Научите меня летать

Разглядеть по-прежнему ничего нельзя, но шум стоял страшный. Создалось ощущение, что через чащу напролом лезет огромный медведь, не разбирая пути. Бежать! Это была единственная мысль, которая пришла в мою голову. Не оглядываясь. Не задаваясь вопросом, что позади. Ясно же: ничего хорошего. Только при таких условиях у меня будет шанс спастись от дикого зверя. Я скинула под ближайшее дерево вязанку с хворостом, не думая, что со мной за это сделают. Главное — остаться живой. Остальное не имеет значения. Я рванула в сторону, но, не сделав и пары десятков метров, зацепилась за упавшее дерево. Кубарем полетела в овраг, зачерпывая рукавами снег.

Все это случилось настолько быстро, что я даже не закричала. Только охнула, когда попыталась сесть. Разбитая коленка саднила. Шерстяной платок сбился, затянувшись узлом на горле, стало трудно дышать. Я непослушными руками стянула его. Так, что теперь? Надо перевязать колено.

Стоп. О чем это я? Там же в чаще дикий зверь, который вот-вот может меня настигнуть, и волноваться о ране уже не придется! Я нервно оглядела лес, темнеющий стеной, вокруг меня. Как тихо. И ни шороха. Ни звука. Все по-прежнему. Как будто только что сюда пришла. Совсем ненормально. А медведь? Где медведь-то? Он не настолько умен, чтобы сидеть и выжидать. Или просто ушел, не заметив меня? Получается, я спаслась так нелепо просто потому, что зацепилась за ветку и упала в овраг? Я хихикнула. Видимо, нервы сдают. Но надо выбираться, пока не случилось новой напасти.

Я оторвала лоскут от нижней рубашки и крепко перебинтовала рану. Повязала платок, отряхнула снег с ветхого полушубка, осторожно поднялась. Огляделась, прикидывая, где лучше всего забраться наверх. Поняв, что придется все равно карабкаться, утопая в снегу, решила идти проторенным путем.

Наверху я оказалась нескоро. Несколько раз застревала в снегу, с трудом сдерживая горькие слезы от боли и не менее горькие мысли о том, что будет, если я не справлюсь. Если бы не цеплялась за выступающие корни, крепкие и от того надежные, ни за что бы не смогла преодолеть этот подъем. Овраг оказался не только крутым, но и наполненным рыхлым снегом, в котором я увязла почти по пояс. Отдышалась и посмотрела по сторонам. Никаких следов дикого зверя. Значит, можно осторожненько попытаться добраться до хвороста и…

А что медведь делает в лесу зимой? Что? Ему спать в берлоге положено. Я села на поваленное дерево и потрясла головой. Это что получается, у страха глаза велики? Неужели привиделось? И шум, и треск, и…

Я решительно встала и пошла в сторону чащи. Если не пойму, что там произошло и не увижу причину своего страха, он не пройдет. И каждый раз, возвращаясь в этот нелюдимый сумрачный лес, по пятам будут красться шорохи и ужас. Такое надо в зародыше убивать. Иначе ничего путного из меня не выйдет.

Подошла и остановилась, прислушиваясь. Снова ни звука. Отодвинула пушистые ветки ели, увернувшись от сыпавшегося за пазуху снега. Вгляделась в темноту. И сделала шаг. Пройду немного, чтобы успокоиться. Надо убедиться, что ничего страшного тут не произошло. Потом вернусь. Интересно, а что было-то тогда, если не медведь? Упало дерево? Не похоже. Вот, если несколько, то вполне вероятно. А почему упали?

Пока я размышляла о случившемся в лесу, добралась до опушки. А там… Несколько деревьев, действительно, были свалены на землю. От них поднимался дым, как от пожара. Хотя я четко помнила, что огня, искр и хоть какого-нибудь света, не было. Я перешагнула через тонкий ствол березы, случайно его задев. Пошатнулась. Вместо поваленного дерева остался только пепел. Это что? Колдовство? У нас, в Оленьем Роге, где я магов видела за всю свою жизнь всего дважды? Сначала утром, когда от моего дома осталось пепелище, а затем два лета назад, когда в эти места случайно забрел странник, наделенный даром. Нереально такое.

Нет, знахарка у нас есть. Она и травки нужные заговорить может, простенький амулет сделать, но колдовать… Нет, это совсем другое. Получается, тут, на поляне, только что побывал сильный колдун? Пора делать ноги. Ввязываться в дела магов — чревато последствиями. Неприятными, к слову сказать. А мне плохого в жизни хватает. Едва я об этом подумала, как раздался стон. Я вздрогнула. Стон повторился.

