Страница 23 из 39
- Захоронение чего?
- Там что-то было завёрнуто в чёрный полиэтилен.
- Габариты?
- Я же не мерил.
- Не мерил, но ведь определил, что это?
- Похоже, что там был человек, но признаков жизни он не подавал.
- И что дальше было?
- Я стал говорить, что сейчас земля мёрзлая, да и копатели могил уже спят бухие. Но Сухой настоял.
- Когда это было?
- Где-то в конце февраля, может быть вначале или середине марта. Ещё снег кое-где лежал. И мороз был градусов 5-10.
- Дальше?
- Пошёл я осматривать выкопанные могилы, что делались с запасом. Потом разбудил копателей могил и отругал за то, что одну из могил слишком мелко выкопали. Ну, они и подкопали её ещё на полметра. Конечно, возмущались: зачем такая глубокая? Ответил, что так нужно. Ну, а потом, я им обратно предложил идти досыпать. Дал ещё бутылку, которую привез этот следак. Потом уже со следаком подъехали на машине к яме и сбросили туда этот свёрток. А потом сверху присыпали землёй, так чтобы свёрток был полностью закрыт. Посветили ещё фонариком для верности, что свёрток не выглядывает из-под земли. И пошли в сторожку. Копатели могил уже пол - бутылки оприходовали. Присели и мы к столу. Сухой не пил, а следак себе налил. Я – тоже. Выпили.
- Чокались?
- Так ведь по христианскому обычаю…
- По христианскому обычаю, Батон, тайком и ночью не хоронят. - Скажи, машина какого цвета была?
- Темно было.
- Ты же фонариком светил?
- Вот при свете фонарика, вроде, как красная. То ли близко к этому.
- А потом следак на этой машине ещё приезжал?
- Был однажды, вскоре после этого случая?
- На этот раз, какая причина была?
- Сухой сказал, что в аварию хороший знакомый попал, нужно помочь. Я и помог.
- Ты специалист по автотранспорту?
- Самоучка. Но дело знаю.
- У вас там мастерская?
- Что-то в этом роде. Но не в смысле чего-то постоянного. Если знакомые попросят…
- Знакомые Сухого?
- Мои тоже.
- Часто просят?
- Когда как.
- И что же в автомобиле следака пострадало?
- Бампер, крыло, и обрешётка радиатора.
- Ну, что же? То, о чём тебя спрашивали, ты рассказал, правда, каждый раз с напоминаниями. Слово я своё сдерживаю: тебя отпускаю.
- А что я скажу Сухому?
- Так и скажешь: сельская милиция вышла на тех, что мясо привозили. Эти уроды и дали полную раскладку и тебя вложили по полной. Конечно, Сухой спросит: фигурирует ли в показаниях мясников его фамилия? Скажешь, что, при допросе тебя, Сухим никто не интересовался. А о следаке - ни слова. Не было у нас такого разговора. Проговоришься, сам знаешь, что с тобой Сухой сделает.
- Так я могу идти? - спросил Батон, облегчённо вздохнув.
- Можешь. Если вспомнишь одну маленькую деталь.
- Я вроде всё рассказал.
- В том то и дело, что «вроде».
Пархоменко хитро сощурил глаза, решил перейти к экспромту. Интуиция и опыт подсказывали ему, что с этого Батона ещё что-то можно выудить представляющее оперативный интерес.
- В сторожке, сколько времени, работаешь?
- Да, считай, три года в ноябре будет.
- И что за эти три года контингент работников не менялся?
Батон задумался.
Григорий Маркович понял: попал в болевую точку. Он ещё не предполагал, какой козырный расклад он получит. Поэтому терпеливо ждал, когда Батон созреет для ответа.
- Ну, один скопытился. От передозы...
- А другие?- напомнил капитан. Он умышленно сказал «другие» потому, что не знал, сколько на самом деле человек покинуло эту контору. Скажет «другой», Батон и будет говорить об одном. Хотя их может быть несколько.
- Что молчишь? Хочешь сказать, что бойцы ушли, и их потерю никто из вас не заметил.
- Ну, Сват, долгое время ошивался.
- Когда потерялся? В связи с чем?
Батон почесал затылок.
- Да!- вздохнул он, - не думал, что о нашей жизни у вас такие подробности.
- Так я же тебя предупреждал, что знаем много. Так что нужно вспоминать.
