Страница 58 из 83
- Хорошо. Спасибо.
Она взяла чехол и аккуратно сложила в него инструменты.
- Значит, нет парня? - спросил Уес, и она заметила, что он смотрит на ее руки. - Серьезно?
- Неа. Это его вина.
- Твоего дяди?
- Он продолжает говорить, что я отправлюсь в монастырь. И уже подобрал мне один.
- Как мило с его стороны. Ты хочешь стать монахиней?
- Нет. - Она усмехнулась. - Думаю, что и он не хочет, чтобы я становилась монахиней. Просто не хочет, чтобы я ходила на свидания. Он очень серьезно относится к сексу. Он считает его священным.
- А ты?
Лайла отползла назад, испытывая потребность в личном пространстве. Она была в постели с самым красивым парнем, которого когда-либо видела, и они говорила о сексе. Кто-то должен проверить уровень сахара в ее крови. И ее жизненные показатели. Кажется, ей угрожает сердечный приступ.
- Да, но не так как он. Мы с тетей Элли говорили об этом. Она тоже верит в сакральность секса, но иначе. Он говорит, что людей, с которыми он был, он любил. Тетя Элли считает секс... - она расстегнула медицинский чехол Уеса и проверила инструменты, затем протянула ему ампулу инсулина.
- Инсулином? - спросил Уес.
- Медициной. Она думает, что он помогает людям.
- Но и может сделать больно.
Лайла кивнула и застегнула сумку Уеса, затем положила ее на тумбочку.
- Она знает. Она сказала, что надеется, что мой первый раз будет таким же особенным, как и ее. И что я займусь сексом, когда захочу и по правильным причинам.
- И что это за причины?
- Когда я захочу.
Уес рассмеялся и перекатился на спину.
- Конечно. В этом вся Нора.
Лайла вытянула ноги и оперлась на локоть.
- Тебе не нравятся ее причины?
- Думаю, «хочу» не самая лучшая причина делать что-то. Похоже на рецепт к созданию хаоса.
- Иногда слово «хаос» лучше всего описывает ее жизнь.
- Не буду с этим спорить, - ответил Уес, и она заметила нотки горечи в его взгляде. Горечи и страха. Он мог улыбаться и разговаривать с ней, но она видела, что под всем этим прячется страх. Что еще он скрывал? Она бы все отдала, чтобы узнать. Даже свое тело. Особенно свое тело.
- Не уверена, согласна ли я со своим дядей, что должна ждать настоящей любви, чтобы заняться сексом. Даже не уверена, существует ли настоящая любовь, хотя он в нее верит. Но и не думаю, что стоит заниматься сексом лишь потому, что тебе хочется. Думаю, он, по крайней мере, должен что-то значить.
- Что ты подразумеваешь под «что-то значить»? - Уес перекатился на бок и посмотрел на ее.
- Это сложно объяснить. Когда умерла бабушка, дядя и тетя приехали на похороны, и я слышала их в гостевой спальне.
- Что ты слышала?
- Разговоры. Только разговоры, - солгала она.
- Конечно. Ага. Я безоговорочно верю тебе. Продолжай.
- Сначала, я должна спросить, куда ты обычно вводишь инсулин?
- В живот. А что?
- Теперь знаю, куда тебя лучше бить, когда ты меня дразнишь.
- Живот. Определенно лучшее место для причинения боли мне.
- Спасибо. - Она выбросила руку, притворяясь, что бьет его. Он дернулся и скрутился в позу эмбриона.
- Притворщик, - сказала она.
- Ты сильнее, чем кажешься.
- Ты, должно быть, дерешься с шотландским дирхаундом.
- Эти собаки как лошади.
- Но их не так просто оседлать.
Уес начал что-то говорить, но закрыл рот, когда услышал голос Сорена в коридоре.
- Nesichah?
Лайла подскочила и подбежала к двери.
- Я здесь, - сказал она, выходя в коридор. - Уес проверял рану на моем лице.
Дядя обхватил ее подбородок и повернул его к свету от лампы в коридоре.
- Она хорошо заживает. Тебе стоит поспать. Как и Уесли.
- Посплю. Обещаю.
Он поцеловал ее в лоб и пошел дальше по коридору.
Лайла вернулась в комнату Уеса.
- Как он тебя назвал? - спросил Уес. - Nesichah?
