Приговор без суда

— Что? Что там? — подалась вперед Клавдия.

— Милиционеры приехали за Сапожниковым.

— Пусть не отдает, — сказал Клавдия.

— Алло, с кем говорю? — в трубку сказала Ирина. — Отлично, капитан. У вас есть распоряжение?.. Нет, не устное, а письменное… Это следователь московской прокуратуры Калашникова… Значит так, вы уже нарушили закон, когда вошли в квартиру без постановления. Дальше. Если вы увезете Сапожникова, пеняйте на себя… А я сказала — нет.

В это время Ирина уже выруливала на мост в сторону Нового Арбата.

— Нет, без письменного распоряжения вы и вздохнуть у меня не посмеете. Вы знаете законы?.. Я спрашиваю, вы знаете законы?..

Клавдия понимала, зачем Ирина так долго говорит с капитаном. Нельзя было оставить Сапожникова и мать наедине с этими людьми. Надо было тянуть время и мчаться, мчаться.

Ирина давила на газ и выруливала, как заправский московский лихач.

Через несколько минут мчались уже по Ленинскому проспекту.

— А я говорю — вы не тронете Сапожникова. Ждите меня. Я приеду около пяти.

В этот момент уже сворачивали на улицу Кравченко.

— Алло, капитан, вы меня хорошо слышите? Если у вас нет времени ждать, пусть останутся ваши люди. Я сама во всем разберусь.

Еще минута, и Ирина нажала на тормоза.

Клавдия выскочила из машины первой. Сунула руку в карман — пистолета не было. Она оставила его в прокуратуре. Кто ж мог знать, что вчерашние приключения продолжатся?

Лифт был свободен. Поэтому взлетели на седьмой этаж мигом.

Ирина на ходу достала из сумки ключ и вонзила его в замочную скважину, словно гарпун в акулу.

Дверь распахнулась, Клавдия увидела милую женщину, испуганно глядящую на влетевших следователей.

— Где они? — ровным голосом спросила Ирина.

— Ушли.

— Как ушли? Я минуту назад говорила с ними по телефону.

— Вот как раз минута, как ушли.

— А больной? — с замиранием сердца спросила Клавдия.

— А больной спит.

Клавдия устало прислонилась к стене.

Ирина по-братски хлопнула мать по плечу.

— Мамка у меня — скала. Не смотрите, что интеллигентка.

На всякий случай заглянули в комнату. Сапожников действительно спал.

— Ну как он вообще? — спросила Клавдия.

— Тихий. Каким ему еще быть. Больной ведь. Сердечко почти чистое, шумы еле-еле.

— Просыпался?

— Да. Лимона захотел. А у нас нет. Я дала ему апельсин, он и успокоился. А вот лекарства пьет плохо, как ребенок. Горькие, говорит.

— Ишь, привереда, — ласково сказала Ирина.

Клавдия и себя поймала на том, что смотрит на небритого, одутловатого Сапожникова почти любовно.

— Ну, а теперь рассказывай. Кто такие? Они хоть документы тебе показали? — спросила Ирина.

— Показали. Муниципальная милиция. Капитан Свиридов, лейтенант Пасько и сержант Коровин. Да вот тут у меня все записано. Сказали, что в больнице его обыскались.

Клавдия посмотрела на бумажку, где были подробно переписаны данные удостоверений милиционеров, даже с серийными номерами.

— Так, надо его отсюда перевозить, — сказала Клавдия.

— Погодите, Клавдия Васильевна, а откуда муниципалы узнали про мою квартиру? Мы же никому не говорили.

— Кроме Малютова, — напомнила Дежкина.

ГЛАВА 14

В квартире Дюкова стоял тяжелый запах пыли. Словно здесь не жили годами. Мохнатые комки ее собрались по углам. Даже нечистая квартира Севастьянова выглядела по сравнению с этой идеалом гигиены.

— Господи, до чего же доводят мужиков одинокая жизнь и лень, — громко сказала Ирина. — Нет, обязательно выйду замуж, хоть одного спасу.

В этой квартире искать можно было долго и увлекательно. Напоминало археологические раскопки. Из кучи пыли в углу Клавдия выуживала вдруг монету или пуговицу. Только противно было — спасу нет.

— Клавдия Васильевна, а что мы тут ищем? — спросила Калашникова. — Тут уже и без нас поработали на славу.

