Семья: Полина

Через 10 минут расспросов, удовлетворив свое любопытство, все направились по своим кабинетам.

Поли в кабинете располагалась одна, увы он был самым маленьким, но это был скорее плюс, чем минус, потому что она предпочитала одиночество и ей удобно было это для работы- никто не отвлекал. Александр и Надежда Ивановы находились в одном угловом кабинете. Сергей и помощники Ивановых - Ирина и Елена занимали самый большой кабинет рядом с кабинетом директора.

Поли была рада снова очутиться на работе. Она честно соскучилась по делам, по суду, по планеркам и обсуждениям новостей за чаем.

Работа отвлекла Поли от ее личных проблем. Занявшись анализом последнего судебного решения, она на время забыла про Олафа.

На обед в этот раз она пошла в кафе, не только потому, что с собой ничего не взяла, но и потому что не хотела продолжения обсуждения ее персоны на кухне. Неугомонная Иванова обязательно прицепится к словам и будет подкалывать Поли. Не сейчас, она еще уязвима, придет время и все вернется на свои места.

Дома ей предстоял разговор с матерью, чего она очень не хотела делать, но если откладывать то ситуация может только усугубиться.

Поли, настроившись быть терпеливой, набрала номер.

-Наконец-то ты соизволила мне позвонить,- услышала она вместо приветствия.

-Я тебе тоже рада. Ты позвонила, когда я практически приехала из аэропорта и валилась с ног.

-Ты могла раньше позвонить! У тебя были практически сутки. Ты сказала, что поедешь в отпуск на пару недель.

-Да, я так и планировала...

-Ты поехала одна. Могла бы меня взять. Я давно хочу куда-нибудь съездить, но одна не хочу ехать. Могла бы меня спросить.

Поли на мгновение представила, как ее мать заходит в дом Олафа и через 5 минут все от туда сбегают.

-Мам, ты не договорилась с Олей насчет бабушки и... и я хочу сказать, что я ездила к мужчине.

В ответ- тишина.

- Мам, я не могла тебя взять с собой.

- Хм, не приплетай сюда бабушку... ну ты же могла мне все рассказать. Ничего страшного, я бы посмотрела на него... гостиницы же в этом городе есть,- продолжала она еще более раздраженно.- Ты всегда думаешь только о себе, до матери у тебя нет дела.

-Мам, как ты себе это представляешь?

-Ну, ты же замуж собралась, ничего страшного. Он должен понравиться мне. Я все же мать и мне не безразлично с кем моя дочь.

Тут Поли почувствовала возмущение от слов матери.

-Мам, причем тут ты? Какое отношение ты имеешь к моей личной жизни? Я выбираю с кем мне общаться и жить. Я ведь не лезу в твои дела с твоими кавалерами.

-Как какое? Ты все еще моя дочь и я отвечаю за тебя.

-Ага. Ты почаще об этом вспоминай на досуге. Или тебе напомнить некоторые события,- Поли уже разозлилась, но говорила спокойным тоном.- Я себе мужчину выберу сама, без тебя и твоих советов. Ты хотела чтоб я тебе позвонила, вот - звоню. Ставлю в известность, куда и зачем ездила.

-Дожила! Собственная дочь упрекает! Я последние годы живу только ради вас!

Поли отставила телефон от уха чтоб не слышать в очередной раз упреки матери- "Она прекрасно понимает, что ее слова имеют негативный результат и все равно пилит меня. Для чего? Не понимаю. Дождется, что я как Оля буду с ней общаться только по праздникам".

-Слышу я тебя, слышу. Перестань кричать.

-Вы меня бросили,- уже иным, слезливым тоном стала говорить мать Поли,- совсем забыли, оставили одну. Никто не звонит и даже не спросит как я.

-Мам, ты сама провоцируешь. Ты постоянно упрекаешь нас во всем,- спокойным голосом отвечала Поли.- У нас есть свои дела. И ты не одна, с тобой бабушка. Ну... Если хочешь, то можешь приехать в ноябрьские праздники ко мне. Я поговорю с Олей, они присмотрят за бабушкой.

Мать молчала, а Поли размышляла, стоил ли ей говорить о нападении и полученных травмах. И все же решила промолчать. Если мать приедет, то тогда все и расскажет, сейчас из этого получится изматывающая ругань и спор.

-Ну... ну, хорошо, я подумаю. Только ты все равно мне звони.

-А я что делаю сейчас? Тебе денег надо выслать?

