Король ворон (ЛП)

— Мы надеемся ничего не найти, — ответил Серый Человек. — Однако мы ожидаем найти третьего Ламоньера, роющегося в шкафах Найла Линча.

Часть Серого Человека, которая раньше была наёмным убийцей, осталась не в восторге от настойчивого желания Моры поехать вместе с ним; его часть, очень влюблённая в неё, была глубоко удовлетворена.

— Всё ещё нет ответа от Ронана, — сообщила Мора, уставившись в телефон Серого Человека. Блу сказала, что утром Ронан Линч и Адам Пэрриш работали в Барнс.

— Возможно, он не отвечает на мой номер, — с сомнением произнёс Серый Человек. Также возможно, он был мёртв. С Ламоньером бывает очень трудно, когда тот загнан в угол.

— Возможно, — нахмурившись, эхом отозвалась Мора.

Они нашли Барнс выглядевшим как обычно идиллистически, всего с двумя машинами на гравийной площадке — БМВ Линча и трёхцветный драндулет Пэрриша. Арендованной машины Ламоньера нигде не было видно, но это не значило, что он не припарковал её где-нибудь поблизости и не вошёл в дом.

— Не говори мне оставаться в машине, — заметила Мора.

— И не мечтал, — ответил он, медленно открывая дверь, чтобы избежать её впечатывания в сливовое дерево, всё еще выращивающее едва скрываемые плоды. — Припаркованный автомобиль – уязвимое место.

Он достал пистолет, а Мора убрала его телефон в задний карман, и они толкнули входную дверь — не заперто. Им потребовалось очень мало времени, чтобы обнаружить Адама и Ронана в гостиной.

Они были не мертвы.

Но, однако, не совсем живы. Ронан Линч лежал без сознания на выцветшем диване, а Адам Пэрриш завалился назад рядом с камином. Перед собачьей миской, не моргая, сидела, вытянувшись в струнку, юная девушка. С копытами. Никто из присутствующих в комнате не откликнулся на голос Моры.

Серый Человек обнаружил, что их состояние странным образом влияет на него, а это противоречило факту, что он убил отца Ронана. Но именно потому, что он убил Найла, теперь он чувствовал ответственность и вину, завывающие в коридорах его сердца. Теперь он принадлежал себе, и, будучи инструментом в чужих руках, он оставил Ронана и Барнс без защитника.

— Это магия или яд? — спросил Серый Человек Мору. — Ламоньер обожает свои яды.

Мора склонилась над гадальным шаром, а потом отпрянула.

— Думаю, это магия. Не то чтобы я хороша в той магии, с которой они играют.

— Может, нужно их встряхнуть? — предложил он.

— Адам. Адам, вернись. — Она дотронулась до лица Пэрриша. — Я не хочу будить Ронана на случай, если он держит вблизи душу Адама. Наверное... Я войду к ним и заберу Адама. Держи меня за руку. Не позволяй мне находиться там дольше... ну не знаю... девяноста секунд.

— Это опасно?

— Так умерла Персефона. Тело не может жить, если душа слишком далеко. Я не собираюсь там скитаться. Если он не близко, я вернусь.

Серый Человек поверил, что Мора знает свои пределы, как, он предполагал, она доверилась ему. Он положил пистолет на пол рядом со своей ногой — вне досягаемости для девочки, если это то, кем она являлась — и взял Мору за руку.

Та склонилась над гадальной чашей, и её глаза почернели. Он начал отсчитывать. Один, два, три...

Адам ахнул и дернулся. Он протянул руку, пытаясь ухватиться за поручень, которого не было, царапая ногтями гипс в лёгком припадке. У него все плыло перед глазами. Он с очевидным усилием попытался сконцентрироваться на Сером Человеке.

— Разбудите его, — велел он заплетающимся языком. — Не позволяйте ему оставаться там одному!

Девочка с копытами без какой-либо нерасторопности подскочила. (Серый Человек подумал, оглядываясь назад, что, возможно, она вообще не впадала в транс, а, вместо этого, в качестве прикрытия просто сидела совершенно неподвижно, когда Мора и Серый Человек вошли в дом — ужасная, но вполне правдоподобная мысль.) Она обхватила развалившегося Ронана и начала трясти его, прижимала руки к его щекам, била его в грудь, всё время приговаривая на каком-то языке, похожем на латынь, но не на латыни.

