Язычник

– Гляди в оба.

– А тот… ему что, перебили ногу в драке?

– Может быть.

– Ты в это не веришь, да?

– Я не знаю… Стой!

Сказано было не громко и не веско – Кристи остановил не голос, а рывок натянувшейся веревки.

– Что такое?

– Когда я говорю «стой», это значит именно стой, а не иди, – пробурчал Эрвин, отмахивая от лица мошкару. – Глянь вправо от себя. Да не вдаль, оно от тебя в двух шагах… Видишь? Вон тот грязный пятачок.

– Вижу. – Кристи опасливо отшагнула влево.

– Здесь росла лоза-бичевка. Только что. Не знаю, как называется это растение по-научному, а на местном жаргоне – лоза-бичевка.

– Это на каком местном жаргоне? – прищурилась Кристи.

– На жаргоне прибрежного населения, разумеется, – пояснил Эрвин. – Один раз я сопровождал Сукхадарьяна в его поездке по побережью.

– Ну и что?

– Только то, что у Юста теперь есть бич. Пошли, нечего стоять.

– Обязательно надо было показывать? – зло спросила Кристи. – Словами сказать не мог, да?

– А ты моим словам веришь? – ухмыльнулся Эрвин.

Прошел еще час, и красное солнце начало жечь затылок, а под ноги идущим легли короткие тени. Временами среди плотного сплетения водорослей попадались кочки, поросшие ядовито-зеленым мхом, и даже кусты. Сразу две стайки некрупных животных быстро-быстро пробежали в отдалении и исчезли.

– Они съедобны? – спросила Кристи, провожая их голодными глазами.

– Кажется, да. Но поймать их можно только случайно. Чересчур прыткие.

– Как это случайно?

– Отнять у хищника. Или наткнуться на гнездо. Должны же они где-то выводить свое потомство… Вот что, прибавь-ка ходу. Эти ненормальные прямо бегут.

Люди Юста и в самом деле ушли далеко вперед, и пришлось поднажать, чтобы приблизиться к ним. Километр за километром оставался позади, а борозда, вспаханная проползшим здесь человеком и уже понемногу затягивающаяся, по-прежнему вела на восток. Иногда угадывалась лежка – здесь калека отдыхал или коротал ночь. Ни один хищник не попался на глаза, и болотный ковер казался надежным. Проверенная, безопасная дорога… Идти и идти по ней без остановки, уходить в болото все дальше и дальше, а там и Гнилая мель, где наверняка нет кошмарных донных моллюсков-язычников, где даже живут люди, – но не останавливаться там, а сразу двинуться к Счастливым островам… только бы подольше не кончалась эта надежная дорога…

Так думала Кристи, пока до нее не долетел отчаянный вопль Кубышечки. Было хорошо видно, как люди Юста метнулись в сторону и остановились, пробежав несколько шагов.

– Так я и знал, что это не язычник, – проговорил Эрвин. – Там что-то другое, не пойму что…

Это и вправду оказался не язычник. Над болотным ковром, низко стелясь, покачивалось нечто змееподобное, похожее на покрытую чешуей пожарную кишку, шарило на ощупь безглазой головой, беззвучно разевало усеянную зубами пасть. Захлебываясь слезами, Кубышечка надрывно кричала и, волоча окровавленную ногу, пыталась отползти. Понемногу это ей удавалось – как удалось обреченному, встретившемуся утром. Не найдя добычи, «пожарная кишка» негромко заскрипела, встопорщила зеленоватые чешуйки, похожие на мелкие листья, отчего стало ясно, что это скорее растение, нежели животное, и, раззявив пасть, поднявшись над болотом во весь рост, замерла, как видно, в намерении принять солнечную ванну. С мощных зубов-пил срывались капельки прозрачной жидкости.

– Ядовитая тварь, – объяснил Эрвин, отвернувшись. – Но, похоже, на человека ее яд не действует. Голень насквозь прокусила – это да.

– Заткнись! – крикнула Кристи и всхлипнула.

– Пожалуйста. Заткнулся.

– Ты все знал заранее!

– Ага. И ты тоже.

Навзрыд, как ребенок, рыдала Кубышечка, размазывая по лицу слезы и грязь. На нее старались не смотреть, но все-таки смотрели украдкой. Ян Обермайер по прозвищу Скелет беззвучно шептал, прося о чем-то Господа Вездесущего. Во взглядах, бросаемых на Эрвина, читалась неприкрытая ненависть проигравших к выигравшему.

– Ты за это заплатишь, – с угрозой пообещал Юст.