- Да я, честно говоря, уже и забыл о нём. Полтора года как он от нас свинтил.
- О том, что он свинтил, я без тебя знаю, - сочинил Пархоменко. На самом деле он ничего не знал об этом эпизоде.
- Сухой наказал Свату сваливать подальше,- выдавил Батон. – У какой-то «Королевы бензоколонки» якобы сильно наследил.
- И куда же Сват свалил?
- Во Владивосток.
- Это он тебе доложил?
- Со мной он не корешил. В основном какие-то дела у него были с Сухим.
- Откуда у тебя сведения о местонахождении Свата?
- Три недели назад звонил по сотовому телефону Сухому. Тот его спросил о жизни во Владике. А, потом он, видимо, что-то спросил у Сухого. Тот ответил, что пока тихо.
- И это всё?- впился Пархоменко в глаза Батона, давая понять, что ему известно гораздо больше того, что сказано. – Мы же с тобой определились, что информация у меня о вашей деятельности обширнейшая. Так, что роди?
Батон наморщил лоб.
- Чего лоб морщишь? Знаешь ведь, что не все из вашего, так сказать, личного состава названы. Не юли!
- Если вы имеете в виду Кузнечика, так он очень редко у нас бывает.
- Чего же так?
- Лоб Батона снова покрылся потом.
- Безопаснее руководить со стороны, так, Батон?
- Что тут скажешь? Вы всё знаете.
- И где же сейчас Кузнечик?
- У эскулапа отлёживается.
- А-я-яй! Что с ним?
«И это знает»,- подумал Батон. – Подстрелили.
- Знаю, что подстрелили,- снова сочинил Пархоменко. Только ведь вот незадача: ты узнаёшь об этом раньше меня, но молчишь, а словечко за тебя перед прокурором меня замолвить просишь. И в какое положение ты меня ставишь? Горю желанием услышать от тебя эту драматическую историю. Хочу проверить, насколько она соответствует той информации, что нами получена. И насколько ты откровенен.
- Кузнечик в таёжном посёлке предпринимателя на счётчик поставил. А тот заупрямился. Кузнечик со злости и шарахнул из ружья. Только промазал. А предприниматель стрелок – нечета Кузнечику. Теперь отлёживается.
- Кто?
- Кузнечик.
- Слушай меня внимательно, Батон! Пархоменко снова перешёл на экспромт. - Похоже, что ты до сих пор не представляешь, во что ты вляпался. Вами занимается уголовный розыск, налоговая полиция, ФСБ, прокуратура и служба собственной безопасности милиции, а также ОБЭП. С твоим неполным средним образованием, с твоими жизненными университетами нет никаких шансов обвести вокруг пальца этих профессионалов. Понимаешь это?
Пот предательски снова заблестел на лбу у Батона.
- Понимаю,- выдавил он.
- А, если понимаешь, нужно давать полную раскладку.
- О чём?- непонимающе спросил он.
Капитан на этот раз понял, что Батон действительно не может понять, что от него хотят. Пархоменко решил ему помочь.
- Постоянное место жительства Кузнечика?
- В городе Белово.
- Зачем тогда он попёрся в эту таёжную глушь?
- А-а! – обрадовался Батон,- так он же в этих местах в лагере сидел. И там с этим эскулапом познакомился.
- И что?
- Ну, как? Отлынивал от работы. Чуть что к этому медбрату. Он его в лазарет. Так и отбывал срок.
- Понятно,- сказал капитан. – Через этого эскулапа Кузнечику передавали подогрев?
- Да. да,- обрадовался Батон.
- Ты хочешь сказать, что на предпринимателя, Кузнечика вывел лагерный эскулап?
Батон уже для себя окончательно решил, что юлить себе во вред. Этот опер, как репей. Поэтому сказал:
- В отделении милиции таёжного посёлка есть сыскарь, кореш этого эскулапа. Он дал информацию медбрату, а тот в свою очередь Кузнечику.
- Пахан, зачем сам пошёл на дело? Мог бы поручить своим браткам?
- Да, как сказал Сухой, жадность фраера сгубила. Уж сильно большой куш в случае успеха можно было получить. Вот и получил. - Теперь всё, как на духу,- облегчённо вздохнул Батон.
Когда за Батоном закрылась дверь, Пархоменко набрал номер телефона работника уголовного розыска области.