- Это иврит. Значит «принцесса». Он всегда так меня называет.
- Принцесса? Мило. - Он усмехнулся над шуткой, которую, как показалось, понял только он.
- Когда Гитта хорошо себя ведет, он называет ее Malcah. Значит «королева». А когда ведет себя как дикарка - Behemah.
- Behemah?
- На иврите «зверь».
Уес рассмеялся, и Лайла легла на постель. Казалось, он не торопился избавляться от нее, и со своей стороны она вроде как хотела провести вечность с ним в кровати. Плохая идея. Через несколько недель у нее начнут атрофироваться мышцы. Вероятно, им придется тренироваться в постели, если они решат остаться здесь. У нее было несколько мыслей насчет упражнений, которые им могли подойти.
- Гитта немного гиперактивна. Мы надеемся, она это перерастет.
- Я бы хотел, чтобы у меня были близкие родственники. Братья и сестры.
- Ты единственный ребенок в семье?
- Ага. Много двоюродных. Куча двоюродных и ни одного родного. Мама была на шестом месяце, когда случился выкидыш, а мне было четыре. Она долго восстанавливалась. И думаю, что так не восстановилась. Больше она не хотела пытаться.
- Я люблю Гитту, когда не хочу убить ее. Ты можешь жениться и завести детей.
- Так и планирую. Заполнить ими дом. А ты хочешь детей?
- Детей, животных, всех. В Дании больше никто не заводит большие семьи. Маленькая страна, маленькие дома, маленькие семьи. Поэтому я всегда хотела переехать в Америку. Большая страна, большие дома. У меня большие мечты.
- У тебя хорошие мечты. Мне бы тоже не помешала парочка.
- Это намек на то, что я должна уйти и дать тебе поспать?
Уес покачал головой.
- Можешь остаться. Мне надо поспать, но я не хочу. Мне лучше, когда я говорю с тобой.
- Мне тоже нравится с тобой разговаривать. Хотя мы продолжаем уклоняться от темы.
- Я даже и не помню тему.
- Секс, - напомнила ему Лайла. Уес снова рассмеялся.
- И как я мог забыть? Мне двадцать, и я парень. Обычно проще угадать, что у меня на уме.
- Мне восемнадцать, и я девушка.
- Я не куплюсь на это. Что творится в твоей голове, не может идти ни в какое сравнение с моими мыслями.
- Так не честно. Мы не можем соревноваться, не обменявшись мозгами.
- Этого не произойдет. Никому нельзя проникать в мой мозг. Там не красиво. Постоянно один секс. Во всяком случае, по большей части.
- Должно быть, это утомляет.
- Ты себе даже не представляешь насколько.
- По крайней мере, у тебя он был. А для меня все в теории.
- Был. Но ты его слышала, - поддразнил он. Лайла подняла кулак, и Уес прикрыл свой живот.
- Я не хотела подслушивать.
- Ты закрыла уши? Ушла из спальни? Начала слушать музыку? Постучала по стене и попросила говорить потише?
- Нет.
- Тогда ты подслушивала.
- Я не хотела слушать, как они занимаются сексом, честно. Я хотела знать, что происходит. Тетя Элли странно себя вела, когда приехала на похороны. Я слышала, как они говорили о ее уходе.
- Она сказала почему?
- Я знаю почему. Я не знаю, как ей удается оставаться с ним. Я люблю его больше чем кого-либо другого на этой планете, и буду любить, даже если мне с ним будет тяжело.
- Она заслуживает большего, чем быть секретом.
- Он тоже так думает. В ту ночь он сказал то же самое.
- Что он сказал?
Лайла вздохнула и притянула колени к груди. В комнате становилось прохладно, но казалось неправильным забираться под одеяло. Они только разговаривали, а не спали вместе.
- Он сказал, что ему жаль, что единственное место где они открыто могут быть вместе, это в Дании. И что он хотел, чтобы повод приезда сюда был приятнее, чем похороны.
Уес встал с постели и открыл шкаф. Он вытащил одеяло и вернулся в постель.
- А что Нора ответила?
- Она ответила... - Лайла замолчала, и Уес накрыл ее одеялом и снова растянулся на кровати. Должно быть, он заметил, как она дрожит. - Она сказала, что ее чувства - это последнее, о чем ему стоит волноваться. Умерла его мать. Он приехал на похороны, и она была там ради него.