Страница 116 из 141
— Почему там глаза Амрен?
Действительно, прямо над аркой я нарисовала пару светящихся серебряных глаз.
— Потому что она всегда наблюдает.
Мор фыркнула.
— Так не пойдет. Нарисуй мои глаза рядом с её, чтобы наши мужчины всегда знали, что мы обе наблюдаем за ними, в следующий раз, когда они будут напиваться здесь целую неделю.
— Они такое могут?
— Бывало. — До Амаранты. — Каждую осень все трое из них закрывались здесь дней на пять, а потом пили и пили, охотились и охотились, а затем возвращались обратно в Веларис чуть живые, но улыбаясь до ушей. Знание того, что теперь им придётся делать это под нашими пристальными взглядами, согревает мое сердце.
Улыбка растянулась на моём лице.
— Кому принадлежала эта краска?
— Амрен, — сказала Мор, закатывая глаза. — Однажды летом мы все были здесь, и она захотела научиться рисовать. Она пыталась два дня, а потом ей надоело, и она решила охотиться на бедных созданий вместо этого.
Из меня вырвался тихий смешок. Я подошла к столу, который я использовала, как главную поверхность для смешивания и хранения красок, и, возможно, я была трусом, но я стояла к Мор спиной, когда спросила:
— Есть какие-нибудь новости о моих сёстрах?
Мор осматривала шкафчики, наверное оценивая запас еды и необходимых мне вещей, она ответила мне через плечо:
— Нет, ещё нет.
— Он… ранен? — я оставила его в холодной грязи, раненого и борющегося с ядом в крови. Я пыталась не задумываться над этим, пока рисовала.
— Всё ещё выздоравливает, но уже в порядке. Злится на меня, конечно, но тут он бессилен.
Я соединила золотой цвет, который использовала для волос Мор и красный от иллирийских крыльев, и смешивала, пока не получился ярко-оранжевый.
— Спасибо, что не сказала ему, что я здесь.
Мор только пожала плечами. На столешнице начала появляться еда: свежий хлеб, фрукты, миски с чем-то, чей приятный аромат я слышала через всю комнату, и это почти заставило меня рычать от голода.
— Но ты всё равно должна с ним поговорить. Сначала, конечно, немного потомить его, но… ты должна выслушать его, — она не смотрела на меня, пока говорила. — У Риса всегда на все есть свои причины, и он может быть чертовски заносчивым, но он обычно прав в своих инстинктах. Он совершает ошибки, но… Просто выслушай его.
Я уже решила, что так и сделаю, но сказала:
— Как прошёл твой визит в Двор Кошмаров?
Она молчала какое-то время, её лицо стало неописуемо бледным.
— Нормально. Всегда приятно увидеть моих родителей, как ты, наверное, понимаешь.
— Твой отец поправляется? — я добавила кобальтовый цвет сифонов Азриэля к оранжевому и смешивала, пока не получила богатый оттенок коричневого.
Небольшая, лукавая улыбка.
— Медленно. Я должно быть случайно сломала ему еще пару костей во время своего визита. Моя мать после этого прогнала меня из их личных комнат. Какой позор.
Какая-то животная часть меня засияла в жестоком восторге от этого.
— Да, действительно жаль, — сказала я. Я добавила немного снежно-белого, чтобы осветлить коричневый, сверила получившийся оттенок с цветом ее глаз, взяла стул, встала на него и начала раскрашивать проход. — Рис действительно заставляет тебя делать это так часто? Терпеть визиты к ним?
Мор оперлась о столешницу.
— Рис разрешил мне убить их, когда я пожелаю, тот же день, когда стал Высшим Лордом. Я забочусь об этих визитах, хожу во Двор Кошмаров, чтобы… напоминать им об этом время от времени и подерживать связь между двумя дворами, какой бы натянутой она ни была. Если бы я пошла туда завтра и выпотрошила своих родителей, он бы даже глазом не моргнул. Возможно, у него возникли бы некоторые неудобства из-за этого, но… он был бы рад.
Я сосредоточилась на карамельно-коричневом наброске, который нарисовала рядом с глазами Амрен.
— Мне жаль, что тебе пришлось столько всего вынести.
— Спасибо, — сказала она, подходя, чтобы наблюдать за моей работой. — Визиты к ним всегда выбивают меня из колеи.
