Страница 9 из 20
Мастер Эхтеандро устало вытер со лба смешанный с кровью пот тыльной стороной ладони, чем размазал налипшую пыль и грязь, но это его совершенно не волнует. Внутри ликование! Не спеша, победитель прошёл в центр зала и громко произнёс положенное догмами:
- Хрраг'Тииль ххакаль Т'атуг! Я, четвёртый любимый пасынок Хаттур'Манессека, доказал делом заявленное право!
- Ххакаль Т'атуг! - демон, медленно проговаривая каждое слово гулким утробным басом, спроецировал плетение наложения Печати Главы Круга, - Назначаю нового Ахх'ариш Утуг'бэши. - тонкий синий луч вонзился в затылок Эхтеандро и тот, задрожав, упал на колени от боли. На груди под кожей началось шевеление словно забегали насекомые. Стиснув зубы, он терпел, не издав даже сдавленного стона. Всё это продолжалось каких-то несколько сотен ударов сердца, показавшихся вечностью.
- Тарикаш малекк, следуй Харра'Киш Тулукк ом кариш, - монотонно продолжил Хрраг'Тииль. Тем временем, синий луч погас. Эхтеандро, с облегчением вздохнул и, растирая всё ещё горящую от боли грудь, поднялся на ноги, стараясь не выдать накатившую слабость в момент триумфа. На его груди сквозь истерзанную и уже совсем не белоснежную шёлковую сорочку светится круг из символов древнего, давно забытого языка. Надпись, медленно вращаясь, постепенно угасает. Новый Глава Круга повернулся к Посреднику и отдал первые приказы...
***
- Зулим! - с самого первого дня похода в Дикие Пустоши Хамад постоянно всем недоволен. Новое дело хоть и оплачено более чем щедро, целых пять золотых империалов, но раздражающее чувство неправильности не покидает искателя и охотника за головами.
- Зулим, уриша кусок! Сколько можно повторять! Мне не нравится! Сильно не нравится, когда ты снимаешь свои вонючие сапоги рядом с моей палаткой! - выглянув наружу, Хамад наткнулся взглядом на источник своего недовольства - Зулима, командира наёмников-сеотов, нанятых в этот поход.
- Зачем зря ругаешь, Хамад-гасы? - сеот как раз закончил наматывать портянку, натянул сапог и невозмутимо отправился к остальным наёмникам, сидящим у костра.
Небольшой отряд наёмников, всего три человека, включая главного, сопровождает компаньонов и названных братьев Элари и Хамада. Этот выход в Пустоши для опытных искателей не предвещал серьёзной опасности. Исхоженные другими искателями вдоль и поперёк места, вычищенные просто до скального основания от ловушек, опасных тварей и, конечно же, ценностей, оставшихся после Древних. Элари нанял сеотов из-за дешевизны, хотя и сейчас считает глупой растратой наём дополнительных бойцов. Они вдвоём столько раз захватывали застигнутых врасплох магов, не говоря о простых искателях. И всё же Хамад настоял на усилении отряда. С недавних пор смутное беспокойство заставляет его проявлять порой излишнюю осторожность. Как воины сеоты конечно хороши, к опасностям Пустошей опять же привычны, но заказ поступил на искателя, ушедшего в Пустоши в одиночку. Предстояло проследить, кто объявится в определённом месте среди развалин древнего Нарак'карра. Пожелание заказчика прозвучало недвусмысленно - жертву требуется захватить живьём и незаметно доставить на небольшой хутор в трёх милях от Шергета. Нужное место охотники за головами нашли без всяких затруднений, карту им любезно предоставил тот же заказчик. Был соблазн самим отыскать запрятанные артефакты древних из списка, что они получили вместе с картой, но компаньоны не рискнули нарушить договор. Дождавшись искателя, охотники за головами внимательно запомнили его внешность, пока тот долго лазил по развалинам. Брать решили в дневном переходе от Шергета. Побоялись не довезти издалека под сонным зельем живым. Бывало уже.
- Касмар! Ты первый, Гидук тебя сменит. Потом я, - Зулим быстро распределил время ночного бдения, сплюнул под ноги и отправился в палатку наёмников.
Хамад наконец выбрался из своей палатки. Нацепил пояс с оружием, прошёл мимо потрескивающего костра и проверил сигнальный амулет. Ровно светится зелёная искорка в центре прозрачной пирамидки из хрусталя. Значит на полумилю вокруг никого кроме них нет. Карманные часы, с которыми Хамад никогда не расстаётся, показали, что сменять Элари на наблюдательном посту ещё рано и есть время спокойно перекусить.
Когда он наконец решил выдвигаться, сумерки уже сильно сгустились. Ещё не глубокая ночь, но окружающие изменённые деревья можно различить только по искривлённым чёрным силуэтам на фоне тёмно-синего неба. Взглянув наверх, он мысленно порадовался - взошли обе Сестры: Большая и Малая. Неяркий лунный свет не помешает. Не придётся всю ночь таращиться в амулет ночного зрения, от которого потом так сильно болят глаза. Путь по тропинке, ставший привычным за те три дня, что они ждут появления своей жертвы, занял четверть часа. Хамад дошёл до разросшегося кустарника, совершенно непроглядного снаружи. Сидящий на поваленном бревне Элари, услышав шорох за спиной, резко вскочил и развернулся на месте. И тут же расслабленно опустил сжимающую кинжал руку, узнав своего побратима. Молча кивнул и, оставив сумку с амулетами, устало отправился по тропинке в сторону лагеря.
