукурузный силос, пахнувший уксусом и кислыми щами. Спирька чихнул разок, пошуровал руками по влажной ботве и. . . наткнулся на что-то пушистое и теплое. Поднес ладонь к глазам - жаворонок! Крылышки потрепаны, клюв беззвучно раскрывается, еле дышит. Но все же это он - серенький, живой!

Спирька с минуту посидел, чувствуя, как толкаются крылышки в пальцах, как под нежным пушком теплое сердце стучит: тик-так, тик-так! Ровно бы часики какие. Знал ведь, хохлатый, куда на зиму прятаться, не испугался людей, тепло и сытно в яме, лучше всякого юга!

Спирька спрятал пленника за пазуху, отряхнулся и осторожно полез вверх по лесенке, приставленной к стене.

Выбрался из ямы, дохнул морозного воздуха и зажмурил глаза от солнечной синевы. Хорошо-то как!

И вдруг услышал над собой писк, странный какой-то писк. Что бы это такое? Потрогал у себя под рубахой - сидит маленький, Спирькин живот щекочет, выбраться хочет, видать. Под ноги глянул, но и там ничего. Посмотрел наверх - над головой шелестел крылышками… жаворонок!

Что за наваждение? Один лежал у него за пазухой, а другой летал над ямой и тревожно пищал. Расскажешь кому - но поверят. Выходит, поймал он самочку, а над ним кружил сейчас самец! Может, ушиблась она и не смогла улететь, а он не захотел оставить подругу в беде? Вот дела!..

«Ну и летай себе на здоровье!-решил Спирька.- А нам с Варькой и жаворонихи хватит!»

И побежал домой, не чуя ног под собой. Сердце его так и вспрыгивало от радости, а в теле легкость такая - вот-вот оторвется от земли и полетит. А потом тише побежал. Приустал немного и вовсе шагом пошел. Просунул руку за пазуху, нащупал теплый мохнатый комок и прислушался: тик-тик, тик-тик! Слабее и реже билось сердце у самочки: видно, успокоилась бедняжка. И жалко стало Спирьке - надо бы выпустить ее, да куда ей сейчас в мороз! Найдет ли обратно дорогу? Вот зима пройдет, оживут и поднимутся травы, прилетят с юга жаворонки, и тогда побегут они с Варькой на луг и выпустят пленницу- лети, милая, ищи своего дружка и никогда не попадайся! Пока шел, чего только Спирька не передумал!

Варька и Сонька сидели за швейной машиной, сидели и строчили, будто даже и не поднимались из-за стола.

- Спирька, Спиречка пришел! - закричала Варька, махнула ему рукой - и снова к швейной машине. - Ты посиди, мы тут быстренько! И такое-то платье получается, такое-то платье, загляденье просто!

Спирька вынул из-за пазухи жаворонка, разжал ладонь: самочка лежала, недвижно свесив помятые крылышки, и едва шевелила лапками.

- На вот! - сказал Спирька и отвел глаза в сторону.

- Ой! - взвизгнула Варька испуганно. - Поймал?

Сонька робко ткнула пальцем в Спирькину ладонь:

- А может, это и не жаворонок вовсе?

- Как не жаворонок? - вскинулась Варька.

- А может, просто воробей?

- Сама ты воробей! - сказала Варька. - Дура, вот ты кто!

- Почему же я дура? - обиделась Сонька.

- А потому, что проиграла, а отдавать не хочешь. - Варька проворно выдернула у Соньки бантик из кармашка. - Мой теперь бантик!

- Отдай! - взмолилась Сонька. - На вот тебе желтенький!

- Не нужен мне желтенький, мой красненький будет!

- А мы так не уговаривались!

Сонька ухватилась за свой бантик, а Варька стала таскать ее по избе. Спирька стоял, сжимая в руке жаворонка, и не понимал, что происходит.

- Да ну тебя! - заплакала Сонька. - Не буду я дружиться с тобой!

- И не дружись! - Варька толкнула Соньку. - И пошла отсюда, и не приходи больше на моей машине шить! Как вот дам сейчас… Шумни ее, Спирька!

