Страница 2 из 3
В начале третьего Ларри повел меня за угол колоссального здания, к длинной невысокой пристройке, довольно неказистой, без окон и лишь с двумя-тремя дверями. В одну из них мы вошли, и в великолепном кабинете я увидел Вика, который ухмылялся самым гнусным образом. От энергичного гения науки не осталось и следа. Его лицо словно сделалось шире, глаза весело блестели.
- Спасибо, Ларри, - сказал он, взмахом руки выпроваживая моего проводника за дверь. Затем, откинувшись на спинку кресла, он улыбнулся мне через стол и спросил: - Ну, Джонни, как тебе понравилась киностудия?
- Что все это, черт подери, означает, Вик? - осведомился я. - Да, кстати, спасибо за чек.
- Таков порядок, - ответил он. - Вспомни, пожалуйста, что тебе пришлось специально приехать в Калифорнию. И, значит, кто-то должен был читать за тебя лекции. К тому же Брейден не почувствовал бы к тебе должного уважения, дай я тебе меньше.
- Но что это все-таки означает, Вик? - не отступал я.
- Это, - объявил он, - особая программа исследований. "Мегалит" намерен заняться телевидением, и магия науки дает нам возможность на самом старте далеко обойти наших конкурентов.
- Но при чем тут теория связи и многомерное пространство сообщений? спросил я.
- Не торопись, Джонни, сейчас ты все увидишь сам. На завтра я наметил показать наши результаты Брейдену и устрою для тебя предварительный просмотр.
Вик взял телефонную трубку.
- Я буду в лаборатории, Нелли, - сказал он, а затем встал, открыл внутреннюю дверь - и мы очутились в сказочной лаборатории.
Не такой, какими бывают настоящие лаборатории, а такой, какой ожидает увидеть лабораторию нормальный президент акционерной компании. Обычно лабораторные столы делаются из расчета, что на них будут работать, а не любоваться ими. То же относится и к прочему лабораторному оборудованию. Но эту лабораторию создавал художник. Она была просторной и незагроможденной. В одном углу хранились новехонькие блестящие инструменты. Вдоль стен располагались красивые приборы - все в изобилии снабженные счетчиками и всяческими рукоятками, а также бесчисленными мигающими лампочками. В дальнем конце, залитый ровным светом флуоресцентных ламп, стоял человек в белоснежном халате. Перед ним сверкала коллекция каких-то деталей, а сам он с напряженным вниманием вглядывался в бледно-зеленую кривую на экране осциллографа.
- Мистер Смит! - окликнул Вик, и человек в белом халате обернулся. Сегодня у нас в гостях мистер Каплинг.
Вик снова стал энергичным гением науки. Он объяснил мне:
- В нашей лаборатории мы обходимся без званий. Мы стараемся поддерживать дух дружеского равенства.
Мистер Смит протянул мне руку, которую я пожал. Это был тщедушный субъект с желтыми от табака пальцами. Вик продолжал объяснять - теперь и он, как прежде Брейден, с большой логичностью говорил неизвестно о чем.
- Смит, - сказал он, - работает над диграммером. Для того чтобы вести исследования пространства сообщений, мы должны изучать последовательные ряды конкретных сигналов. Чтобы показать, как это может быть достигнуто, Смит и сконструировал свой прибор, который ведет статистическую запись сигналов в двумерном пространстве.
И далее в том же духе, пока я не выслушал полного и точного описания диграммера, так и не получив никакого представления о том, зачем он был изготовлен. Я поблагодарил Смита, и мы ушли.
- Что это все-таки значит? - спросил я. - Ведь тут нет ничего нового: в лабораториях Белла это было сделано давным-давно. Да и Смит - кто он такой? По-моему, он простой радиотехник.
- Конечно, - ответил Вик. - Но диграммер все-таки очень хорош. А видел бы ты проигрыватель, который он собрал для меня! Ну, теперь сюда - тебе следует ознакомиться и с этим.
Мы вошли в небольшую ровно освещенную комнату, стены которой были увешаны какими-то на первый взгляд совершенно абстрактными рисунками. Вик вновь приступил к официальным объяснениям.