Основное достоинство этого куста с точки зрения охотников за головами заключается в том, что он вплотную примыкает к единственной в этих местах дороге. Очень неплохой дороге, построенной так, как умели Древние. Прошло много тысячелетий, а покрытие как новое. На ровной чуть шершавой поверхности не появилось ни единой трещинки. Хамад поморщился. В самом деле, какое ему дело до этой дороги? Единственное, что его волнует сейчас - когда, кильзоты его задери, этот уришев отросток объявится на горизонте. То, что возвращаться он будет именно здесь, сомнений не вызывает. Другого удобного пути из развалин Нарак'карра просто нет. Вряд ли он сунется на Чёрные Холмы. Хамад уже начал жалеть, что они не схватили такую лёгкую цель сразу. Теперь он должен следить за дорогой всю ночь. На всякий случай. А ведь этот гад наверняка уже устроил где-то привал и спокойно отсыпается. Предаваясь невесёлым мыслям, Хамад не сразу расслышал вдалеке чьи-то слегка шаркающие шаги, сопровождаемые невнятным бормотанием. До боли в глазах вглядевшись в темноту, он различил силуэт мужчины, тяжело идущего по тракту с маленьким ребёнком в перевязи перекинутой через плечо. Хамад не сразу разглядел в мужчине нужного им искателя, для верности посмотрел через амулет ночного зрения. Что-то неожиданно на мгновение дрогнуло у него в душе. Безжалостный убийца, он сам не понял, почему промедлил. И только когда путник оказался совсем рядом, Хамад опомнился и с усилием сжал сигнальный амулет, поднимая в лагере тревогу.
***
Тес шагает по древнему тракту на пределе, сил почти не осталось. Мальчик, неведомо как очутившийся в древнем подземном храме, всё ещё без сознания, но жив, дышит. Уже хорошо! Даже если забыть где и в каком виде он обнаружил ребёнка, Гернар ни за что не оставил бы его в Пустошах на верную смерть. Место закладки артефактов оказалось разграбленным. Вряд ли предательство, по всем признакам просто кто-то из новичков случайно наткнулся на тщательно замаскированный тайник. Редкое совпадение, от которого сложно уберечься. Два дня искатель потратил, чтобы убедиться, что не ошибся, но успеха это не принесло. Словно сама судьба решила посмеяться над ним, неудачи следовали одна за одной. Возвращаясь из неудачного похода в Пустоши, на четвёртый день пути Тес, в поисках подходящего места для привала, не заметил притаившуюся сслассу. Почему он ещё жив, а ссласса мертва, объяснить себе потом Гернар так и не смог - невероятное везение. Сначала тварь убила коня, когда стремительно взмыла в воздух из-за придорожных кустов со свистящим клёкотом, от которого заболели уши. Мелкое, смертельно опасное изменённое животное метило во всадника своим тонким как игла острым клювом, светящимся тёмно-синим от напитавшей его маны. От неожиданности конь шарахнулся и встал на дыбы, чем непроизвольно прикрыл своего наездника. Тес никак не успевал среагировать, его спасло горло коня, распоротое клювом сслассы. Тварь промелькнула ярким синим росчерком и тут же попыталась напасть снова. Искатель в последний момент успел выпрыгнуть из седла и отскочить от бьющегося в конвульсиях ездового животного. Ещё не до конца соображая, что происходит, Гернар заученным движением разрядил в сторону неожиданной опасности наручный амулет-метатель, снаряжённый артефактной стальной иглой. По продолжающим болеть ушам ударил оглушающий хлопок выстрела и почти сразу пронзительный визг, отчего в голове у Гернара нехорошо замутило. Амулет-игольник - очень дорогая и редкая, но, к сожалению, одноразовая вещь. Оружие последнего шанса. Теперь зарядить его сможет только маг. Ссласса, пришпиленная к земле артефактной иглой, забилась в агонии, и, только когда она затихла, искатель решился осторожно приблизиться. Потребовалось не менее десятка ударов саблей, чтобы перерубить тонкую шею мёртвой твари. Изменённая магией плоть с трудом поддаётся честной стали. Голова с продолжающим светиться клювом, предварительно завёрнутая в тряпицу, отправилась в заплечную сумку. Тес решил, что стоит наведаться к шергетским алхимикам с таким трофеем, глядишь сколько-то и заплатят. Пришлось потратить несколько часов на то, чтобы вынуть седельные сумки, изрядно помятые погибшим конём, отобрать из уцелевших те вещи и припасы, которые Тес сможет унести на себе, и снарядить заплечный мешок. Благо, до Шергета оставалось чуть больше одного дня пути.