Его двуличная любовь

  - Ты обо мне подумала? А если бы у тебя не получилось? Как бы мне тебя от тюрьмы отмазывать пришлось? Ты о детях подумала? - ругался Марселло, а у самого на сердце было тепло и светло.

  - Да, подумала. Никто бы не узнал.

  - Нет, ты определённо глупая, - тихо пожурил её Марселло, наблюдая, как уводят господина Курочкина в патрульную машину. - Доверяй мне больше, прошу. Я же обещал, что сделаю тебя счастливой. И я это сделаю.

  Ясина отстранилась, доверчиво всматриваясь в лицо Марселло. Он же погладил её по волосам, поцеловал. Затем отстранился и приказал:

  - Поехали выбрасывать оружие. Знаешь, а Рик был прав. За тобой глаз да глаз нужен. Кровожадная моя.

  - Что? - обиженно переспросила Ясина, разворачивая машину. Полицейские так и не подошли к ней, хотя бы для протокола. Никто их не стал задерживать до выяснения обстоятельств.

  - А то! - весело отозвался Конти, устало развалившись на сиденье. - Каково мне было узнать от полиции, что ты назначила ему свидание? Пришлось на ходу объяснять, что это ловушка для него. Мы насобирали достаточно неопровержимых доказательств, что он заказал убийство Мелори. И теперь его ждут судебные разбирательства, затем тюрьма.

  Ясина притормозила на спуске к воде и обернулась к Конти.

  - Прости, но я не могла поступить иначе.

  - Могла, просто испугалась, - заверил её Марселло, выходя из машины. Он оглядел набережную, размахнулся и выкинул далеко в воду пистолет, так и не пригодившийся Ясине.

  Она сидела в машине, с нежностью глядя на своего мужчину. Ей нужно было научиться доверять ему. Она столько лет жила, строя из себя сильную женщину, что это засело в её мозгах. Пора было стать слабой и мягкой. Она наконец-то почувствовала себя любимой и желанной. Единственной и неповторимой. Рядом с ней был мужчина, готовый ради неё звезду с неба сорвать, лишь бы она была счастлива.

  Марселло вернулся в машину, а Ясина спросила:

  - Всё закончилось?

  Конти покачал головой.

  - Разбирательства только начнутся. Главное, чтобы ничего лишнего не всплыло. Я вроде всё уничтожил. Но сама понимаешь, расслабляться нельзя.

  Он боялся реакции Рика, если тот узнает, что заказали не только Нейтмана, но и Софию. Поэтому решил рассказать сначала той, чтобы она повлияла на Рика. Рассказать стоило, пока он сам не узнал.

- Поехали домой, - позвал он Ясину. Она улыбнулась ему. Он сумел усмирить свою госпожу, сумел доказать свою любовь. Пусть не любила, но ни на шаг не отступала, следовала за ним, как за путеводной звездой. Пока даже этому Марселло был рад, смело глядя в их совместное будущее.

  ***

  Постоянные перелёты стали входить в привычку. Я, глядя на здание космопорта, с нетерпением ждала, когда же откроется люк. Рик уже раз тридцать позвонил, заверяя, что встречает меня вместе с родителями. Радость от предстоящей встречи переполняла меня. Я была нетерпеливая и невнимательная. Чуть не запнулась о перегородку, когда она медленно отъезжала вбок, открывая мне путь к моим любимым людям. Я пробежала по коридору стыковочного рукава, выпорхнула из него, игнорируя таможенников, и угодила в объятия Рика, которому так же, как и мне, было наплевать на запреты. Наш мир сконцентрировался на нас, на наших объятиях, на страстном поцелуе. Слёзы брызнули из глаз, когда я, наконец, почувствовала любимые губы, их мягкость, их тепло.

  Мы не могли друг от друга оторваться, я глядела в его карие глаза и цеплялась за шею, вставая на носки, чтобы быть как можно ближе, чтобы сжать его в объятиях крепче и не отпускать.

  - Ребёнка раздавишь! - крикнул рядом отец.

   Рик резко расцепил объятия, отодвигаясь от меня. Он ошарашенно смотрел на мой живот, а я осуждающе на веселящегося отца. Тот приблизился, обнял, прижимая к себе, и снисходительно добавил:

  - Моего ребёнка раздавишь.

  - Отец, ну сколько можно издеваться над ним, - пожурила мама и, оттолкнув его в сторону, зацеловала меня, причитая, что она очень рада за меня, за себя и просто счастлива.

