Страница 167 из 169
Не в силах сдержать эмоции, я закрыл лицо правой рукой.
Ёбанный стыд… И как она только от того озабоченного старикана свалить умудрилась!?
- Мы… Мы учтем ваши пожелания. Можете продолжать… – ошарашенно произнесла принцесса, в душе охуевая от подобной “защиты”.
Журналистка задумчиво почесала затылок и еще раз взглянув на меня, как-то тихо сказала:
- А у меня всё. Обвинение может продолжать… – добавила она, поклонившись Звезде и быстро приблизившись ко мне, уселась на скамейку рядом со мной.
Посмотрев на меня, Бэйри весело улыбнулась и тихо прошептала мне прямо на ухо:
- Я в детстве прокурором хотела стать, можешь мне довериться!
Оно и видно, что прокурором...
- Ну охуеть теперь… – задумчиво буркнул я, потянувшись уцелевшей рукой к сигаретам.
Интересно, еще не поздно ”чистосердечное” написать, а?
====== 111 ======
111
- Слушай, а это, вообще кто? – прошептал Скоков, сидящему рядом Пугачеву.
В центре зала, уже десять минут выступала незнакомая Алексею желтая кобылка, которая, судя по манере поведения, являлась адвокатом лейтенанта. Хотя, из-за своих методов защиты она больше походила на прокурора.
- А черт её знает… – зевая, пробормотал рядовой, тщетно пытаясь расслабится и уснуть.
Но жесткая, узкая и совсем не предназначенная для людей скамейка не давала осуществиться желаниям бойца, заставляя его слушать бесконечную болтовню желтой пони.
Впрочем, безумную кобылку совсем не волновали мнения и интересы окружающих. Она продолжала самозабвенно перечислять все недостатки и грехи лейтенанта, не обращая внимая на выпученные глаза старого полковника. Седой жеребец тщетно силился понять логику и тактику адвоката но все его усилия пропадали зря. У журналистки были свои понятия о тактике защиты.
Хотя никого из бойцов уже давно не волновала ни логика, ни тактика, ни даже тот факт, что их командир умудрился взорвать целый город. Всех четверых, как одного, интересовал тогда один вопрос – зачем? Хотя нет, был еще один вопрос: Лукин действовал по какому-то плану или он просто пьяный был?
По мнению солдат, лейтенант, еще в “том мире” не отличался обдуманностью или логичностью поступков, но не до такой же степени!?
Когда на следующее утро после концерта Лиры в казарму разбив окно и перевернув стол на кухне влетел местный почтальон, никто не мог и подумать о том, какую именно новость принесла Дерпи.
Впрочем, Лира оказалась куда хладнокровнее своих “подчиненных”. Пока бойцы изумленно таращились на косоглазую пегаску, смущенно оглядывающую то, что, осталось от их обеда, единорожка, пару раз перечитав письмо подписанное Сивирой, приняла, решение немедленно выдвинуться в Кантерлот. Не обращая внимание на нытье Пугачева о том, что “уже поздно, жрать охота и вообще – ну его нахуй!”, кобылка все же смогла заставить бойцов одеться и забрать оружие из оружейной комнаты.
Впрочем, в столь быстром, реагировании остатков взвода “виноват” скорее младший сержант, чем Лира. Именно он, пинками и матюгами, заставил Скокова отправится в школу за Лисиным, а Пугачева заняться снаряжением и распределением боеприпасов.
Правда, не всё прошло так гладко, как ожидалось. Алексей по пути в школу, умудрился где-то напиться и в казарму вернулся уже верхом на ефрейторе. Да и с Кабановым тоже возникли небольшие проблемы. Капрал наотрез отказывался отправляться в путь, не наготовив провизии для Сэйли как минимум на неделю.
Но Лире все же удалось найти выход из ситуации, убедив Кабанова в том, что её подруга, с которой она живет под одной крышей, является первоклассным кондитером и ни за что не даст кобылке умереть с голоду. Немного посомневавшись, капрал всё же поддался уговорам кобылки.
Так или иначе, оставив маленькую пони в доме у единорожки и приведя Скокова в чувство, бойцы двинулись в сторону железнодорожной, станции.
