Страница 76 из 130
Зверинец одним крылом выходил на задние огороды частного сектора, вторая его сторона граничила с жилой улицей. Со стороны остановки уже подтекали любопытные. Метавшаяся медведица почему-то не вызывала у них должного страха, некоторые были с детьми.
Рита - девчонка не крупная. На четвереньках она выглядит чуть больше сенбернара. Но я-то знал, на что способен даже мелкий медведь!
Схватив пожарный лом, я устремился на помощь, крича, что ее не злили и оттеняли к огородам. За многие годы в клетке Рита привыкла бояться человека, но испуг и отчаянье могли мгновенно разрушить эту привычку.
Краем глаза я увидел, как Вокалев невозмутимо скользнул в вагончик и закрыл за собой дверь. В это время на пути медведицы оказался новый администратор, проявивший необычную проворность - он запрыгнул на капот тягача и тут же оказался на крыше кабины.
Рита бегала по кругу, составленному из полупьяных рабочих. Те тоже не понимали опасности. Вместо того, чтобы блокировать ее от улицы, отогнать до приезида милиции с оружием к огородам, где не было людей, они бегали за ней и лупили ее крайсерами. Один рабочий, на которого бежала Рита, упал и взвыл. Видимо. она успела его цапнуть. Это частично отрезвило полупьяную компанию.
Следующий парень не стал ждать зверя, он вскарабкался на бетонный, совершенно гладций, стоб и повис там, как мартышка.
Рита развернулась и помчалась в сторону остановки. Можно было подумать, что она опаздывает на автобус. Я выставил лом перед собой, но медведица сшибла меня как кеглю. Боль я сперва не почувствовал, но когда попытался встать, левая нога безвольно подвернулась. Я взглянул на ногу с недоумением и увидел густую темную кровь на светлой штанине брюк.
Как выяснилось потом, спас меня от более серьезных увечий Филиппы, успевший врезать Рите по спине крайсеров. Она не стала меня доедать и побежала назад, к городам, где и пристрелили ее бравые милиционеры из двух автоматов.
В травмпункте рану обработали плохо. Все же, я не могласился ложиться в стационар: надеялся, что смогу уехать в Анапу, где в это время мой зверинец, и лечь в больницу там. Ступать на ногу я не мог, до номера меня почти донесоли под руки Филиппыя и проворный администратор, который жил в этой гостинице. Рита прокусила мышцу насквозь, повязка скоро задубела, а потом засохла. К утру я понял, что до Анапы мне не добраться, тем более, что во всем городке мне не смогли найти костыли. Не оказалось костылей и в больнице, куда меня увезла "скорая". Я передвигался, прыгая на одной ноге.
Больница эта заслуживает отдельного рассказа, а то в целой повести с условным названием "Перестройка и здравоохранение". Ходить с помошью тросточки я смог через два месяца, так что у меня накопилось много материала на эту тему.
Достаточно хотя бы упомянуть, что оперировали меня под воздействием мощного галюцигена, так как ни обезболивающих, ни усыпляющий препаратов не было. Притом, этот галюциген оказался из арсенала ветеринарных медикаментов, так называемый "Калипсол".
Пока я после укола "смотрел мультики", хирург вырезал повреждунную мышцу почти полностью. Дальнейшее лечение представляло собой каждодневные мучительные перевязки, обработку раны банальной перекисью и десятка инъекций чудом сохранившегося пенициллина.
Единственное, чего в больнице было в достатке - разовые шприцы из гуманитарной помощи. Жаль только, что набирать в эти шприцы было нечего.
Через несколько дней появился посетитель - сам Вокалев в сопровождении нескольких шестерок, загруженных яствами. Я поблагодарил бывшего шефа за внимание. Он осторожно намекнул, что не стоило в нетрезвом виде вмешиваться. Ясно было, что и его визит, и предложенная версия были четко продуманы его мудрой головой.
- Простите, - но в травмпункте провели пробу на алкоголь, - так что увы, шеф...
Он сразу же поинтересовался - нужны ли мне деньги. Никакого зла я к Вокалеву не питал, напротив - я отчасти даже уважал его за умение жить. Поэтому от денег не отказался. Вручая мне пачку червонцев, директор вздохнул облегченно: ему вовсе не хотелось, чтоб история достигла главка или вышла на страницы печати.
Болеть было скучно. Скучно из-за отсутствия хороших книг, из-за скудного питания, из-за тяжелых ночей, наполненных духотой и болью.
Глава 12
С чего начинается Израиль?
По крайней мере, не с картинки в твоем букваре.
В моем букваре на картинке был кремль. Я же в кремле не был, хоть и считал его своим домом. Я-то считал, но другие считали по-другому. И жили в кремле, хоть и не были моими родственниками.
С чего же начинается Израиль?
Для меня он начался с внезапно обретенной дочери, крови, выстрелов и долгого гона по заснеженным просторам СНГ. Впрочем, вру - дело было летом, так что снег имелся только в холодильнике. А паспорта с визами свалились на нас с Машей весьма неожиданно. Мы сладко вздремнули в чистеньком самолете, СНГ осталось где-то далеко, а чистенький таксомотор бесшумно и быстро домчал нас до города Натания и помог найти улицу Черняховски 5, где нас должен был ждать человек Филина по фамилии Дживелегов. Я уже выходил из машины, когда меня, вдруг, как стукнуло: моя новая фамилия тоже была Дживелегов. Владимир Иванович Дживелегов с дочерью Марией Владимировной Дживелеговой, прибывшие в гости к брату Сергею Дживелегову. Да, Сергею Николаевичу, вспомнил я, значит брат, но двоюродный. Что ж, появилась дочь, пора появляться и другим родичам: братьям, сестрам, деверям, кумам... Э-э, только не кумам...(Кум на
тюремном жаргоне - оперативник, режимный сотрудник тюрьмы, зоны).
ххх
...С утра идем к морю. Идем долго, хотя до моря метров пятьсот. Жизнь городка завораживает нас. Пять минут стояли, смотрели на кошку. Кошка переходила дорогу. Шла она неторопливо, глядела по сторонам, потом уселась чесаться с полным безразличием к кавалькаде машин. И все эти машины стояли, замерла пятирядная магистраль, ждали, когда негодяйка перейдет дорогу. И водители не сигналили, не топали ногами, не метали икру.
Снова идем и снова остановка. Теперь дорогу переходят дети. Два "шалопая" с зачесанными за уши пейсами встали по краям дороги и взмахнули флажками. И замерли машины, замерла деловая жизнь важных тетек и дядек в блестящих "хондах", "мерседесах", "понтиаках". Идут дети. Идут чистенькие, ужасно благополучные, какие-то очень человечные ребятишки. Идут хозяева страны!
Снова - к морю, и снова остановка. Выносной магазинчик. Умытые, прямо с грядки или дерева фрукты и овощи. Тут же продажа питы, вкуснейшей лепешки с разнообразной начинкой. Вы берете лепешку, хозяин ее предварительно свернет кулечком и вложит в картонный конверт, и сами наполняете разнообразными гарнирами: тушеным мясом, овощами различными - сорок сортов гарниров.