А потом случилось необычное. В принципе, Серый Человек знал, что такое бывает, но одно дело – знать, и совсем другое – видеть воочию.

Ронан Линч кое-что принёс из своих снов.

В данном случае: кровь.

В один момент он спал, а в следующий… проснулся, и его руки были испачканы запекшейся кровью. Разум Серого Человека тревожно метался между этими мгновениями, и он почувствовал, что аккуратно удалил самый сложный образ, тот, что был посередине.

Адам нетвёрдо вскарабкался на ноги.

— Верните Мору! Вы себе даже не представляете...

Да, девяносто секунд, прошло девяносто секунд. Серый Человек использовал руку Моры, чтобы оттащить её от гадальной чаши, а так как она забрела недалеко, она сразу же к нему вернулась.

— О, нет, — произнесла она. — Это ужасно. Это так ужасно. Демон... о, нет.

Она тут же посмотрела на Ронана на диване. Тот не шелохнулся ни на йоту, однако его брови стали ещё выразительнее над закрытыми глазами. Вне его было мало крови по сравнению с тем, сколько её обычно внутри, и всё же почему-то эта картина выглядела смертельно опасной. Комбинация крови и грязи, частичек костей и внутренностей, прилипших к его ладоням.

— Твою мать, — яростно выдал Адам. Его начало трясти, хотя лицо не изменилось.

— Ронан пострадал? — спросила Мора.

— Он не может двигаться сразу, — сказал Адам. — Если приносит что-нибудь оттуда. Дайте ему секунду. Твою мать! Его мама мертва.

— Берегись! — закричала девочка. И именно это и только это уберегло Серого Человека от смерти, когда из-за угла появился Ламоньер с пистолетом.

Ламоньер не колебался ни секунды, заметив Серого Человека: увидеть его в этом пространстве значит застрелить.

Звук был больше комнаты.

Девочка пронзительно завизжала, и этот визг не был похож ни на что, издаваемое человеком, так мог бы вопить ворон.

Серый Человек, не медля, упал вниз, увлекая Мору за собой. Оказавшись на потертых половицах, в эту короткую секунду он обнаружил, что стоит перед выбором.

Он мог попытаться обезвредить эту часть Ламоньера, взять под охрану территорию и напомнить ему, что теперь, когда Гринмантл мёртв, Ламоньеру не нужно бы ссориться с Серым Человеком. Это не было настолько невозможно, насколько звучало: оружие находилось в досягаемости руки Серого Человека, и Адам Пэрриш уже зарекомендовал себя очень крутым и находчивым. Конечно, такие переговоры оставили бы Барнс открытым для интересов Ламоньера, а стоит Ламоньеру только увидеть девочку с копытами, тогда этот интерес будет вечным. Эта часть мира — наряду с Фокс Вей 300, Морой и Блу — будет всегда открыта для угрозы, если они не сбегут, как это сделали Деклан и Меттью Линч. Если он выбирает такой путь, то ему придётся быть постоянно бдительным, чтобы защитить их от заинтересованных сторон. Постоянно обороняться.

Или Серый Человек мог застрелить Ламоньера.

Это было бы объявлением войны. Две оставшиеся части Ламоньера не оставят такое безнаказанным. Но, возможно, именно война требовалась этому извращённому бизнесу. Без того уже опустившийся до опасной анархии в переулках и подвалах, похищений, наёмных убийц ещё до мистера Грея, и он становился всё более неуправляемым. Может быть, нужно, чтобы кто-то снизу навязал правила наверху, чтобы приструнить этих грязных королей. Но это будет непросто и займёт годы, и не существовало никакого варианта, при котором Серый Человек оставался бы с Морой и её семьей. Ему придётся забрать опасность в другое место, и ему придётся ещё раз окунуться в тот мир.

Ему так сильно хотелось остаться там, где он начал подавлять насилие. В месте, где его учили снова чувствовать. В месте, которое он любил.

Прошла всего секунда.

Мора вздохнула.

Серый Человек выстрелил в Ламоньера.

Он был королём.

Глава 46

Для Блу не было невозможно поверить, что демон убил мать Ронана и убивал Энергетический пузырь. Когда они возвратились с обеда из школьного здания — получив множество звонков и от Ронана, и с Фокс Вей 300 — создалось ощущение, что насупил конец света. Кучи облаков переплетались над городом и внутри дома, где Серый Человек упаковывал несколько маленьких вещиц, которые он оставлял.