Страница 157 из 187
Е. Мартынов: Управление войсками давно уже было самой слабой стороной русской армии. В ее обширной боевой работе за последние сто лет было обнаружено много храбрости и весьма мало военного искусства…
Начиная со второй половины царствования императора Александра 1, в армии устанавливаются порядки, не благоприятствовавшие выдвижению способных самостоятельных людей, проникнутых духом широкой инициативы; наоборот, на подобных начальников обыкновенно смотрели как на элемент опасный, который нужно по возможности устранять от дела. Примерами являются: отставка знаменитого Ермолова в самый разгар его завоевательной и административной деятельности на Кавказе; увольнение покорителя Ташкента Черняева, которого, несмотря на все его хлопоты, не допустили даже к участию в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.; долгое бойкотирование во времена той же кампании Скобелева, что довело этого столь прославившегося впоследствии генерала до покушения на самоубийство (так в тексте, — А.С.) и многое другое.
После Русско-турецкой войны фельдмаршал Гурко писал своему начальнику штаба Нагловскому: «Об исправлении ошибок и недостатков нашего военного строя нечего и помышлять. Ничего в армии не будет изменено. Опять в начале кампании мы будем бродить в потемках и стукаться лбом о неспособности, коими кишит наша армия».[519]
Система, существовавшая в армии, способствовала не развитию, а подавлению таких моральных качеств, как решительность, предприимчивость, готовность брать на себя ответственность, — наиболее важных для войны, отмечал генерал-лейтенант Евгений Иванович Мартынов (1864–1937) в одном из дореволюционных своих трудов. Им приводятся слова военного министра генерала Алексея Николаевича Куропаткина (1848–1925), сказанные при прощании с офицерами 1-й Маньчжурской армии: «Люди с сильным характером, люди самостоятельные, к сожалению, во многих случаях в России не только не выдвигались вперед, а преследовались; в мирное время такие люди для многих начальников казались беспокойными, казались людьми с тяжелым характером и таковыми и аттестовались. В результате такие люди часто оставляли службу. Наоборот, люди без характера, без убеждений, но покладистые, всегда готовые во всем соглашаться с мнением своих начальников, выдвигались вперед».[520]
Победность — черта самостоятельная, явление искусства, следствие нешаблонных действий. Суворова, Кутузова, Ермолова, Скобелева и другие военные таланты не раз обвиняли в том, что они использовали собственную систему действий. В глазах врагов и «уставников» это выглядело как воевание не по правилам, вопреки общепринятым нормам. Приходилось защищать стремление к победе и право на военное творчество. «Бездарность скажет, что она соблюдала правила и нормы, но следовало их не соблюдать, а применять. В отличие от настоящей правильности (применения), я назвал эту правильность (соблюдения) пресловутой и сказал, что она всегда — удел бездарности и причина поражений и что бездарность надо искоренять из армии», — писал А. Шеманский.[521]
Принцип самостоятельности и инициативы частных начальников — закон вооруженной борьбы, один из важнейших (наряду со знанием военного дела) факторов военного искусства, условие победоносности. Он завещан Петром Великим, который очень внимательно относился к развитию самодеятельности среди своего командного состава. Недаром Основатель регулярной армии «в приложение и противность Воинского устава» приписал своей рукой к нему пункт, где прежде всего отмечено, что офицер не имеет права оправдываться ссылками на устав, «ибо там порядки писаны, а времян и случаев нет, того ради ему необходимо рассуждение иметь» и «не держаться Воинско устава, яко слепой стены», опасаясь «жестокого истязания за нерассуждение».[522] Известно, какое значение придавал самостоятельности действий офицеров Суворов («местный в его близости, по обстоятельствам, лучше судит»), а Скобелев прямо говорил, что «в современном бою батальоны и роты приобрели, безусловно, право на самостоятельность-инициативу; значение гг. субалтерн-офицеров и унтер-офицеров, не говоря о батальонных и ротных командирах, стало слишком первенствующим… В бою необходимо, чтобы гг. офицеры сохранили полную энергию, самообладание и способность самостоятельно решаться при всяких обстоятельствах».[523]
