Страница 71 из 130
- Да так, почти ничем. Человечностью. Мужеством. Честностью. Ты чтож, думаешь, что нам не хочется быть отцами, любить, проявлять человечность, честность. Мы, как монахи-аскеты, обречены нести свой крест во имя воровских идеалов. Только исповедаться нам не перед кем, а в благодарность нас ждут не райские кущи, а вышак и безымянная могила.
- Да ты поэт, Филин, - попытался иронизировать я, но сразу прервал шутку. - Внимательно слушаю, чем могу быть полезен вашему клану?
- Я уже говорил, что ссора с ангелами нам сейчас не по делу. Переведи стрлы на себя, все равно ты сегодня сваливаешь за бугор.
- Как за бугор?
- Билеты тебе и твоей пацанке взяли в Израиль. Виза туристическая. На таможне спросят, сколько желаешь пробыть на их курорте и позволяют ли финансы. Предельный срок - три месяца, потом надо идти и продлять вид на жительство. Ксивы на тебя и дочку чистые. Так что, отдыхай. Там лучше, чем в Ялте. И море чище, и безопасно. Там, кстати, разборки запрещены. Вот я и надеюсь, что до отъезда ты переведешь стрелы на себя. Через два часа доверенное лицо Седого подает машину своему шефу. А перед этим заправляет ее бензином на коммерческой заправке в пятнадцати шагах от твоего дома. Убери его так, чтоб были свидетели, которые опишут твою внешность Седому.
- Филин, ты, похоже, из меня себе смену задумал готовить. Только я на должность мясника не гожусь.
- Ты на любую роль годишься. Впрочем, ты можешь отказаться, никто не упрекнет. Это всего лишь моя личная просьба. Пахан ничего об этом не знает и уже готовится к разборкам.
- Я все сделаю. Спасибо, что позволил мне это сделать для вас. - Я встал. Я был по-настоящему серьезен.
Филин молча кивнул и исчез столь же бесшумно, как появился. Вот уж, действительно, Филин - сумеречный гость. Я выключил наполовину выкипевший чайник, развел в чашке три ложки растворимого кофе с тремя кусками сахара, достал из тайника наган, завернутый в промасленную тряпочку, и уселся его протирать. Плана у меня пока никакого не было.
Солнце высунуло из-за гор свой первый пробный лучик, провело им, как теплым ласковым пальчиком по моей щеке, и разом вывалилось на небо. Из дома вышла сонная Джина и присела у ближайшего куста. За ней вышла ни менее сонная Маша, растирая свои глазищи кулачками.
- Мы купаться, - посмотрела она на меня вопросительно.
- Отлично, - сказал я.
- А ты не пойдешь?
- Попозже.
Сладкая парочка поплелась к морю. Я накинул цветастую рубаху, не заправляя ее в шорты, чтоб не было видно нагана, засунутого за пояс, и прошел дворам к бензозаправке. Осмотрев ее я довольно хмыкнул - открытое кафе, работающее круглосуточно, было тем, что решало все проблемы начинающего киллера. Времени еще было полно, поэтому я пошел собираться. Потом переоделся. Свежую после купания Машу откомандировал в ветлечебницу за справкой на вывоз собаки за границу.
- Объясни, что мы просто едем не на долго отдыхать на курорт Израиля, а собаку берем с собой. Вот, возьми свой загранпаспорт. Ты теперь, - я открыл паспорт, - Джвивелегова Мария Владимировна. А я Джвивелегов Владимир Иванович. Благочинный врач из города,..- я открыл свой паспорт, - из города Пскова. Надо же! Я тебе потом расскажу про этот город поподробней, а то еще встретим чего доброго земляка. Все, дуй. Через два часа мы выезжаем в Симферополь, а то опаздаем на самолет. После обеда уже будем на Кипре.
Маша с недовольной Джиной удалились. Джина была недовольна, потому что настроилась было позавтракать. Собачка вовсе не была обжорой, но любила кушать вовремя. Я проверил сложенное имущество, которого был абсолютный минимум. Смена легкой одежды для меня и дочки, некоторые атрибуты моего бизнеса: грим, парики, шкатулки и кошельки с секретами, несколько заточенных колод карт, набор отмычек, миниатюрная подзорная трубка, сильная лупа, приспособления для подделки документов, украшения из рондоля - металла, имитирующего чистое золото, - с пробами и "драгоценными" камнями... Все мои шмотки легко помещались в моей любимой спортивной сумке.
Я определился по времени и сходил на стоянку частных такси. Тарас Бульба был на месте.
- Привет, - пожал я ему его огромную лапищу, - давай, дуй ко мне и жди, я срочно выезжаю. Если Маша придет раньше меня, скажи ей, чтоб усаживалась в машину и ждала, никуда не уходила. Вещи я все собрал.
- Не суетись, - прервал я его расспросы, - дела, надо срочно возвращаться в Москву. Можете перездать квартиру, я обратно деньги требовать не собираюсь. У тебя как с бензином, бак полон? Или дозаправимся, я плачу? Не возражаешь? Отлично, поехали на коммерческую, что рядом с моим домом. Ты заправишься, а я там перекушу в дорогу, там кафе хорошее.
Мы подъехали к заправке и я пошел в кафе, где заказал шашлык (шашлык жарился на глдазах клиента и его надо было ожидать, что мне и требовалось), гурджаани, легкое вино местного разлива, салат и лаваш. Курить тут было запрещено, поэтому я попросил официанта принести мне местную газету и, проковыряв в ней маленькую дырочку, откинулся на спинку плетенного стула в неторопливом ожидании шашлыка.
Тарас Бульба заправился, кивнул мне и поехал ждать меня у дома. Филин подробно описал жертву, но и без этого описания идиотский "линкольн" Седого трудно было спутать с другой машиной. Огромный, угловатый, старомодный, неудобный на извилистых горных дорогах Крыма, он выглядел среди современных, каплевидных моделей инородным телом
Шофера я, естественно, не знал. Ясно было, что это тот самый человек, который вылез из-за руля "линкольна" и направился к окошечку бензозаправки. Мне уже несли шашлык, когда я пошел к этому же самому окошечку, кивнув официанту, чтобы ставил на стол, я сейчас вернусь. Мы подошли к этому окошечку одновременно, шофер оказался чуть впереди меня и я вежливо пропустил его. Так как Тарас Бульба не платил за бензин, а указал на меня, то мое стремление рассчитаться выглядело в глаза работников заправки вполне естественно. А то, что мне сделать это захотелось до еды - кого касается: хозяин - барин.
Я стрелял в спину и стрелял, прижав наган вплотную к телу шофера, но держа его чуть под наклоном, чтоб пули не пробили грудь насквозь, а остались в теле. В барабане револьвера оставалось после сражения в московской гостинице всего пять патронов. Я выстрелил три раза. Бедняга еще только оседал на землю, когда я вернулся к столику, положил перед официантом двадцать долларов и сказал:
- Съешь, кацо, шашлык за мое здоровье. Это деньги за еду и бензин. Вы меня не видели, понял?
До официанта еще толком не дошло случившееся, но вид мой был грозен и револьвер я, не скрывая, держал в правой руке. Он кивнул, как загипнотизированный.
Через несколько минут я уже был дома. Маша выполнила мои указания в точности: вещи были погружены на заднее сидение, они с собакой и Тарасом Бульбой сидели на лавочке под грушей и о чем-то беседовали.
- Значит-ся так, - сказал я Бульбе, протягивая ему 50 баксов, - ты едешь в Симферополь и ждешь меня у вокзала. Мы же летим туда на самолете, местный "аннушка" летит туда всего 20 минут. Но в Симферополе мне будет нужна машина, так что запаркуйся у вокзала и жди. Эти доллары - аванс, потом получишь еще. Добрось нас до ялтинского аэропорта.