— Эй, кто тут? — прошептала я, стараясь не дрожать от страха.

И да, знаю — глупый и несуразный вопрос. Ответа не последовало, что вполне логично было ожидать.

Я снова вздохнула. И кой черт меня потянул в чащу! Можно, конечно, развернуться и сбежать. Только за гранью за эту трусость придется ответить. Да и что мне терять то? Нет, если подумать, то есть что, разумеется. Я не могу бросить Ораса одного, поэтому со мной не должно ничего плохого случиться. Но и оставлять на погибель в заснеженной чаще раненого человека тоже нельзя. Уговаривая себя, я осторожно и медленно пробиралась к месту, где слышались стоны.

Из-за туч вынырнула луна, что было кстати. Я добралась до источника звуков и пожалела, что не сбежала. Однозначно, маг. Кто еще способен повалить столько деревьев, превратив их в пепел? И судя по черному плащу — темный. Да еще и мужчина. Я застонала про себя. Эх, не везет мне сегодня, так не везет. Желание сбежать возникло снова. Но… Всегда есть это незыблемое — но. Мужчина, да. Но плохого он мне ничего не сделал. Не хватал ниже талии, не грубил, не отпускал сальных шуточек, не… В общем, одно сплошное «не».

Теперь поздно думать. Не бросать же его здесь в самом-то деле. Может, он попал в беду.

Подошла к нему и опустилась на корточки. Протянула руку, чтобы откинуть капюшон и пощупать пульс. Мужчина снова застонал, а поверху плаща засветилась золотистая сетка.

Он что, преступник? Или его кто-то поймал? Гадай — не гадай, а колдовство я снять не могу. Я — не маг, я — человек.

— Эй, вы живой? — спросила я, не решаясь прикоснуться.

— Да, — раздался хриплый голос, от которого внутри у меня все мгновенно заледенело.

Значения это сейчас не имеет. Помогу освободиться и забуду об этом.

— Я не сниму сетку. Я не обладаю даром, — осторожно сказала я.

— Ты ее в состоянии увидеть? — удивился он.

— Да. Я могу позвать на помощь. Если вы ранены, то…

— Нет, — твердо сказал мужчина. — Никто не должен знать, что я здесь оказался. Запрещаю.

В воздухе мелькнула молния. Нарушу его приказ — умру. Если стану спасать, а я, увы, стану, и он уйдет за грань — отправлюсь следом. Меня его приятели или враги в любом случае найдут. Как миленько-то! Ненавижу магов.

Мужчина снова застонал и невнятно выругался.

Точно какие-нибудь делишки свои темные проворачивал, попался в ловушку и теперь… теперь я стала свидетельницей. Значит, долго не жить, если что. Тьфу ты, как ни поверни, а мне все один путь. Но и сидеть просто так нельзя. Значит…

— Чем могу помочь?

И откуда у меня столько смелости?

— Капля крови, отданная добровольно, сможет разрушить сеть, — отозвался он.

Я стянула рукавицу, нащупала острую щепку под своими ногами, сжала зубы и порезала палец. Рана тут же заныла, но я позволила капле крови стечь над незнакомцем. До него она не долетела, беззвучно растворилась в воздухе, но сеть пошла волнами и исчезла.

— Все. Подняться сможете?

Мужчина не ответил. Похоже, потерял сознание. Я бегло осмотрела его, не прикасаясь, но повреждений не нашла. Пришлось осторожно потянуть за капюшон плаща. Длинные спутанные черные волосы с фиолетовым отливом рассыпались по бледному лицу с заостренными скулами. Я медленно ощупала его голову, а потом перешла к плечам и ногам. При этом старалась не думать, что делаю. Нервы целее будут.

У мага оказалась сломана рука, на ноге — рана, шириною с мою ладонь, на лбу, у левого виска — порез. Пришлось отрывать от рубашки лоскуты, перевязывать. При этом я лихорадочно думала, что же делать дальше. К людям идти нельзя. Он запретил. И нарушить приказ мага все равно, что подписать себе смертный приговор. Остается одно — вернуться к опушке леса, а потом неприметной тропкой пробраться к укромной пещере. Она была моим пристанищем и убежищем, когда сил оставаться в таверне у Барисы и Санора уже нет было. Может и обойдется все, маг останется жив, а я выпутаюсь из этой передряги без особого ущерба. При последней мысли внутренний голос ехидно усмехнулся.