Балконы

Балконы... Балконы... Балконы.

Такое короткое слово пропитано изобилием нежности.

Люди дышат не той романтикой. Сейчас слишком много всего появилось, чтобы они могли дорожить маленьким пространством и тесной компанией. Я не так стар, чтобы садиться у камина, кутаться в плед и гнусавым голосом говорить о том, как было хорошо в наше время. Но мне достаточно лет, чтобы раздавать какие-то нравоучения.

Балконы нынче не популярны.

Если выйти во двор и посмотреть на многоэтажные дома, то можно увидеть, как половина из этих самых балконов совсем не застеклена.

Сейчас светит яркое солнце, рядом играют в футбол мальчишки, мелкие возятся в песочнице, старики судачат о чем-то своем. Чья-то мать кричит с балкона сыну, что его обед стынет. Другая вешает белье. Мужчина в соседнем дома вышел покурить.

Балконы по своему строению очень маленькие, примерно метр на три величиной. Не мудрено, что многие превращают это место в склад зимой, а потом устраивают интереснейшие раскопки летом.

Никакой романтики, да?

Нет, балконы очень романтичны, потому что, обладая своим крохотным пространством, они могут уместить в удобном положении не более двух людей.

Балконы делают какую-то интимную обстановку, открывают взор на соседский дом с переодевающимися напротив дамами или на огромный город с ночным небом.

— И две упаковки молочного улуна?

— Ага, — кассирша считает мои покупки. Засовываю руки в толстовку, доставая оттуда неаккуратный сверток денег. Панически проверяю другой карман, в котором должны лежать ключи. Сжимаю плечи, пытаясь втянуть голову и совсем спрятаться под этим черным капюшоном. В таком виде меня не узнал бы никто.

— И сигареты ваши?

Никто, кроме тебя.

— Наши, — я прекрасно тебя слышал, когда ты пару секунд назад кашлял за моей спиной.

Сердце, конечно, разрывается, ощущая твое присутствие. Наши с тобой отношения настолько истрепали друг друга... а я все еще до сих пор реагирую так на тебя.

Плачу, пихая тебе эти сигареты. На красивом лице улыбка, зеленые глаза блестят, кажется, эти большие руки снова заключат меня в объятья.

Но я не даюсь. Хватит с меня.

— Ты меня этим поить собрался? Может, винишко по дороге купим в ларьке? — шутишь, приобнимешь за плечи и чуть наваливаешься.

Я тебя знаю еще со школьных времен, когда приходилось постоянно вытаскивать твою задницу из самых различных передряг. Помню, как ты меня кинул на выпускном, свалив с какой-то выскочкой. Помню, как просил прощения, заливал этим самым «винишком» свои раны, впервые сказав, что любишь меня.

— Бесишь, — толкаю, когда мы выходим из магазина. Но разве тебя оттолкнешь? Если приперся, то хоть лицо в кровь разбей, не свалишь.

— Дай чмокну, я же скучал.

Ты мне никогда не нравился. Точнее, до той самой ночи, когда пьяный полез с признаниями.

Страсть, влюбленность, дикое увлечение.

То ли с моей, то ли с твоей стороны. Теперь твою задницу приходилось оберегать от проблем круглосуточно пару лет подряд. До тех самых пор, пока...

— Ты опять свалил от меня! — пытаюсь ударить пакетом, но ты ловко уворачиваешься. Знаешь за столько лет все мои приемы. — Раньше ты предупреждал, когда находились дело или человек, поглотившие тебя с ног до головы. А в прошлом году ты просто молча собрал вещи и ушел!

Господи, как я тебя ненавижу.

— Тише, — хлопаешь по макушке, задевая капюшон. И тут же улыбаешься, когда тот предательски сползает с головы, демонстрируя во всей красе такого задрота. — Я собирался с мыслями и думал, что мне нужно найти себя и больше не обременять своим присутствием.

Так спокойно пожимаешь плечами, светясь вместе с солнцем от счастья.

Меня подмывает спросить, появился ли у тебя кто-то за это время, и есть ли у меня надежда. Но я держусь изо всех сил, потому что старше и должен быть умнее.

Сколько я тебя знаю? Лет десять наберется? Каждый раз ты сваливаешь от меня, а потом послушно возвращаешься и... и я не понимаю, почему как всегда ты держишься за край моей одежды и плетешься ко мне домой.

Наверное, это твоя небольшая традиция, которую грех нарушить.

В телефоне переименую тебя в «бумеранг».

— Что нового? Как сам? Как работа?

Уже тащишь две бутылки какого-то пойла. А я до сих пор уговариваю себя нарушить в этом году «ритуал» и оставить тебя у дверей квартиры. Но слишком поздно, мы уже на балконе встречаем наш первый закат в этом году.

Балконы... Балконы.

Есть же в них что-то романтичное. Что-то необычайно красивое.

Так часто мы с тобой встречаемся и снова расстаемся. Иногда эти встречи бурные, а иногда, как сейчас, тихие.

Еще в подростковом возрасте мне сказали, что самое главное — это найти того, с кем можно было бы помолчать. Вот так сесть спина к спине и молчать с дорогим тебе человеком. Всю свою жизнь я ждал того, к кому бы прижаться спиной, ощутить тепло и нежность, разделив тишину на двоих.

Красное солнце уходит за невысокие построения, сливается с алым небом.

Я тебе завидую, потому что у тебя столько свободного времени для путешествий. Наверное, ты повидал тысячи других видов, а я заставляю любоваться пятиэтажками и раскаленным солнцем.

Этот балкон пережил много чего.

Соседи уже не ругаются, если в три ночи я внезапно начинаю громко читать стихи. И никто не стучит в стену, когда мы смеемся на весь дом, а потом резко замолкаем, пропуская холод летней ночи через свою кожу.