— Кассиан казался обеспокоенным, — ещё один любопытствующий вопрос.
Она пожала плечами.
— Кассиан, я думаю, тоже насладился бы возможностью порезать весь Двор Кошмаров на кусочки, начав с моих родителей. Возможно однажды, вместо подарка, я позволю ему сделать это. Ему и Азриэлю. Обоим. Это стало бы прекрасным подарком к солнцестоянию.
Я спросила, возможно, слишком обыденным тоном:
— Ты рассказала мне о ваших отношениях с Кассианом, но вы с Азриэлем никогда не…?
Резкий смех.
— Нет. Азриэль? После того случая с Касссианом я зареклась быть в отношениях с кем-то из друзей Риса. Однако у Азриэля не было нехватки в возлюбленных, так что не беспокойся. Он, конечно, скрывает свои связи получше нас, но тем не менее, они у него есть.
— Значит, если бы он был заинтересован, то ты…?
— Проблема, на самом деле была бы не во мне, а в нём. Я могу сбросить свою одежду прямо перед ним, но он и на дюйм не пошевелится. Может он и бросил вызов и доказал свою силу всем этим иллирийским придуркам, но какая разница. Даже если Рис сделает его принцем Велариса, то Аз все равно будет считать себя незаконнорождённым никем, недостаточно хорошим для кого-либо. Особенно для меня.
— Но… ты заинтересована?
— Почему ты спрашиваешь? — её голос стал жёстким и резким, более настороженным, чем я когда-либо слышала.
— Я всё ещё разбираюсь в том, как вы вместе работаете и уживаетесь.
Фырканье с её стороны означало, что настороженность ушла. Я старалась не показывать облегчение слишком сильно.
— Наша запутанная история насчитывает пятьсот лет, так что удачи.
Действительно. Я закончила рисовать ее глаза — медово-коричневые рядом с серебряными глазами Амрен. Словно это был ответ, Мор предложила:
— Нарисуй глаза Азриэля. Рядом с моими. И глаза Кассиана рядом с глазами Амрен.
Я подняла брови.
Мор одарила меня невинной улыбкой:
— Так все мы сможем присматривать за тобой.
Я лишь потрясла головой и спрыгнула со стула, чтобы начать думать над тем, как нарисовать ореховые глаза.
— Это настолько ужасно, — тихо спросила Мор, — быть его мейтом? Быть частью нашего Двора, нашей семьи, нашей запутанной истории и всего остального?
Я смешала краски в маленькой миске, и они, смешиваясь, были похожи на водоворот из сплетённых жизней.
— Нет, — выдохнула я. — Нет, это не так.
И у меня появился мой ответ.
Глава 53
Мор осталась на ночь и даже нарисовала несколько простеньких фигур на стене около двери, ведущей в кладовую. Три женщины с несуразно длинными ниспадающими волосами, каждая из которых напоминала ее саму; трое крылатых мужчин, которых ей каким-то образом удалось изобразить преисполненными чувством собственного превосходства. Я смеялась всякий раз, смотря на них.
Она ушла после завтрака, вынужденная выйти за пределы действия щита против рассеивания, а я помахала ее отдаленной, дрожащей фигуре прежде, чем она рассеялась и исчезла.
Я посмотрела через сверкающую белую гладь, растаявшую достаточно, чтобы проглядывающие через нее проплешины обнажали небольшое количество белоснежной травы, тянущейся навстречу небесно-голубому небу и горам. Обнаружив удочки и рыболовные снасти, которые, похоже, использовались в хорошую погоду, я поняла, что в конечном счете лето настигнет и эту таявшую страну грез, однако мне сложно было вообразить, что снег и лед вскоре вновь превратятся в мягкую траву и полевые цветы.
На краткий миг, подобно стремительным мерцающим водным брызгам, я представила себя там: как я бегу через дремлющий под тонкой коркой снега луг, как плескаюсь в ручьях, что и без того затопили лесной настил, как пирую крупными, летними ягодами в то время, как солнце скрывается за горами…
А затем я вернусь домой в Веларис, где наконец отправлюсь на прогулку по кварталу художников и побываю во всех тех лавках и галереях, и узнаю все то, что им было известно. А возможно, возможно в один прекрасный день я открою и свою собственную лавку. Но не для того, чтобы продавать свои работы, а чтобы обучать других.