- Само собой разумеется, что целью нашей работы является создание механической, а вернее, электронной блокировки материала, не отвечающего кодексу морали. Новый кинофильм всегда тщательно изучается с этой точки зрения специалистами, и лишь потом его пускают в прокат. Режиссер, конечно, стремится к тому, чтобы, не впадая в ханжество, в то же время нигде не преступить требований кодекса. Тем не менее актриса, разумеется, может случайно наклониться чуть ниже, чем следовало бы, или юбка задерется чересчур откровенно. В кино такие кадры убираются из фильма при монтаже, но в телевидении дело обстоит не так просто. Тщательные испытания показали, что ни один человек не обладает достаточно быстрой реакцией, чтобы успеть переключить камеру при такой прискорбной случайности. Поэтому мы собираемся прибегнуть к помощи электроники.
- Подумай, - продолжал он, - какое преимущество получит "Мегалит", если у него будет возможность вести передачи на любые темы, кроме прямо запрещенных кодексом, и не беспокоиться о последствиях, зная, что электронный монитор успеет уловить и предотвратить малейшее нарушение кодекса до того, как оно станет явным для человеческого зрения и мысли.
- Это же нелепость! - сказал я. - Теоретически, конечно, можно исключить... отфильтровать... предупредить любой заданный ряд сигналов. Но ведь все электронно-вычислительные машины Америки вместе взятые не способны осуществить этого на практике, даже если бы мы знали, как их для этого запрограммировать, чего мы не знаем.
Вик поглядел на меня с притворной озабоченностью.
- Как по-твоему, мистеру Брейдену это известно? - спросил он.
- Наверное, нет, - ответил я.
- Конечно, нет, - заверил меня Вик. - Ну, а эта комната посвящена одному из направлений, в которых мы ведем свою работу.
К этому времени я успел совсем забыть, где мы находимся, и теперь с интересом повернулся к рисункам на стене.
- Вначале мы можем требовать от наших схем только простейших результатов, - сообщил мне Вик. - Как видишь, эти рисунки крайне упрощены и стилизованы. Художественный отдел во всем шел нам навстречу, и, мне кажется, мы теперь располагаем возможностью обозначить моменты, запрещаемые кодексом, всего двумя-тремя линиями и значками.
Возможно, дело было в самовнушении, но, по мере того как Вик продолжал говорить, прямые линии, завитушки и точки на рисунках вдруг начали слагаться в нечто единое и обретать смысл, от которого я, фигурально выражаясь, остолбенел. Спокойным невозмутимым голосом, какого ждет от ученого широкая публика, Вик перечислял одну запрещенную деталь за другой и указывал, какие именно завитки их обозначают. И то, что прежде представлялось простым узором, теперь поражало непристойностью.
- Заметь, - заключил он, - геометрическую простоту и четкое различие символов, которые будут рассортировываться нашими электронными схемами.
- Конечно, - сообщил он мне, когда мы вышли в коридор, - этот материал пригоден только для предварительной работы. В своем завершенном виде устройство должно будет сортировать далеко не такой чистый материал. К разрешению этой проблемы мы идем двумя путями.
- Здесь, - сказал он, когда мы вошли в маленькую полутемную комнату, мы работаем над проблемой лиминальных единиц. Мисс Андерсон, это мистер Каплинг. Не могли бы вы показать ему тест А - Б?
Мисс Андерсон, высокая блондинка с величественной осанкой и правильными чертами лица, была бы настоящей красавицей, если бы только весь ее облик не дышал такой пугающей строгостью. В левой руке она держала блокнот и карандаш, на ней был белый нейлоновый халат.
Мисс Андерсон усадила меня в кресло футах в пяти от прямоугольного экрана и вложила мне в руку дистанционный выключатель.
- У всякого устройства, предназначенного для избирательного анализа, существует какой-то предел точности, - объяснила она. - Если мы ставим перед собой задачу ни на ноту но отклоняться от кодекса, предел этот не должен превышать одного лимина или доли лимина. Лимин - это, разумеется, то минимальное отклонение, которое способен уловить человеческий глаз. Но, вероятно, мистер Каплинг, вам все это известно, - улыбнулась она мне.