Страница 3 из 18
– Артем! Артем! – это был голос матери. – Иди есть кашу, я зову тебя уже десять минут, сколько можно ждать!
Вся вселенная вместе с ее бесконечными канатами и проводами, бликами лампочек вмиг испарилась, он стоял посреди ванной комнаты, глядя в зеркало. Артем протер глаза: что это было? Голос матери становился все более нетерпеливым:
– Ну сколько можно тебя ждать?
Артем прошел из ванной на кухню, сел за маленький столик и начал есть свою кашу.
– Не забудь сегодня после работы купить порошок для стирки. Я тебя уже третий день прошу, – приказным тоном сказала мать.
– Хорошо, мам.
Артем пошел на работу. Ему было неинтересно жить. Утром – на работу, что-то делал, от такой деятельности он уставал морально, не понимая, для чего вообще трудится. Наверное, только для того, чтобы заработать деньги на жизнь. А разве это жизнь? Все одно и то же, каждый день, как трамвайчик, выезжаешь из депо, бегаешь целый день по кругу, выполняя одну и ту же монотонную, скучную работу, затем идешь домой, можно зайти в спортивный зал, немного покачаться, пробежаться по беговой дорожке и опять домой. Заглянул в интернет, недолго пообщался, посмотрел телевизор и опять спать. Трамвайчик вернулся в свое депо. Утром все повторяется заново, и так каждый день.
Артему до смерти надоела такая жизнь, он считал себя неудачником и понимал, что в жизни ему достался не самый счастливый билет. Утром он увидел в зеркале не самое лучшее свое отражение: бледное лицо, потухшие глаза, обыкновенный нос, плотно сжатые узкие губы и взлохмаченные волосы на голове. «Кому я такой нужен?» – каждый день рассуждал Артем, глядя на себя в зеркало. Неудачник и есть неудачник.
Глава 2
На следующее утро он встал пораньше и направился в ванную.
– Доброе утро, Артем! Как тебе вчерашнее путешествие?
Молодой человек отпрянул от зеркала. Вчера он весь день был под впечатлением от утренней беседы в ванной и путешествия в свой потаенный мир. Но потом решил, что все это ему приснилось. Сегодня же опять все вернулось.
– Привет, зеркало! – молодой человек устало кивнул.
– Артем, ты все время недоволен собой. У тебя нет друзей и даже девушки.
– Да… – нервно ответил он, потом посмотрелся в зеркало. – Посмотри на меня, кому я такой нужен? – потом опустил голову и с еще большей болью в голосе тихо произнес: – Кому нужен неудачник?
– А кто тебе сказал, что ты неудачник?
Голос Артема поник:
– Я и сам все знаю, неудачник я, неудачник.
Тут зеркало опять стало изменять отражение.
– Давай сегодня снова отправимся в гости к твоему прошлому! Ты не против?
Артем с болью посмотрел на зеркало.
– А что толку-то, все равно в жизни ничего уже не поменяешь.
Он посмотрел на себя – его глаза в отражении стали расширяться, вновь появилась дверь в загадочное зазеркалье – мир собственного подсознания. Дверь растворилась, и по тайному лабиринту Артем прошел в огромную вселенную, опоясанную изнутри множеством светящихся капсул и бесконечным количеством канатов и проводов, по которым неслись с огромной скоростью светящиеся огоньки.
– А что это за огоньки, которые несутся по проводам? – поинтересовался молодой человек, сегодня он был не так обескуражен, как в первый раз.
– Это твои мысли, они преобразуются в электрические импульсы и образуют нейронные связи. Когда импульсы заканчиваются, мысли гаснут и тоже отправляются в архив твоей памяти, наподобие книги, которую мы после прочтения кладем на полку. Иногда мы можем к ней вернуться и заново перечитать запомнившиеся или тронувшие нас эпизоды, а в большинстве случаев просто забываем об этой книге и всех мыслях, которые были у нас в данный момент.
Артем смотрел на бесконечную вселенную и улетал вместе с ней в безбрежный мир воспоминаний. Неожиданно вселенная закружилась спиралью, увлекая за собой все капсулы, канаты, нити, провода и триллионы огоньков, все превратилось в один крутящийся круг. Постепенно он стал растворяться, и из его центра перед Артемом сначала смутно, а затем все отчетливее и отчетливее вырисовывалась небольшая детская комната. В кроватке маленький малыш, на вид ему годика три или три с половиной. Он сладко спит, но вот за стенкой раздается шум. Очень знакомые голоса. Артем прислушивается – это голоса его родителей. Вот мама начинает громко кричать на папу, все время срываясь на визг. Мужчина старается урезонить женщину:
– Тише, Таня, разбудишь ребенка.
