Библиотека Дон Кихота

Произошло чудо. Перевод получился с первого раза и поныне он считается образцовым. Так на свет явилась септуагинта, или Библия Семидесяти толковников. Эта священная Книга иудеев сделалась доступной всему миру.

Когда прочли ее и греки, они схватились за голову: как же по Библии мир-то создан? Бог сотворил сначала вселенную, тварей и животных, потом человека Адама, потом из его ребра Еву и запретил им срывать плод с древа познания добра и зла. Змий соблазнил Еву. Ева — Адама. Они сорвали запретный плод и узнали, где добро, где зло. И тем самым вызвали гнев божий. В результате Адам и Ева были изгнаны из рая. К этому знаменитому тексту греки, естественно, отнеслись по-другому. «Самое главное для нас, — заявили мудрецы Эллады, — это познание, а еврейский Бог нам его запретил; вот Змий — хороший, он помог людям». И они начали почитать Змея и осуждать Бога, сотворившего мир, которого они называли теперь ремесленником, Демиургом. Бог, решили эллины, плохой, злой демон, а змий добрый.

По этой теории, в основе мира находился Божественный Свет и его Премудрость, а злой и бездарный демон Ялдаваоф, которого евреи называют Яхве, создал Адама и Еву. Но он хотел, чтобы первые люди остались невежественными, не понимающими разницу между Добром и Злом. Лишь благодаря помощи змия, посланца божественной Премудрости, или Софии, люди сбросили иго незнания сущности божественного начала. Ялдаваоф мстит им за освобождение и борется со змием — символом знания и свободы. Он посылает потоп, причем, под потопом понимаются низменные эмоции, но Премудрость, София, «оросив светом» Ноя и его род, спасает людей. После этого Ялдаваофу удается подчинить себе группу людей, заключив договор с Авраамом и дав его потомкам закон через Моисея. Себя он называет Богом Единым, но он лжет; на самом деле он просто второстепенный огненный демон, через которого говорили некоторые еврейские пророки. Им также были вдохновлены знаменитые пророческие книги Сивилл. Другие же, по этой причине, говорили от лица других демонов, не столь злых. Христа Ялдаваоф хотел погубить, но смог устроить только казнь человека Иисуса, который затем воскрес и соединился с божественным Христом.

— Вы все это серьезно, профессор? — после некоторого замешательства поинтересовался Гога Грузинчик.

— Абсолютно. Греческого и латыни в нужном объеме, может быть, я и не знаю, но вот кто такие «Офиты» и какова их символика представляю достаточно ясно. Если, Гога, мы и найдем здесь какую-нибудь Книгу, то, явно, такого убийственного содержания, что мир наш действительно содрогнется. Мы и так живем в эпоху тотального безверия. А здесь находится, можно сказать, первоисточник мирового нигилизма.

— Но что же тогда произошло с нами там, в библиотеке, профессор?

— С нами, Гога, просто поиграли. Наша шипящая герцогиня прекрасно знала обо всем заранее. Это книгохранилище надежнее любого сейфа. Там и хранится какой-нибудь древний фолиант гностиков, их библия наоборот, написанная не от Бога, а от лица змия или дьявола, если хотите.

— Но видения? Видения как вы объясните?

— Элементарно, Ватсон, как сказал бы известнейший сыщик всех времен и народов. Все гностики так или иначе были связаны между собой, и все они любили рядиться под любые религиозные конфессии из соображений конспирации, разумеется. Главное для них — достижение конечной цели любым способом, а цель эта — глобальное разрушение. Если признанные мировые религии несут в себе созидательную функцию, то гностики как раз стремятся разрушить в умах и душах людей стройную картину мира, неся с собой хаос и разрушение. Вы, Гога, назвали случившееся в библиотеке видением и оказались абсолютно правы. Видения, а, точнее, галлюцинации. А кто из великих гностиков считался непревзойденным мастером по части галлюцинаций?

— Это вы меня спрашиваете?

— Вас.

— Спасибо, но вы мне льстите, профессор. Такого нам в институте не рассказывали.

— Хорошо. Тогда, если позволите, я прочту еще одну короткую лексишку.