А. Верховский: Всякий, кто становится к большой работе, знает, какое огромное значение имеет участие, активное сотрудничество всех коллективная работа. В нашем военном деле при строгом соблюдении дисциплины, при ясном сознании необходимости все усилия направлять к единой поставленной приказом цели, самодеятельность имеет решающее значение. Блестящим развитием самодеятельности объясняются успехи немцев в войнах последнего времени Армия, в которой развита и воспитана самодеятельность, может быть уподоблена живому организму, в то время как армия без самодеятельности — это лишь мертвый механизм, способный действовать лишь при особых искусственных условиях, которых на войне создать нельзя. Это паровоз, выпущенный с рельс на вспаханное поле.[524]
Как уже было отмечено, офицеры считали себя ответственными перед историей за будущее нации и армии, думали о грядущих войнах, готовились к ним Неоцененный до сих пор вклад в это дело внес генерал от инфантерии Карл-Август-Фридрих Маврикиевич Войде (1833–1905) В своих работах «Победы и поражения в войне 1870 года и действительные их причины», «Действительное значение самостоятельности в командной системе на войне», «Самостоятельность частных начальников на войне» и некоторых других ему удалось на конкретном опыте доказать, что «самостоятельность частных начальников» станет весьма широко использоваться в будущих войнах, что на ней должна строить свои расчеты победительная командная система. Ни величайший гений полководца, ни численное превосходство, ни образцовое общее командование, ни даже лучшая военная система не могут беспрерывно обеспечивать успехи. Немцы в войне с Францией (в 1870 году), как перед этим и с Австрией, наглядно показали, что можно успешно воевать и меньшими силами и далеко не при образцовом управлении, если в полной мере использовать такое эффективное средство, как самостоятельность частных начальников «Немцы, — отмечал Войде, — обладали этою силою с относительным совершенством. Она-то в самых разнообразных своих проявлениях помогала немецкому начальству успешно, почти без запинки, справляться со сложным механизмом громадной современной армии. Частные немецкие начальники, исполняя приказания свыше, превосходили иногда не только ожидания, но и самые смелые надежды старших начальников, так было под Седаном. Они нередко исправляли более или менее неизбежные промахи старших и дарили их далеко не всегда заслуженною победою… Разумному, смелому, хотя, впрочем, подчас едва ли не заносчивому почину частных немецких начальников французы, как в общем, так и в частности, умели противопоставить только рутинную пассивность, всегда выжидавшую толчка извне»[525]
В грядущих войнах, по убеждению Войде, противники немцев должны будут серьезно посчитаться с этою «в проявлениях своих почти стихийною силою и заранее изыскать средства и способы для противовеса; эту же силу, как неизбежный, во всяком случае, фактор современного военного искусства (хотя бы одного немецкого), не может игнорировать ни одна благоустроенная армия». В будущем победит военная система, которая заявит себя «живою и разумною сверху донизу самостоятельною, плодотворною деятельностью»
Разделение труда ведет к тому, что «всякий, кому указана частная цель, не только волен, но обязан в пределах ее дать полный ход своей творческой силе и способности; в этом он вполне самостоятелен, лишь бы не упускал из вида общей цели, поставленной себе старшим начальником и не мешал другим, стремящимся к этой цели»
Германия вообще и Пруссия в особенности после наполеоновских войн имела длительный мирный период и не могла опираться на непосредственный военный опыт. Через деятельность Большого Генерального штаба она заменила его чужим, истинной военной наукой (являющейся выводом для будущего из правдивой истории и ближайших войн) и, опираясь лишь на эту науку, «создала цельную, грозную военную систему, выработала практическое военное искусство и после полувекового замирения заявила себя громовыми ударами кампаний Богемской и Французской».