Страница 6 из 26
Мэри выросла в удаленном месте, разговаривая на местном гэльском диалекте. Тонг был домом для родителей Мэри, ее бабушек и дедушек, а также прапрародителей так же, как и для бесчисленного числа двоюродных братьев и сестер. Земля вокруг дома известна как «крофт», небольшая ферма, обычно возделываемая матерью, что предоставляет отцу проводить больше времени за ловлей рыбы. Это была сущая борьба за существование, со множеством построек «неописуемо грязных, с дверями, расположенными настолько низко, что туда обязательно нужно было залезать и вылезать ползком», согласно местной истории. Семьи борющиеся за то, чтобы сколотить хоть какой-то доход за счет сочетания сельского хозяйства в ядовитой почве и выращивания животных, ловли рыбы в находящихся неподалеку бухте и реках, а также сбора торфа на продажу или для использования в качестве топлива и морских водорослей для удобрения неплодородной земли. Мужчины часто тонули вместе со своими шлюпками, судьба, которая в 1868 году постигла тридцатичетырехлетнего дедушку Мэри, Дональда Смита, который носил то же первое имя, которое Мэри спустя десятилетия даст своему сыну, Дональду Трампу.
Мэри родилась в 1912 году, на пике нереста сельди, жирной рыбы, ставшей деликатесом по всей Европе. Многие молодые жители работали в торговле, потрошили рыбу или же путешествовали с флотом. Во время Первой мировой войны, когда рыбная индустрия острова потерпела крах, Мэри была еще ребенком. Десять процентов мужского населения умерло. И прокатилась волна иммиграции, так как семьи искали экономические возможности повсюду. Об одном мужчины из Тонга говорили, что его дела шли настолько хорошо, что когда он вернулся погостить, он приехал на большой американской машине с белыми шинами и прокатил на ней местных ребятишек.
Потом, в 1918 году, один из величайших бизнесменов тысячелетия, Лорд Леверхалм, известный мыльной империей своей семьи под названием Левер, заплатил 143 000 фунтов, чтобы выкупить остров Льюис, на котором был расположен Тонг. Он переехал в разваливающийся замок Льюис и объявил серию грандиозных проектов, включающих продажу местной рыбы в сотни розничных магазинов по всему Объединенному Королевству. Прежде всего он призывал местных жителей доверять ему.
Во время этого краткосрочного периода надежды случилась другая трагедия. В день Нового, 1919, года, яхта, перевозившая британских солдат сбилась с курса, наткнулась на камни, и в результате погибло 174 мужчины с Льюиса, снова уменьшив мужскую часть населения острова. Вскоре стало очевидно, что грандиозные обещания Леверхалма не сбудутся, и островитяне начали бунтовать. Группа мужчин из Тонга захватила ферму, принадлежащую Леверхалму, и застолбила землю. К 1921 году Леверхалм приостановил развитие на Льюисе и сфокусировался на соседнем Харрисе, известном благодаря шерстяной фабрике Харрис Твид. Все его деловые сделки везде терпели неудачу, особенно в связи с глобальным экономическим спадом, и в 1923 году мечта Леверхалма об утопии в Льюисе обанкротилась. Леверхалм умер спустя два года, и в то время, как Мэри входила в годы своего отрочества, сотни людей покидали остров.
Маклауды гордились тем, что они являлись костяком острова; на их семейном гербе была изображена голова быка и девиз ДЕРЖИСЬ КРЕПЧЕ. Но это стало практически невозможным с наступлением Великой депрессии во время кризиса 1929 года; возможностей для молодой девушки, кроме как стать фермером или детородной собирательницей водорослей, было немного. Поэтому 17 февраля 1930 года, после Черного Вторника и всей другой черноты, принесенной Депрессией, Мэри Энн Маклауд взошла на борт Трансильвании, корабля с тремя трубами, построенного четырьмя годами ранее. Длина судна составляла 552 футов от носа до кормы, 70 футов поперек, и оно могло на борту перевозить 1432 пассажира. Мэри, привлекательная молодая девушка со светлой кожей и голубыми глазами, по всей видимости, находилась на борту одна, окруженная Макинтошами, Макгретами и Макбратами. Она называла себя «бытовая», простонародное выражение для «горничной» или как угодно любой другой труд бы назывался, который она могла найти после того, как достигнет Нью-Йорка. Она сказала иммиграционным властям на острове Эллис, что она планирует остановиться в Куинсе у своей старшей сестры Катерины, которая замужем и недавно родила мальчика. Мэри заявила, что она планирует стать постоянным жителем, надеясь получить гражданство на принимающей ее стороне.