– За твою глупость заплатят они. – Эрвин небрежно кивнул на его спутников.

– Тебе конец, умник! Ты труп, запомни!

Эрвин не ответил, но снял с плеча бич. Опомнившаяся Кристи судорожно ухватилась за рукоятку ножа.

Широко размахнувшись, едва не задев Джоба, Юст стеганул бичом. Со второго удара «пожарную кишку» перебило надвое, отсеченная часть принялась бешено извиваться, кусая водоросли, брызгая зеленой пеной; обрубок втянулся в зыбун.

Никто не напал на Эрвина и Кристи, когда они обходили людей Юста по широкой дуге, хоть Лейла скрипела зубами от ярости, а на грязном страшном лице Юста катались желваки.

Борозды впереди больше не было – встреченный утром человек дошел до этого места и, брошенный товарищами, начал отсюда свой путь ползком в никуда.

Не успели отойти на полсотни шагов, как Эрвин объявил, что пойдет первым. На один миг болезненная гримаса Кристи сменилась удивлением.

– Ты – первым? Что-то новенькое.

– Кусачая тварь – растение. Многие растения растут группами. Ты не умеешь драться бичом, а у меня какой-никакой опыт, понятно?

– Понятно.

– И будь добра, не заставляй меня всякий раз объяснять тебе то, что я делаю!

– Извини…

То ли хищное растение росло и поджидало добычу в одиночестве, то ли выбранный Эрвином путь оказался удачным, но повторных атак не последовало, и бич остался без работы. Кристи снова начала всхлипывать.

– В чем дело?

– Она улететь отсюда хотела…

– По-моему, ты тоже не отказалась бы. А я даже попытался. В чем разница?

– В том, что искалечена она, а не ты. Ты подумал о том, что с ней будет?

– Отберут у нее мокроступы и пойдут дальше. Ей мокроступы уже ни к чему. А нож у нее давно забрали, что досадно. Нам бы пригодился третий нож – пику бы сделали. Полезная вещь. Пожалуй, за нож я бы даже рискнул схватиться с Юстом на бичах.

– Ты всех их подставил!

– А ты бы хотела, чтобы они нас?

– Она на твоей совести!

– Вовсе нет. Она подвернулась под руку во время переворота, и здесь никто не виноват, даже судья. Случайность. А другая случайность состоит в том, что она не утонула в трясине в первый же день. Признаюсь, не ожидал… Оглянись назад: та компания идет за нами?

– Идет.

– Значит, не стали добивать. Милостивцы!.. Вот что, давай-ка иди вперед, опасное место мы, кажется, прошли.

Отчаянные крики Кубышечки мало-помалу затихали вдали и наконец перестали быть слышны. Размеренно чавкали мокроступы. Шурша, полз ящик. Огромное красное солнце клонилось к закату. Казалось, оно оглушительно зашипит, коснувшись болота.

– Ха! – сказал вдруг Эрвин. – Я нашел решение.

Кристи оглянулась – ее спутник улыбался и был, по-видимому, чрезвычайно доволен собой.

– Какое решение?

– Численное, конечно. Не общее. Решение задачи трех тел с массами один, три и пять. Я нашел начальные условия, при которых из системы выбрасывается самое массивное тело.

Кристи смолчала.

Этой ночью они почти не разговаривали и не сидели в обнимку – ночь выдалась теплой. При свете трех лун сумели даже поохотиться на головастиков, в изобилии шнырявших в мелких лужах, и кое-как заглушили голод. Спали по очереди: трехлунной ночью далеко видно, заметят люди Юста, что сон сморил обоих, – нападения не избежать. И кто знает, не шастают ли по болоту негуманоидные хищники? Не все же они сидят в засаде, ожидая, когда колыхнется под дичью болотный ковер. Помимо язычников и зубастых растений могут быть и иные плотояды: бегающие, ползающие, летающие…

Кристи дежурила вторую половину ночи, и ей все казалось, что она слышит далекий, безнадежный плач брошенной на болоте Кубышечки. Конечно, только казалось, и она понимала это, но не раз вскакивала с ящика и прислушивалась.

Ночь не принесла беды. Утром компания Юста попыталась было нагло пристроиться сзади чуть ли не след в след, но отстала, едва Эрвин демонстративно свернул в сторону заведомой трясины. После нескольких хитрых маневров пошли, как раньше: двумя параллельными связками, с той разницей, что более длинная укоротилась на одного человека и находилась не справа, а слева. Впереди ее на этот раз вышагивал Джоб. Как видно, Юст, по-прежнему идущий в середине связки, решил поберечь доказавшую свою живучесть Лейлу.