До самого Кантерлота добрались без особых происшествий. Если не считать того, что, Кабанов с трудом умещался в пассажирском кресле и только и делал, что жаловался на то, что ”Столько жратвы просрали, столько жратвы...”
Правда, узнав что в поезде есть буфет, здоровяк мгновенно просиял и, сославшись на неотложные дела, испарился из вагона в неизвестном направлении.
Настоящие проблемы начались уже на улицах города. Добраться ночью от станции до дворца оказалось не так-то просто, как ожидалось. Каждый городской стражник, которых отчего-то было гораздо больше, чем обычно, так и норовили остановить подозрительную, вооруженную группу людей, возглавляемую аквамариновой пони.
Хотя, возможно что “группа” не была бы такой подозрительной, если бы не рядовой Скоков, который на протяжении всего маршрута горланил песни и матерные частушки, не обращая никакого внимания на просьбы заткнутся и идти молча.
В итоге, до замка вся компания добралась только под утро, и то, в сопровождении целого отряда стражников. Возле ворот их встретил старый потрепанный жеребец с забинтованным носом. Не тратя время на приветствия, он сразу же заявил, что на заседание они смогут попасть только при условии сдачи оружия. Не обращая внимания на протесты и обещания Скокова “засунуть это заседание ему в одно седалище”, серый пони всё же заставил “гостей” сдать автоматы на склад к местному интенданту.
Интендантом оказался молодой белоснежный единорог, явно благородных кровей и недовольный своей нынешней должностью. Сделав нужные записи и отнеся автоматы в хранилище, он, как бы невзначай, предложил приобрести нечто “надувное и очень натуральное”.
В общем, на заседания взвод явился вовремя и не с пустыми руками.
Как бы Лира не краснела и не намекала, она не смогла убедить Кабанова не покупать надувную, “подробную”, модель зебры. На что капрал искренне недоумевал по поводу причины смущения единорожки и подколок сослуживцев.
“Игрушка как и игрушка… Должен же я Сэйли подарок привезти, или как?” – рассуждал здоровяк, засовывая куклу в вещмешок и не обращая внимания на насмешливый взгляд интенданта.
- Слушай, а че у него с рукой-то? – опять заговорил Скоков, кивнув в сторону скамейки подсудимого.
- А хуй его знает… – всё так же зевая, буркнул Пугачев.
Рядовой недовольно фыркнул, явно не удовлетворившись ответом приятеля.
“И так скучно, а этот пидрила еще и спать намылился… Лучше бы дома остался, внатуре.” – с грустью подумал Алексей, прежде чем снова обратится к соседу..
- А как он умудрился город-то взорвать?
- Без понятия… – со вздохом отозвался Сергей, очевидно, не желая принимать участия в дальнейшем разговоре.
- Блять, ты другие слова знаешь, не!? – раздраженно проговорил Алексей, толкнув сослуживца в плечо.
Пугачев уже собирался прошипеть что нибудь злобное и жутко обидное, но на его прервал окрик командира:
- Пиздеж отставили! Совсем уже расслабились… – уже тише добавил Лукин, явно недовольный развязным поведением подчиненных.
В зале повисла неловкая пауза, но уже через секунду она была прервана новым обвинением адвоката:
- Вот видите? Я же говорила, что он грубый и агрессивный! – торжествующе проговорила, Бэйри, глядя на резко притихших солдат.
Но не успела она продолжить свою речь, как неожиданно раздался страшный грохот. Двери, ведущие из зала в коридор, с треском и скрежетом разлетелись в разные стороны, попутно придавив пару ночных пегасов.
- Всё-таки живая… – немного печально вздохнула принцесса Луна, вставая со своего места и глядя изумленными глазами на свою сестру, быстрым темпом приближающуюся к трону.
- О да, и еще как… А я смотрю, ты мне очень рада, да? – сахарным голосом пропела Селестия, двигаясь по проходу и, не замечая никого вокруг, глядела лишь на сестру.
Темно-синяя пони нервно сглотнула, уже предчувствуя надвигающийся шторм. В голове у принцессы бешеным хороводом крутились всевозможные варианты развития событий, но выбрать из них хоть один, она никак не решалась.
- Что молчишь? Неужели не рада? Как жаль, а я-то думала… – наигранно обиженным голосом произнесла принцесса Селестия, останавливаясь прямо напротив трона.