- Попросись чего-нибудь пошить, только попросись! - плакала Сонька, надевая пальто. - Не у тебя одной машина! Пойду к Зинке, она давно меня просила к себе. ..

- Ну и беги к своей Зинке! Подумаешь, нашла чем стращать! Мы вот со Спирькой шить сейчас будем, еще получше у нас выйдет. Правда, Спирька?

Сонька ушла, поскуливая как собачонка. Варька захлопнула за ней дверь, засуетилась возле Спирьки, стала обметать веником снег с валенок, снимать с него пальто, вся радостная и возбужденная.

- Подумаешь, нашла чем стращать! Будто мы и без нее не проживем!

Варька усадила его на табуретку и стала стягивать с него валенки.

- Замерз, хороший ты мой, - ворковала она, как взрослая над маленьким. - Разве можно по такому морозу бегать! Ишь ты, озорной какой!

Жаворонок, который еще недавно шевелился у него на ладони, сейчас почему-то утих - лежал легким, слипшимся комком, подобрав крылышки, и лапками не двигал. Спирька приложил ухо к затвердевшей спинке: дышит ли?

- Ну чего ты держишь, господи, дай-ка мне сюда! - Варька взяла жаворонка и положила его на загнетку. - Пускай погреется, отойдет с морозу.

Она выбежала в чулан и принесла моченых яблок.

- Ой, что это я, холодным тебя угощаю? У нас щи уже в печке стомились. С морозу-то как хорошо поесть горячего!

Варька бросилась к печке, сняла с загнетки жаворонка и оглядела его:

- А ведь он подох!

- Подох, - сказал Спирька, бессмысленно уставившись на жаворонка, который еще недавно шевелился у него под рубахой. - Умер, - поправился он и опустил голову.

Варька постояла над Спирькой, покачала головой и вздохнула.

- Ну и ладно, чего жалеть-то, дурачок! - Она взяла жаворонка за лапку и выкинула его в холодные сени.- Все равно с него пользы никакой.

День был такой хороший, солнечный. Во дворе у корыта голуби дрались, кот следил за ними с крылечка, шевеля усами, - столько интересного было на свете, а Спирька ничего этого не замечал. Такая тоска, словно бы солнце украли. Варька кормила его щами, ругала Соньку - драную козу, смеялась чему-то, а Спирька ел, не чувствуя вкуса, вспоминал, как гонялся за жаворонком, прыгал за ним в силосную яму, и сам показался гадким себе и злым. И ради кого старался? Ради тряпичницы этой и подлизы. И как это он раньше не видел?

Спирька не доел, отодвинул миску, вдруг бросился в сени, схватил бездыханную птичку, накинул пальто и выскочил вон.

У силосной ямы Спирька остановился, сжимая остывший комок, перевел дыхание и долго молча ждал: может, вылетит снизу тот, другой? Но сколько ни звал птицу, оттуда, снизу, не доносилось ни шороха, ни звука.

Значит, улетел. А куда улетел? Ведь околеет на морозе, спугнутый с теплого места. Умрет! И так нехорошо стало Спирьке...

А вокруг солнечно светились белые поля, вдали дымчато синел лесок. И с соломенных крыш коровника мягко струился вниз тихий снежок, и метались, сверкая синими искрами, падающие снежинки…

МЫ - КУЗНЕЦЫ

Маленькая повесть

Глава первая

Колхозная кузница стояла на склоне оврага, спрятанная в зарослях бузины и лещины. Ее ниоткуда не увидишь, кузницу, но зато из нее видно все, что окрест: вон гуси плещутся в ручье, протекающем в овраге, а вон женщины стирают белье в бочаге, гулко хлопая вальками. А если вверх посмотреть, то увидишь, как по краю оврага катятся автомашины, подводы и велосипеды.

В кузнице работает чернобородый кузнец Панас. Он высокий, сильный, еле втискивается в кузницу, а работая, пригибается, потому что иначе голова пробьет крышу и будет торчать наружу, как телевизионная антенна - всей деревне на смех. Вот почему, наверно, и сутулится Панас - ходит, словно боится развернуть свои плечи и ненароком кого задеть.