Страница 61 из 61
Мое дыхание замедляется.
— Я знаю, что ты пытаешься разобраться со своей частью истории для газеты, но мне нужно было трахнуть тебя.
Простая правда.
Эбби садится, запускает руки в мои волосы и смотрит на меня глазами шоколадного цвета.
— Я знаю.
— Я не хочу мешать тебе закончить.
Ее взгляд смягчается.
— Все в порядке. Теперь я знаю, что написать.
— Ты думала о газете, пока я трахал тебя?
Ее улыбка слегка порочная. Полная огня. Мой любимый вид ее улыбки.
— Совсем немного.
Ее очки по-прежнему на ней. Иногда мне нравится, когда она снимает их. Иногда мне нравится ломать их, и тогда нам приходится покупать новые. Иногда мне нравится, когда она носит их. Они немного покосились после того, что мы только что делали. Я поправляю их, так же поступаю с ее волосами и ее телом. Мне нравится прикасаться к ней.
— Какую часть ты выбрала?
— В этой части я написала о нас в машине, сразу после побега, когда ты дотронулся до моей щеки. Ты коснулся меня, потому что хотел. Потому что мог.
— Всегда, — говорю я.
— Именно эту часть я выставлю. День твоего побега.
Я ощущаю ее слова кожей, каждым нервом, они освещают меня изнутри.
— День, когда я сделал тебя своей.
— В этот день я тоже сбежала. Просто тогда я еще не осознавала этого.
Она улыбается.
Костяшками пальцев я провожу по линии ее челюсти. Я никогда раньше никого не подпускал так близко, когда все желания и потребности человека стоят выше собственных. Иногда меня пугает, насколько глубоки мои чувства.
— Помнишь, что ты сказала? Когда кто-то рассказывает их историю, это помогает им исцелиться. Делает их цельными.
Она приподнимает брови.
— И сразу после этого ты сказал, что некоторых людей невозможно исправить, — она дразнит меня. — Они никогда не смогут быть цельными.
— Возможно, я ошибался. Не в части про излечение, а в том, что человек всегда может стать цельным. Я знаю это, как факт. Знаю это по личному опыту.
Она смотрит на меня, пойманная серьезностью моего тона. Она знает, что я больше не говорю об историях, точно так же, как знает то, что принадлежит мне, что я всегда буду защищать ее, даже если нам придется разобраться с еще более серьезным ублюдком, чем губернатор.
Она перемещается и прижимается к моей груди. Я закрываю ее своими руками, словно стеной, от целого мира.
КОНЕЦ
Заметки
[
←1
]
Романист, публицист, драматург, активный борец за права человека, отчасти последователь Мартина Лютера Кинга.