Соединенные Штаты приветствовали иммигрантов в большинстве периодов своей истории, импортируя рабочую силу и поощряя поселения на Западе. Но сочетание экономических спадов, нативизма, и подъем движения евгеники сделало достаточно сложным для определенных групп людей получение американского гражданства. Применение суровых мер началось в начале 1920‑х годов. Ку-клукс-клан стремился появиться везде, вплоть до Национального съезда демократической партии в 1924 году, призывая наложить жесткие ограничения на иммигрантов и жестоко избивая католиков, разжигая потасовки в узких проходах Мэдисон-Сквер-Гарден. Более двадцати тысяч членов Клана собрались поблизости, празднуя тот факт, что конвенции не удалось пройти через планку, установленную группой. Последовавший за этим Кланбейк, поскольку дни беспорядков стали известны, настолько нарушил конвенцию, что для выбора кандидата Джона У. Дэйвиса, который проиграл общие выборы республиканцу Калвину Кулиджу, понадобилось 103 бюллетеня. Тем не менее ККК продолжил завладевать политической силой, и антииммигрантское настроение охватило страну по мере того, как экономика слабела. Кандидат от партии демократов, Ал Смит, был распят на столбе ККК потому, что он был католиком, и он проиграл республиканцу Герберту Хуверу. К 1929 году Конгресс провел закон, сокращающий иммиграционные квоты для многих стран, включая европейские нации, такие как Германия. Вскоре сотни тысяч мексиканцев будут исключены. Тем же, кто из Китая, Японии, Африки и Арабских Эмиратов, был дан маленький шанс на получение американского гражданства. В то же самое время, Конгресс почти удвоил квоту для иммигрантов с Британских островов. Мэри своим выходом из предпочтительного набора британских белых, была бы с радостью принята в то время, когда Соединенные Штаты закрывали двери для многих других.
В то время, как Мэри проделывала свой путь через Атлантику, Трансильвания боролась с ужасным штормом. В конце концов, как только судно достигло Нью-Йоркской бухты, проливной дождь терзал берег, а вспышки молний выбили электричество, включая даже то, что питало факел статуи Свободы, который, тем не менее, приветствовал усталых и бедных этого мира. Передовая статья на первой полосе The New York Times в день прибытия Мэри выглядела ободряюще: «Самое худшее Депрессии позади, по словам Хувера, с помощью Сотрудничества по Уменьшению Бедствий». Хувер возложил свои надежды на строительный бум, который, как он настаивал, будет развиваться «за пределами наших надежд». Его надежды были слишком оптимистичны. Хувер вскоре будет замещен в Белом доме мэром Нью-Йорка, демократом Франклином Делано Рузвельтом, и много лет уйдет на то, чтобы выкопать Америку из Депрессии. Но одним из тех, кто разделял надежды Хупера на строительный бум, был молодой человек по имени Фред Трамп. Он был сыном немецкого иммигранта, и уже находился на пути к сколачиванию своего состояния строительством скромных домов в той же части Нью-Йорка, куда сейчас направлялась Мэри Маклауд.
История Трампа в американской семейной саге начинается с деда Трампа, Фридриха. Он появился на свет в деревне, производящей вино, на юго-западе Германии, под названием Кальштадт, которая выглядела весьма привлекательно и перспективно для обычного глаза, но сулила не очень великое будущее для амбициозного подростка, который впоследствии станет дедушкой по отцу Дональда Трампа.
Двухэтажный дом с крутой крышей на улице Фрайнсхейм, где Фридрих вырос, находился всего в нескольких минутах ходьбы от колокольни протестантской церкви в центре Кальштадта. Имея две или три спальни для размещения семьи из восьми человек, он был крайне далек от стиля дома грандиозного виноторговца. Но если бы Трампы не были величайшими виноторговцами в Кальштадте конца девятнадцатого века, они бы смогли уберечь львиную долю своего дохода. У них была земля, на которой они выращивали виноград, и их дом имел многочисленные пристройки для скота, а также большой сводчатый погреб, примыкающий к комнатам первого этажа, где мог храниться ежегодный урожай.