Страница 7 из 12
Ста с протянул мне визитку. На белом перламутре красовались арабские письмена. Я не выдержала и поинтересовалась:
– А сколько лет они учат свою арабскую грамоту?
– Семнадцать лет. Начинают с раннего возраста, так что к совершеннолетию, то есть к двадцати одному году, считаются вполне грамотными.
Я ужаснулась.
– Придется остаться безграмотной. Семнадцать лет я там не протяну!
Стас рассмеялся и пожелал мне удачи.
На том мы и расстались…
9
Смена власти хоть и не удивляла жителей Бухары, но все же страх и любопытство выгоняли толпы людей на улицы, где людские потоки перемешивались, и уже невозможно было разобрать – где местные, а где пришлые. Мелкие воры заскакивали в дома, оставленные без присмотра, и в спешке хватали все, что попадалось под руку. Порою их попытки оказывались безуспешными, и они едва уносили ноги, уворачиваясь от плетей грозных слуг, оставленных хозяевами присматривать за семейным добром.
Дом управляющего Хармайсаном хоть и был полон охраны, но в тот же день подвергся нападению двух неразумных всадников, решивших, что раз город пал без боя, то теперь они смело могут пользоваться добычей. Неожиданный отпор, который они здесь получили, заставил их ретироваться на какое-то время в поисках подмоги, которая не заставила себя ждать, и уже небольшой отряд всадников караханидов пытался взломать невысокую дверь, обитую кованым железом.
Выломав дверь, толпа разгоряченных воинов ворвалась внутрь и прямо у порога натолкнулась на худощавого молодого человека, стоявшего спокойно и неподвижно.
От изумления воины опустили свои мечи и окружили странного юношу. Тот поднял вверх руку, призывая к тишине, и негромко сказал:
– Вы ворвались в дом отца знаменитого врача Ибн Сины, каковым я являюсь! Илек-хан Наср, ваш предводитель, наверняка захочет воспользоваться моими услугами, и тот, кто причинит мне зло, в скором будущем будет жестоко наказан. Вы можете взять мои богатства, но не мою жизнь!
Грабители молчали, пока наконец старший из них не произнес:
– Да будет так, странный человек! Мы возьмем твое добро, а тебя отведем к самому Илек-хану. Но если он не захочет воспользоваться твоими услугами, ты умрешь!
– Почему же я должен умереть?
– Потому что ты попытался одурачить нас!
Воины с гиканьем вытащила Ибн Сину из родительского дома и поволокли во дворец.
Встреча с новым правителем не пугала его. Напротив, он жаждал скорейшей аудиенции у нового правителя. Ведь от того, насколько благосклонно отнесется к нему новая власть, зависела его возможность и впредь посещать дворцовую библиотеку. И он не разочаровал строптивого хана…
Ни беспорядки, ни грабежи, ни постоянный передел власти среди знати не беспокоили Ибн Сину, пока не все книги были прочитаны. 22 тома по токсикологии Сабура ибн Сабира, «Книга бесед о медицине между врачом аль-Харисом и царем Хосровом Ануширваном» врача арабов, лечившего самого пророка Мухаммада, книги Ибн Исхака по глазным болезням, которые в те времена покупали буквально на вес золота! Восемь книг Цельса и десять книг Орибазия, хирургия Павла Эгейского – эта сокровищница знаний еще ждала и манила его. Лишь закончив изучение этих трудов и положившись на свою необыкновенную память, он ушел ко двору Хорезм-шаха в Ургенч.
10
Садясь за руль, я думала, как лучше преподнести эту новость семье. Пока я в раздумьях пыталась вставить ключ в замок зажигания, зазвонил телефон. Алке не терпелось узнать, как все прошло.
– Так ты едешь или нет?
– Еду. Только не знаю, как сказать об этом дома.
Алка фыркнула в трубку:
– Не веди себя, как мужчина!
– Как это?
Подруга с радостью поделилась опытом:
– Как пакостливый, но трусливый кот. Ладно, если ничего сама не сможешь придумать, звони.