Но она и слушать ничего не хотела.
– А, о ребенке вдруг вспомнил? Когда я рожала, где ты был?
– Но у меня служба, были учения.
– К черту твои учения, у тебя работа все время на первом месте. Да и сейчас вместо того, чтобы лишний раз побыть дома, тебя вечно несет на службу.
– Но я работаю, чтобы прокормить семью, – пытался объяснить Татьяне мужчина.
– И это ты называешь прокормить семью? – женщина совсем сорвалась с катушек. – На те деньги, что ты приносишь, разве можно прожить? Что ты за мужик такой, если не можешь достойно обеспечить семью? Я все время живу от зарплаты до зарплаты, ничего лишнего себе позволить не могу! На работе торчишь с утра до ночи, мне не помогаешь, денег даешь мало. Это разве жизнь?
– Но, Таня, ты же знаешь, что так живут все военные. У нас с тобой хоть свое жилье есть, а остальные, посмотри, как живут.
– Да мне плевать на то, как живут остальные. Мне надоела такая жизнь, надоело быть нянькой, все время пеленки стирать. Я хочу жить нормальной жизнью!!! – женщина стала истерично рыдать, проклиная последними словами тот день, когда она познакомилась со своим будущим мужем.
От шума мальчик проснулся, за стенкой разгоралась ссора, мать кричала, потом рыдала и опять начинала кричать. Мальчик встал с кроватки и пошел своими маленькими ножками в соседнюю комнату. Мать кричала на отца, тот пытался ее успокоить.
– Мама! Мама! – мальчик подбежал к женщине.
Она гневно блеснула глазами.
– А ну пошел спать! Быстро! – рявкнула Татьяна.
Ребенок недоуменно остановился на полпути, он хотел подбежать к маме и обнять ее крепко-крепко. Но она жестким тоном приказала:
– Иди спать! Я что тебе сказала?!
Малыш сделал еще шаг вперед, но мать нервно схватила его за руку и отшвырнула в сторону. Он растерялся, слезы обиды выступили на его больших черных глазах.
– Ах ты еще и нюни распускать начал! – женщина изо всех сил дернула ребенка за шиворот пижамы и принялась бить его ладонью по спине.
Отец подскочил к Татьяне.
– Что ты делаешь? Опомнись, – он выхватил ребенка, нежно обнял и понес задыхающегося от рева маленького Тему. – Успокойся, малыш, все хорошо, мама просто не в настроении.
Женщина побежала за мужчиной и продолжила колотить ребенка, вымещая на нем все свои неудачи в жизни. Отец защищал сына как мог, но в истерике женщина полностью потеряла контроль над собой. Она хватала ребенка за руки, ноги, цеплялась за волосы, тем самым причиняя ему страшные страдания и вызывая страх. Отец не выдержал и наотмашь отвесил женщине хорошую затрещину. Она упала. Мужчина страшно испугался, быстро отнес ребенка в кроватку и побежал смотреть, что случилось с Татьяной. Он сорвался впервые, но даже его терпению пришел конец. Мужчина стоял над женой, лежавшей на полу, он бережно приподнял ее и хотел поцеловать, но она открыла глаза и начала истошно выть, еще более напугав маленького Тему. Он лежал в своей детской кроватке, его всего трясло, слезы ручьем текли по маленькому личику, а темные глаза все больше стали наполняться страхом: «Мама разлюбила меня, это из-за меня ссорятся родители, я не нужен маме, меня больше не любят». Мама била его изо всех сил, ни за что, просто так, за то, что он хотел обнять ее и прижаться к ее теплой груди. Но сейчас он стал ей не нужен. Слезы текли не переставая, он тихо рыдал, задыхаясь от собственных слез, боясь, что мама опять набросится на него. Сейчас в коридоре нечеловеческим голосом выла мать, и он со страхом думал, что его мама, наверное, сейчас умирает по его вине. Сердце маленького человечка прорезала страшная боль: «А если с мамой что-то случится?» Она сидела на полу, охая и постоянно падая в обморок, муж обнимал ее, целовал лицо, волосы, руки, вымаливая прощение. Мальчик слышал все эти стоны, вопли и дикие рыдания. Он переживал невыносимые минуты своей еще совсем короткой жизни: «Они не любят меня, я им не нужен». Его трясло, он уткнулся мокрым личиком в подушку и со страшной болью в груди продолжал тихо рыдать.