-Нет, еще есть... может, если только на билеты. Я не хочу ехать в электричке. Лучше в купе. Ну, мы это еще обсудим.

-Хорошо. Ладно, мне пора. Пока-пока.

Поли отключилась и облегченно вздохнула.

* * *

В последующие почти 3 недели жизнь Поли устаканилась и стала размеренной.

Каждое утро она пересматривала запись Олафа в вайбере. Улыбалась сама себе и радовалась. Можно было бы считать, что это таблетки, выписанные ей для успокоения, действуют, но скорее всего это любовь. То самое чувство, что окрыляет и дает стимул к жизни.

Когда она ехала к Олафу была большая симпатия вперемешку с любопытством. Когда она обняла его в Кневичах в первый раз и посмотрела в его голубые глаза, то поняла, что не ошиблась в нем и симпатия укрепилась. Она не знает, когда симпатия стала любовью, в какой момент поняла что ради этого мужчины пойдет на многое, даже сможет отказаться от него ради его же блага.

Она до приезда из больницы в дом Олафа серьезно не задумывалась о его чувствах к ней. Да, он не похож на других. Замкнут, своенравен, где-то груб, где-то сентиментален, упертый и нежный - непонятный коктейль. Но есть одно, что не оспоримо - он все решает, как считает нужным, действует с умом и берет ответственность на себя, он - мужчина, и в этом нет никаких сомнений.

Для Поли это сложно, ибо сама она обладает теми же качествами, плюсом понимает, когда говорит ее сердце, а когда расчетливый ум. Чаще случалось так, что мужчины, появлявшиеся в ее жизни, были "жиже" характером и по моральным качествам, а гордость ей не позволяла быть на ровне с такими мужчинами.

Олаф сам не прогибался и ее не ломал, он обезоруживал тем, что умел договариваться и находить компромисс всегда. Он как будто знал, что она хочет, его не нужно было просить или указывать ему, он все и так знал. И Поли знала, что он хочет, и ей не надо было указывать. Они оба знали, что каждый хочет и поступали в интересах другого. Это получалось само собой, как будто, так и должно быть.

Одно его слово грело ее душу и дало возможность вылезти из депрессивных мыслей. Именно это нужно было ей сейчас - почувствовать что она не одна. Что ее любят. И это ее окрыляло.

Поли занялась собой. Записалась в спортивный клуб и ходила туда 4 раза в неделю. Резкое похудение негативно отразилось на ее внешности. Теперь ее день начинался с беговой дорожки и дистанции в 3 км, правда она пока только ходила, а не бегала. Олаф бы это одобрил и скорее всего они бегали бы вместе по утрам. Походы в спа-салон дали результат- лицо стало выглядеть свежее, волосы вернули прежний блеск, а на теле появилось любимое Полиной мехенди.

Она стала меняться. И не только внешне, но и внутренне, что-то неуловимое, что лишило ее былой веселости и дало больше сдержанности и спокойствия.

Пока Поли была в больнице, ей пришло несколько смс с разовыми обычными праздными вопросами и не более того - "где ты?", "куда пропала?", "что делаешь в выходные?", "давай сходим?". Никто особо не побеспокоился, не перезвонил, не достучался до нее.

Конечно, она понимала, что у каждого из ее друзей-подружек своя жизнь и семья, и места иным людям в этом нет. Никого не удивляет, если о нем вспоминают лишь тогда, когда от него что-то надо. Поли снисходительно относилась к этому, учитывая, что ее подружки были давно семейными, а некоторые уже успели развестись и стать матерями-одиночками. Да, когда к ней обращались, она помогала по мере своих сил, но при этом не позволяла садиться себе на шею.

Поли вовсю пользовалась своим статусом бессемейной и позволяла себе более легкое и эгоистичное отношение к жизни, что порой вызывало некую зависть у ее подружек и знакомых. Она могла ездить куда хотела и когда хотела, тратить деньги на себя, ни в чем себя не ограничивать.

Конечно, Поли хотела семью, большую счастливую семью, где все друг друга любят и заботятся друг о друге. Семью родителей она не могла считать таковой и вообще считать те 8 лет прожитые родителями вместе за семейные из-за скандалов, ругани и последующего громкого развода. Нет, такого Поли не хотела. Страсти дело хорошее, но не в семейной жизни, где куда важнее уважение и спокойствие. Может поэтому она придирчиво присматривалась к претендентам на ее руку.