У меня мелькнула надежда:
– А ты уже что-то придумала? Тогда приезжай, мне сейчас думать нечем. Голова забита совсем другим.
Алка пошуршала своей записной книжкой и решительно сказала:
– Раньше пяти не жди.
Я посмотрела на часы. Сейчас около трех. Домой идти не могу, так что можно пока закупить все, что нужно в дорогу. Я немного обновила свои мазилки, купила краску для волос, чтобы потемнеть, потому что арабские мужчины любят светлых европейских женщин. А мне сейчас меньше всего хотелось любви. Я хотела перемен.
Муж, судя по всему, перемен не хотел и что-то разогревал на плите. Ребенка дома еще не было, так что можно было осторожно начинать разговор. Только я собралась с мыслями, как раздался дверной звонок. На пороге стояла Алка с огромным пакетом в руках. Она протянула пакет моему мужу:
– Держи, только осторожно. Там бутылки. Когда начинаем отмечать?
Муж оторопело смотрел на нее:
– Что начинаем?
Алка подмигнула мне и уставилась на Николая:
– Ты что, не в курсе?
– Нет, я, как всегда, не в курсе.
Подруга деловито прошла в ванную, быстро вымыла руки и вернулась на кухню в полной боевой готовности. Она начала выкладывать из пакета полуфабрикаты и консервы, быстро создавая на моей маленькой кухне большой бардак. Порывшись в ящиках, Алка сунула мужу штопор:
– Я буду резать, а ты пока открывай бутылки.
Николай, не понимая, что это за вечеринка,
удивленно смотрел то на меня, то на нее в ожидании, кто же из нас первой заговорит. Алка наступила мне на ногу, давая понять, чтобы я помолчала, и начала:
– Я твою жену устроила на работу.
Николай усмехнулся:
– Так это мы трудоустройство празднуем?
Потом повернулся ко мне:
– Может, я буду давать тебе еще столько же на хозяйство, и ты перестанешь придумывать себе работу на стороне?
Алка деловито поинтересовалась:
– Лен, а сколько он тебе дает?
Мне наконец-то удалось поучаствовать в разговоре.
– Прожиточный минимум на троих.
Алка не унималась:
– А сколько у вас прожиточный минимум?
Муж посмотрел на потолок и, закатив глаза, сказал:
– Для меня это коммерческая тайна.
Она резко повернулась к Николаю и сказала:
– А какого черта ты ее держишь дома? Пусть работает!
Муж возмутился:
– Она уже работала. Преподавала что-то в университете, но у меня было чувство, что я спонсировал государство.
Алка удивилась:
– Это почему?
– Потому что университетской зарплаты ей хватало только на бензин.
Алка съехидничала:
– Это куда она так далеко ездила? Ты не проверял?
Николай начинал терять терпение.
– Ну скажи мне, на фиг ей работать? Пусть дома сидит.
Алка покачала головой:
– Не получится!
Николай насторожился:
– Почему это не получится?
– Потому что тебе дешевле будет отпустить ее работать, чем платить неустойку компании.
Муж на всякий случай сел на стул:
– Какой компании?
Алка сбегала в прихожую и вытащила из сумочки какие-то бумаги, свернутые пополам.
– Вот, можешь сам почитать. Это договор с немецкой турфирмой, согласно которому твоя жена обязуется минимум три месяца проработать в Арабских Эмиратах.
– Без моего согласия?
Алка вздохнула и убрала бумажки.
– Милый, посмотри ей в паспорт. Она совершеннолетняя и дееспособная. Твоего согласия не требуется.
Николай начинал сердиться.
– С тем, что она совершеннолетняя, я согласен, а вот что дееспособная – сомневаюсь.
Алка погладила его по голове, как маленького мальчика:
– А ты не сомневайся. Все будет хорошо.
Потом повернулась обратно ко мне:
– Так мы пить будем?
Я обрадовалась:
– Конечно!
Николай все еще не понимал, как это произошло:
– Ал, как ты это ей устроила?
– Что устроила?
– Этот контракт…
Алка покачала головой: