Страница 44 из 130
- Курицу, - сказала Маша. - Принесите мне куриную ногу с капустой. - И уточнила. - Жареную.
Майор запер за собой дверь номера и весело отправился вниз, в кафе, отметив про себя, что девчонка начала обращаться к нему на "вы", а это хороший признак, маленький залог будущего послушания...
***
...Я не стал обживаться в казенном сервисе номера. Я положил сумку на застланную кровать, достал автомат, перекинул его на спину, сунул в нагрудный карман пиджака последнюю гранату и переложил револьвер из кармана плаща в правый карман брюк. После этого я прилип к замочной скважине, пододвинув для удобства стул. Мой номер был наискосок от Момоновского, но самый край его двери был виден. Да и слышно было все, что делалось в коридоре.
Не успел я до конца расслабиться, готовясь к долгому ожиданию, как дверь напротив ушла из поля моего зрения, вместо него появилась гладенькая фигура майора, я услышал, как он говорит в номер Маше: "Вместо халатика возьми мою рубашку, я повесил на стул, она чистая, не надеванная". Щелкнул ключ и Момот прошел мимо моей двери, что-то мурлыча про себя.
Первый мой порыв потянул, было, зайти к Маше (гостиничный замок не представлял для специалиста моего класса особых проблем), но тот зверь, который в последнее время стал все чаще брать у мозга управление телом, запретил - побеждает тот, кто умеет ждать. Было еще не поздно, время позволяло немного выждать. Не набросится же этот гнойный фраер на девочку сразу. Ему ее надо, по крайней мере, усыпить. Следовательно время у меня есть. Хоть и немного.
Я расслабил мышцы, поправил шмайсер и закурил, успокаивая бешенный ритм сердца...
***
Момот купил все, что просила Маша, только вместо капусты на гарнир пришлось взять вермишель. Но он взял салат из капусты. Себе он купил большой ромштекс с гречневой кашей. Расчитался, ужаснувшись на миг ценой, но тут же успокоив себя - деньги были не его, казенные, и вошел в лифт, балансируя тарелками. У входа в номер он ухитрился достать ключ и открыть дверь, не уронив эту пирамиду из четырех тарелок (в четвертой был хлеб), прошел в номер, с облегчением поставил еду на столик, вернулся в прихожую, запер дверь, оставив ключ в замке и слегка повернув его, чтоб снаружи никто не смог открыть. Возвращаясь в комнату он прислушался у ванной. Вода не лилась, слышался тоненький голосок, напевавший песеньку про "мордочку, хвост и четыре ноги".
- Маша, - позвал Момот, - еда стынет, поторопись.
Девчонка вышла именно в том виде, который больше всего возбуждал майора: в его рубашке на голое тело. Майор сразу пошел ей навстречу, зашел в ванную и удовлетворенно взглянул на трусики, висящие на трубе с горячей водой. Желание, особо острое после вынужденного воздержания, полоснуло его, как ножом, у него даже в глазах потемнело. Он сел за стол, заглянул сверху за ворот собственной рубашки, убедился, что не ошибся в размерах девчоночьих грудей, сглотнул слюну и вяло поковырял пластмассовой вилкой в еде, наставительно говоря:
- Ты, Маша, веришь в судьбу или в Бога? Я, вот, к примеру, верю и знаю, что человек может приблизить желаемое, если способен жертвовать ради этого чем-нибудь личным. Я понятно говорю или очень по взрослому?
- Что тут непонятного? - вяло сказала Маша, обсасывая куриную ножку. - Конечно, от нас самих все зависит. И судьба тоже. А насчет жертвовать, так я бы ради того, чтоб Володю найти, чем хочешь готова жертвовать. Но у меня же ничего нет, я еще маленькая?
Момот даже для блезира перестал копаться в ромштексе. Девчонка сама шла к нему в лапы и, он это чувствовал всей шкурой, было похоже, что он добьется ее без усыпления. Он понимал, что она еще невинная - это не дворняжка-нищенка из Красноярска, но он и не собирался ее насиловать. Вполне достаточно потрахать ее между ног, сунуть в рот и в попку. Невинности лишать девчонку из такой семьи опасно, она хоть и не расскажет, но на медосмотре могут обнаружить, а в попке и следов через день не останется, тем более во рту.
- А вот давай испытаем судьбу, - радостно сказал Момот, доставая из кителя записную книжку. - Я напишу тут три билетика с испытаниями. Какое ты вытащишь, такое и надо пройти. Сможешь - найдем твоего друга, не сможешь - значит не судьба. А какое испытание тебе выпадет, это тоже от судьбы зависит. Сможешь?
Майор специально не спросил: "хочешь", "сможешь" подразумевало безусловное согласие, будто иначе и нельзя было поступить для того, чтоб найти друга. Простенький психологический ход, но на детей, не искушенных в софистике, действует безотказно. Главным образом на чистых, образованных детей из хороших семей.
- Давайте, - сказала Маша уже не так вяло, - а какие испытания?..
***
... Прошел уже час с того времени, как санитарный майор вернулся в номер с грудой тарелок. Пора было и мне двигаться, если этот паразит пользуется снотворным, сходным по действию с моим любимым калипсолом, то он уже мог девочку усыпить.
Я еще раз поправил неудобный автомат, который магазином норовил продырявить мне печень, вышел из номера, прислушался и подошел к противоположной двери. В замочную скважину ничего видно не было, так как там торчал ключ. Я ткнул его авторучкой, но ключ сидел плотно, наверное майор повернул его поперек бороздками, когда закрывался. Что ж, из головомойки в Красноярске эта санитарная падла извлекла определенные уроки. Но неужели меня можно остановить такой ерундой, как запертая дверь!
Я тыркнулся в номер слева, там было тихо и на стук никто не ответил. Тогда я стукнул в номер справа, где орал телевизор. Послышались шаркающие шаги, мужской голос с сильным акцентом спросил:
- Кото стукай?
- Сосед, - сказал я ласково.
Дверь открылась. Небритое лицо кавказской национальности пялилось на меня, ниже лица находилась волосатая грудь, едва прикрытая халатом, а еще ниже голые волосатые ноги в огромных шлепанцах.
- Эй, земляк, - сказал я проталкиваясь в номер, - я твой сосед, слева, вон оттуда, я ключ, понимаешь, забыл, геноцвали, можно я по балкону пройду к себе в номер?
- Какой калюч, - удивился черножопый, пытаясь меня вытолкнуть обратно в коридор, - какой балакон? Я тут сама живу, слюшай да!
У меня не было ни малейшего желания заниматься с этой волосатой обезьяной разговорным русским языком. Я не учитель. Поэтому я вытащил из брюк наган и ткнул его стволом в живот.
Вот уж не думал, что эти черножопые могут так бледнеть. Я всегда считал, что у них, как у негров, кожа продублена южным солнцем навечно.
- Дэнги возми, дарагой, все возми! Я малачать буду, бэри дэнги,.. - шептал он, пятясь.
- Дурак, - сказал я, входя в номер и разглядывая пьяную красотку в кровати, - я же сказал, что мне просто надо по балкону перейти к себе в номер. Ключ я забыл. А деньги, что ж - деньги я могу взять, если ты настаиваешь.
Он явно от страха перестал понимать русский вовсе. Достал бумажник и держал его перед собой, как маленький щит, могущий спасти от револьверной пули. Пришлось взять. Я сунул бумажник в левый карман пиджака и подошел к окну, за которым по моему разумению должен был быть балкон.