Стукач и его палачи

- Это ты хорошо сказал. Заниматься нужно тем, к чему душа лежит. А если души нет, никакие академии её не заменят.

Стукач и его палачи

Валерий Викторович Пустовалов – инженер по технике безопасности промышленного предприятия – слыл скрягой. Как правило, все сотрудники предприятия обедали в столовой. Пустовалов – никогда. Брал из дома «тормозок» и, закрывшись в тиши своего кабинета, обедал. Ходили слухи, что Валерий Викторович копит деньги на машину. Нужно сказать, что работник он был педантичный и дисциплинированный. Ровно в девять утра, в стареньком костюме, при галстуке, входил в свой кабинет и, ни минутой позже, ровно в шесть, уходил. В числе первых, в день зарплаты или аванса, всегда стоял и у окошка кассы. Получив деньги, тщательно их пересчитывал, аккуратно складывал в потертый кожаный кошелёк, и уходил серьёзный и сосредоточенный на свое рабочее место.

Рассказывали, что однажды, во время выдачи зарплаты, из рук инженера выпала монета достоинством в 15 копеек. Так Валерий Викторович, в её поисках, на коленях исползал весь пол. А когда там не обнаружил, стал ворочать большой деревянный шкаф, стоящий в коридоре. Кто-то из инженерно-технических работников достал из кармана монету такого же достоинства и отдал инженеру. Пустовалов её тоже взял, и опустил в свой кошелёк. Туда же последовала и монета, извлечённая из-под шкафа.

Руководители предприятия считали, что должность у Валерия Викторовича – не бей лежачего. Поэтому его нагрузили общественной работой по самую завязку. Он и председатель профсоюзного комитета, и народный заседатель, а также народный контролёр. За это, конечно, не платили. И было странно, что такой скряга согласился безвозмездно работать. Может быть, он бы от этих обязанностей и отказался, если бы заранее не просчитал все плюсы и минусы этой общественной нагрузки. А плюсы были. Во-первых, что бы там кто ни говорил, почёт и уважение. А это не безликое «спасибо», из которого шубы не сошьёшь. Как какое-нибудь мероприятие, Пустовалов в президиуме рядом с представителями руководства. И к праздничным датам, смотришь, то премию дадут, то Почётную грамоту, как активному общественнику. Это дорогого стоит. Да и в магазинах, с начавшимся дефицитом продуктов, он – свой человек. Набрав номер телефона директора торгового предприятия, можно было взять и колбаску, и масло, которые вдруг оказались дефицитными, и стали исчезать с прилавков. Нырнув в подвальное помещение, продукты брал с запасом. Потом продавал нужным людям. Разумеется, с накруткой. Так, складывая денежку к денежке, наскрёб на мечту своей жизни: автомобиль «Жигули» первой модели, прозванной в народе «копейкой». Конечно, долго сомневался: а нужно ли? Просчитывал. И с деньгами жалко расставаться, и машину никак упустить нельзя. Всё же купил. И вовремя. В стране начало твориться что-то непонятное: митинги, демонстрации, говорливые ораторы, требовавшие больше демократии, реформ, суверенитетов. Деньги обесценивались. А вскоре рухнуло и государство под названием СССР. Многие стали выходить из профсоюза. После непродолжительных раздумий отказался от председательства и Валерий Викторович, а потом и от членства в этой организации. Профсоюзы оказались не в моде. Народные заседатели стали не нужны. Народные контролёры тоже. Что контролировать, когда всё начало «прихватизироваться»? Зарплату на предприятии выдавали нерегулярно. Да и само оно на ладан дышало, вот-вот должно было развалиться. Рабочие стали увольняться. Тщательно взвесив всё, написав заявление, уволился и Валерий Викторович. Стал заниматься частным извозом, а попутно приторговывать ставшей уже дефицитом водкой, названной каким-то «экономистом» из народа, «конвертируемой валютой». Пользуясь прежними связями, скупал её в магазинах. Конечно, боялся милиции. Но оказалось: больше бояться следовало людей с мудрёным заграничным названием – рэкетиры. Он ещё не знал, что уже попал в их поле зрения.

Однажды к машине Пустовалова подошли двое. Один из них, плотного телосложения, с фиксой из жёлтого металла на переднем зубе, вальяжной походкой подошёл к машине и спросил:

- Банки есть?

- Сколько?- поинтересовался водитель «копейки».

- Ящик,- ответил фиксатый.