  Рик с улыбкой смотрел на меня в окружении родственников. Кажется, они нашли общий язык, и это было радостно.

  Всю поездку домой Рик не выпускал меня из объятий, весело переговариваясь с родителями. Я млела, желая поскорее остаться с ним наедине. Как только машина остановилась возле моего подъезда, родители тактично попрощались с нами, обещая как-нибудь попозже нагрянуть. Я помахала им рукой, а затем как школьница повисла на руке Рика.

  - Ты как себя чувствуешь?

  - Соня, говорю же, со мной всё хорошо. Я здоров, - уверенно заверил Мелори, явно устав от таких вопросов.

  - Совсем-совсем здоров? И швы не разойдутся? - томно шепнула, прокладывая дорожку из поцелуев по его щеке, плавно устремляясь за ухо.

  - Тебе же нельзя, - сипло ответил Рик, а я отстранилась, недоумённо уточнила:

  - Кто сказал?

  - Твоя мама, - сдал родительницу с потрохами Рик.

  - Слушай, я тебя так долго ждала, и ты сейчас хочешь меня лишить сладкого? - возмутилась я на всю улицу.

  Мужчина обнял меня и тихо рассмеялся:

  - Сладкое будет, но только осторожно, - пообещал, а затем мы вошли в подъезд.

  С трудом дождались лифта, начиная уже в нём целоваться. Я чувствовала себя школьницей, хмельной и дерзкой. Меня не останавливала мысль, что за нами могут наблюдать. Камеры? Ну и что, пусть завидуют. Соседи? Они что, не люди? Это нормально - выражать открыто свои чувства.

  В дверь квартиры мы просто вломились. Одежда разлетелась в разные стороны. Я чувствовала его руки, его губы на своём теле. Меня охватил жар, я плавилась, горела. Я так его хотела...

  Упав на кровать, мы слились воедино, замирая от удовольствия.

  - Соня, я люблю тебя.

  Сколько раз он повторил это, пронзая меня, доказывая свои слова. Как и обещал, он был предельно осторожным, трепетным, нежным, как ласковое море, покачивал меня на своих волнах. Я смотрела в его глаза, шепча в ответ слова любви. Но впервые он сорвался в экстаз раньше меня, хрипло застонал, когда мне оставалось совсем чуть-чуть. Я пыталась не выдать разочарования, но, видимо, вышло плохо. Рик уткнулся лбом мне в грудь, тихо прошептал извинения, а затем решил загладить свой промах, заходя на второй круг. Он ласкал мои набравшие сока груди, рассказывая, какие они стали большие, горячие и чувствительные.

  Он ласкал губами кожу на животе, медленно спускаясь вниз.

  - Не надо, - остановила я его, желая другого. Хотелось чувствовать его тепло, согреваться им. Хотелось, как в одеяло, завернуться в Рика, пропитаться его запахом, который стал таким родным и притягательным, хотелось целоваться с ним, пока есть силы. Рик всё понял, вернулся в мои объятия, накрывая собой. Его мужское достоинство после передышки готово было продолжить. И снова я таяла под осторожным натиском, растворялась в ярком восторге. Уснули мы под утро, когда без сил лежали в обнимку и могли лишь смотреть друг на друга.

  А утром, ближе к полудню, я не выпускала Рика из объятий, пока он мне всё не рассказал про нападение. Я была очень удивлена, что Рика заказала Ясина. Правда, не только она хотела избавиться от него, но и один из бывших партнёров Мелори. Ушлый киллер взял оба заказа, получив двойную цену за одно убийство. Но Рик оказался любимчиком судьбы, ему улыбалась удача, по-другому я не могла себе объяснить, что он сейчас лежал рядом со мной и спокойно рассказывал, что хотел наказать жену Нейтмана, но я его остановила:

  - Я её прекрасно понимаю. Сама была такой же. Я тоже хотела убить соперницу, - честно призналась Мелори.

  - Ты? - удивился Рик и словно по-новому стал меня рассматривать.

  - Да, я. Я шла за теперешней женой моего бывшего мужа с ножом в кармане. Поверь, я бы убила её, но бог отвёл от греха. Услышала, что она беременная и поняла, что не смогу. Не имею права.

  Рик поцеловал меня, не давая договорить.

  - Всё прошло. Теперь ты моя, у нас будет ребёнок, и скоро мы распишемся.