— Да ничего не на славу, — махнула рукой Клавдия. — Глянули по верхам и подмахнули протокол.

— Тогда ищем. Кто ищет, тот всегда найдет.

Эту однокомнатную хрущовку и делить не надо было — кухня, санузел, комната. Клавдия отправила Ирину в хозяйственную часть, а сама занялась комнатой.

Вот уж где хозяин любил поваляться на диване! Несчастный диван был продавлен, засален, замызган, прожжен безобразно. Клавдия, тем не менее, преодолев брезгливость, внимательно осмотрела его и даже подняла, заглянув в отделение для белья. Лучше бы она этого не делала. Белье наверняка не стиралось со времен его покупки. Вонь так и шибанула в нос.

Ох, и сладко же ему спалось на этом белье и на этом диване, горько подумала она. Все-таки человек был мертв, ненавидеть его даже за грязь Клавдия не могла.

Из шкафа тучей вылетела моль. И что она там ела? В платяном отделении висела куртка из кожзаменителя рыжего цвета со множеством карманов. И еще лежало неопределенного цвета пальто. Клавдии бы побыстрее закрыть шкаф, но она дотошно проверила все карманы куртки и подняла пальто. Что-то громко звякнуло у нее под ногами.

Клавдия наклонилась — на полу тускло поблескивали красные металлические стерженьки.

— Ай-ай-ай, — сказала Клавдия тихо. — Ай-ай-ай…

Это были пули.

Клавдия достала из кармана свежайший носовой платочек с вышитыми незабудочками и, внутренне корчась от омерзения, подняла с липкого пола эти три пули.

Пули были пистолетные.

У нее защелкало в мозгу, как арифмометр, и тут же выдалось решение: пули от ТТ.

Клавдия чуть не села на поганый диван от изумления.

— Ириша, — позвала она, чтобы не оставаться со своими мыслями наедине. — Поди-ка сюда.

— Сейчас иду, — напряженным голосом ответила Ирина.

Откуда здесь пули? Подкинули? Скорее всего. А зачем? Не патроны же. Если бы подкинули, то обязательно патроны. И вообще, зачем было подкидывать. Написали бы в протоколе обыска — были найдены пули от пистолета. Уж такая улика — не перешибешь.

— Фокус-покус. Дэвид Копперфилд отдыхает, — сказала Ирина, появляясь на пороге комнаты. В руках у нее была жестяная банка с надписью «Крупа». — Открываем и…

И она вынула из банки толстенькую пачку зеленых купюр.

— Ровно две тысячи долларов.

— Я ничего не понимаю, — сказала Клавдия. — Я отказываюсь что-нибудь понимать.

Игорь позвонил через полчаса, когда они уже возвращались в прокуратуру.

— Клавдия Васильевна! — нетерпеливо кричал он в трубку. — Вы где сейчас? Вы в прокуратуру едете?

— Да, Игорек. А что случилось?

— Приезжайте скорее.

Клавдия разорвала бы его на части, если бы не любила. Сказано же, нетерпеливая очень.

— Игорь что-то выкопал, — сказала Клавдия, отключая телефон. — Может, муниципалы ему что интересное поведали…

— Может, — кивнула Ирина.

Клавдия уставилась в окно, за которым проносились суетные улицы, здоровенные дома и нечистые машины.

— Я ничего не понимаю, — снова сказала Клавдия. — Как верно заметил Игорь, этого не может быть, потому что этого быть не может — и все. Не мог Дюков убить. Не мог.

— А почему? — просто спросила Ирина.

Клавдия повернула к ней голову, хотела ответить, да так и не ответила.

Действительно, почему она решила, что Дюков никого не убивал? Потому что ей так сказал Сапожников? Или потому, что он не похож на убийцу? Степанов, между прочим, тоже это отметил. И она еще подумала — профессионал. А если это просто замыленный глаз? А если с ними ведут какую-то тонкую игру?

Нет, с самого начала все пошло наперекосяк. Все пошло неправильно и бестолково. Надо было сразу же понять — тут ожидают сюрпризы. Тут твой опыт не пригодится, тут придется открывать новые земли. А она покатила по старой колее. Этот похож, этот не похож…

Поэтому — стоп. Начни все сначала. Да, на нас катится какой-то черный ком. И он все обрастает несуразностями, а еще подлостью и смертями. И думаешь только, как бы увернуться, чтобы не подмял. А надо размотать его до самого начала ниточки. Все забыть и с самого начала.