Глаза Пустовалова заблестели: сразу столько у него никто не брал.

- Цену знаешь?- спросил бывший инженер.

- А то.

- Платите, и банки ваши!

- Папаша!- заулыбался фиксатый. - Видишь же - безлошадные. Выйдешь, а тут - красноперые. Тебе и нам проблема. Причём, тебе больше,- заржал незнакомец.

- За доставку отдельная плата.

- Лады.

- Куда ехать?- спросил Пустовалов.

- На улицу Кедровую. Знаешь, где это?

- У чёрта на куличках.

- Не ссы! Зуб даю – заплатим и за доставку, и «не боюсь». Ха-ха-ха!

Водитель задумался. Нужно было принимать непростое решение: с одной стороны – навар хороший, а с другой – шлёпнут, и ни денег, ни машины. Но возможность получить хороший навар страх пересилила.

Подъехали к улице Кедровой. Водитель вопросительно посмотрел на пассажиров.

- В конце улицы,- уточнил фиксатый.

Сидящий на заднем сиденье за водителем второй пассажир, по-прежнему молчал.

Машина подъехала к последнему дому по улице Кедровой.

- Пили дальше!- вдруг приказал молчаливый пассажир.

- Но дальше пустырь,- возразил водитель копейки.

- Ты, Кивала! Слушай меня внимательно!- грубо ответил Валерию Викторовичу всё тот же пассажир. - Вези куда приказано!

- Я не Кивала. Я – Пустовалов,- дрожащим голосом пролепетал бывший инженер.

- Запомни: теперь ты – Кивала. – Для нас,- уточнил, сидящий на заднем сиденье. – Если ты с умом – скорешимся. А нет – сделаем, вот так. Не успев ничего возразить, Пустовалов вдруг почувствовал, как удавка из тонкой, но прочной верёвки сдавила ему шею.

- Мужики! Не надо! - задыхаясь, прохрипел водитель.

- А мы и не собираемся,- хохотнул фиксатый. – Грех такой доильный агрегат портить. Мы только напоминаем, что ждёт упрямцев.

- Что вы хотите?- спросил перепуганный Валерий Викторович.

- Сейчас мы кинем по банке и начнём гуторить.

- О чём?- ещё больше испугался Пустовалов.

- О нашей совместной коммерческой деятельности,- сказал фиксатый. Мы тебе даём зелёную улицу и оберегаем от конкурентов, желающих тоже заиметь такой доильный агрегат. А ты с нами делишься тем, что зарабатываешь.

- А от милиции тоже защитите?- спросил водитель «копейки», взглянув на фиксатого. Но потому, как тот посмотрел на него, понял: брякнул лишнее. Предательски задрожали руки, и холодный пот потёк по спине. Отказываться было бессмысленно. Спросил: - Сколько?

- Грубить не будем,- ответил фиксатый. – За охрану и жизнь доильного агрегата наши конкуренты берут 50% с каждой бутылки. Кто не согласился, тот уже Загиб Иванович. Ха-ха-ха! Мы будем брать 25%. – А если окажешься с умом, и дополнительный навар тебе будет,- подал голос пассажир, сидящий на заднем сиденье. – Кое-что привезёшь, кое-что увезёшь, кого-то встретишь, кого-то проводишь.

- Куда проводить?- дрожащим голосом спросил бывший главный инженер.

- Да ты, в натуре, трусоват,- снова вступил в разговор пассажир заднего сиденья. – Не дрейфь! Это не туда, куда ты думаешь. И уточнил: - Не к жмурикам. Ха-ха-ха!

«Сволочи!»,- мысленно возмутился бывший главный инженер,- весело им, а мне каково? От страха душа в пятки уходит.

Установилась тягостная тишина. Пустовалов чувствовал, как колотилось его сердце.

- Так, как: согласен?- донёсся до него голос фиксатого.

«Он ещё издевается»,- подумал главный инженер. Как будто у меня есть выбор?» Но вслух ничего не сказал, только закивал головой.

- Тогда держи корягу, Кивала!- протянул руку пассажир с фиксой. – А теперь вези обратно в город! Поможем тебе с клиентами. А эта,- указал он на ящик с водкой,- была ваша, станет – наша. Не переживай, заработаешь ещё! Ха-ха-ха!

Так Валерий Викторович впервые в своей жизни попал в зависимость от неизвестных ему «благодетелей». Было страшно обидно. «Но, что поделаешь?- подумал он,- слава Богу, хоть в живых оставили».