— С превеликим удовольствием я вам это, дорогой профессор, позволю.

— Речь идет, Гога, об исламитах, или карматах. Если европейские, скажем так, гностики стремились разрушить христианство и иудаизм, то исламиты разрушали мусульманство. Эмиссары этой доктрины выдавали себя за правоверных мусульман. Они толковали тексты Корана, попутно вызывая в собеседниках сомнения всевозможными намеками: мол им известно нечто большее. На самом неожиданном месте толкователь замолкал, разжигая тем самым необычайное любопытство. В конце концов выяснялось, что речь идет о неком антимире, куда смогут попасть только избранные и где царствует абсолютная справедливость.

Каждая община имела своих руководителей, которым подчинялась совершенно беспрекословно. На смерть они шли не дрогнув, потому что за мученическую смерть им гарантировалось место в антимире, где царствовало вечное блаженство. А чтобы они верили, что антимир действительно существует, что это не обман, им давали покурить гашиш — и они его видели! Видения у них были такие красочные, что за них стоило погибнуть.

И как только на фоне меркнущего заката на небе появлялась голубая звезда Зухра (планета Венера), исламиты проникали всюду и убивали ради убийства, сами оставаясь невидимыми. Ночь — символ тайны — была их стихией. Они заключали тайные сделки, тайно дружили с тамплиерами, тайно вступали в свое братство и, погибая под пытками, хранили тайну мотивов своих деяний. Они терроризировали таким образом всех правителей Европы того времени. Филипп-Август французский так их боялся, что не мог и шагу ступить без телохранителей.

— Слушайте, профессор, так это очень здорово какой-то террористический заговор напоминает.

— Вам так кажется, Гога?

— Еще бы! 11 сентября 2001 года!

— Вы это серьезно?

— Еще как серьезно. А что вам, профессор, еще известно про этих исламитов?

— Мне известно, что наибольший успех имела карматская община Бахрейна, разгромившая в 929 году Мекку. Ее возглавил некий Хасан. Карматы перебили паломников и похитили черный камень Каабы, который вернули лишь в 951 году.

Исламиты были врагами всех. Их еще называли ассасинами. Выражение ассасины есть извращенное Гашишим, происходящее от гашиша.

— Ну, и к чему все это, Холмс?

— А к тому, что перед посещением библиотеки мы ведь с вами освежились слегка сангрией со странным привкусом, так?

— Так.

— Вот и возможный ответ на те галлюцинации, что завладели нашим сознанием. Никакие это не компьютерные микрочипы, а элементарный гашиш.

И после этой внезапной догадки разговор прервался и воцарилась тяжелая тишина.

Что делать дальше? Вот вопрос, который мучил сейчас московских книголюбов. Как теперь выбраться из цепких объятий шипящей герцогини? Бесспорно было одно: никто из них больше и не подумает о возвращении в книгохранилище, заставленное деревянными ящиками с книгами.

Волею судеб нам попались два очень любопытных экземпляра. Они слепы, как котята, и, кажется, лишь отдаленно догадываются о том, в какую щекотливую ситуацию они попали. Как хорошо известно Вашей Светлости Объект после стольких лет анабиоза вновь начал проявлять признаки жизни, о чем и свидетельствует случай, происшедший накануне в книгохранилище. То, что наш Объект так живо отреагировал на иностранцев, конечно, усложняет дело: возня с консульством, полицией и прочее. Но все это при желании легко можно уладить. Тем более, что Россия традиционно не очень заботится о своих гражданах.

Предлагаю разыграть видимость того, что наши гости добровольно без скандала покинут гостеприимный дом Вашей Светлости при максимальном количестве свидетелей. А в дальнейшем нашим гостям всегда можно подкинуть какую-нибудь приманку, чтобы вернуть их на прежнее место. Чтобы замести следы, можно было бы организовать какую-нибудь автокатастрофу с обугленными телами, которые полиция по нашей наводке приняла бы за гостей Ее Светлости. Повторяю, Объект неожиданно вышел из состояния анабиоза именно с появлением на его территории гостей из Москвы. Такой шанс упускать нельзя.