Зов крови

Антор продолжал буравить её яростным взглядом, но запястье отпустил.

- Это тоже – часть ритуала? – язвительно спросил он.

- Именно так.

- Тогда уволь, я знаю, что делают в постели мужчина и женщина. И догадываюсь, как провернуть то же самое двум мужчинам.

Эления быстро и холодно улыбнулась.

- Но ты не знаешь, в чём смысл действия, ждущего тебя впереди.

- Надеюсь, я не услышу сейчас легенду о вечной душе мира и необходимости продолжать род?

Эления явно не оценила юмора. Она неподвижно ожидала, пока Антор успокоится. И только затем заговорила:

- Древних вампиров довольно мало,- сказала она, - но те, что есть, собирают столько магической силы, что не могут вместить её в себе, – жрица замолкла.

Рука на её запястье сжалась сильней.

- Продолжай! – приказал Антор резко.

Жрица улыбнулась. На неподвижном, будто маска, лице, улыбка смотрелась зловеще.

- Повернитесь спиной, мой король. Я буду делать то, что должна.

Антор выдохнул. Эления подобралась удивительно близко к тому, что он по-настоящему хотел знать. Жаль только, она не заговорила об этом чуть раньше, когда он принимал решение сдаться врагу. Впрочем, что изменилось бы тогда?

Он покорно подставил плечи, в душе наслаждаясь ласковыми прикосновениями губки, гулявшей по его коже, и закрыл глаза, вслушиваясь в нежный, похожий на дуновение прохладного ветра летней ночью, голос.

- Когда сила переливается через край, она уходит в никуда. И если бы так происходило всегда, высшие никогда бы не заняли своё место в мире. Но они существуют, и магия их для простых смертных кажется беспредельной. Причина проста. Много веков назад могущественнейшие из вампиров стали использовать людей как хранилище для своей силы. Сила передаётся через семя вампира, и заполняет тело подвластного ему. Она переливается, как радуга, внутри него и становится даром для смертного. Но приходит время, и вампир возвращается, чтобы забрать долг. Это может произойти скоро или не очень. Он может прийти из холодной злобы, или потому что исчерпает весь запас своих сил. Так или иначе, наступает момент, когда он забирает всю кровь своего Хранителя.

Она замолчала.

- Превосходно, - пробормотал Антор и открыл глаза, - меня ждёт первая часть, или вторая?

- В тебе нет силы Детей Ночи. Значит, ты станешь лишь хранилищем. Но придёт день…

- Придёт день и он сожрёт меня как паук мошку, - Антор повёл плечами, сбрасывая руку Элейны со своего плеча,- плевать, жрица. Назад пути нет. Ты не отравишь мне эту ночь. Как бы не старалась. Иди, помолись за моё счастье, потому что я собираюсь забрать его себе.

Жрица медленно поднялась и бесшумно исчезла за дверью, снова оставив Антора в одиночестве. Что ж, она сказала мало нового. Данаг не уточнил лишь о деталях, но суть была ясна и так. Тем не менее, Антор так устал за последний месяц от постоянных подозрений и разгадываний, что теперь, когда решение было принято и приведено в исполнение, будто стальные тиски на висках разжались. Ему стало легче. И он собирался воспользоваться своей беспомощностью по полной программе.

========== Прелюдия. Супруг ==========

Антор старательно умаслил свою кожу благовониями, выбрав для этой ночи запахи томных растений с северных болот. Вымыл и тщательно расчесал волосы, а затем закрепил их на затылке несколькими гребнями с инкрустациями из самоцветов. Пожалуй, для супруга он был готов. Теперь оставалось самое трудное – то, что больше пригодится ему самому.

Антор взял в руки флакончик с маслом и неловко покрутил в руках. От одной мысли о том, что он собирается сделать, щёки наливались краской. Никогда высокомерный принц дома д’Хану не впускал кого-либо внутрь себя. Однако, теорией он владел в совершенстве – женщины были слишком большой роскошью, чтобы использовать их для удовлетворения потребностей. Большинство из них занимало высокие посты, хотя иерархия и перестала быть такой жёсткой, как когда-то.

Антор не раз брал себе мальчиков для утех, или заводил любовников из младших домов. Он сам был довольно внимательным партнёром и не сомневался, что большинство из них получало свою долю удовольствия. Но положение отдающего себя всегда доставалось тому, кто слабее, проигравшему. «Впрочем, – Антор невесело улыбнулся собственным мыслям, - теперь я и есть – проигравший». Думать о том нелепом положении, в котором он оказался после смерти Милении, не хотелось. Антор старательно выдавил мысли о титуле из головы. Так было проще. Расслабиться хоть на одну ночь. И если в этом и правда есть какое-то удовольствие – что ж, получить хотя бы немного.

Он решительно окунул пальцы в масло и поднёс их к своим бёдрам. Тут же понял, что так действовать невозможно. Перебрался к тумбе с купальными принадлежностями, поставил флакончик, опёрся о столешницу одной рукой и попробовал ещё раз.

Мягкие и неторопливые движения собственной руки и правда были немного приятны. В то же время отвращение к самому себе перехлёстывало через край. Он боялся даже представить, что будет испытывать в присутствии другого мужчины.

Склонив голову, и позволяя волосам укрыть его лицо от стен и потолка, которые казались молчаливыми свидетелями его позора, Антор попытался расслабиться и проник дальше. Тело подавалось с трудом, но тем важнее было закончить начатое – не было никаких оснований полагать, что нежеланный супруг озаботится этим за него.

Наконец, растянув себя достаточно, чтобы не получать ощутимого дискомфорта при проникновении трёх пальцев, Антор с облегчением выдохнул и посмотрел в зеркало на своё покрывшееся испариной лицо. Взял полотенце, пропитанное отварами ароматных мхов, и осторожно промокнул щёки и лоб.

Данаг получал хороший трофей. Что ж, наместнику следовало понять его ценность как можно раньше.

Антор так же легко промокнул полотенцем бока и грудь и отшвырнул кусок ткани в сторону. Покинув ванную, он подошёл к походному сундуку и извлёк оттуда чёрные брюки и синюю шёлковую рубашку со шнуровкой на груди. Одевать что-то более торжественное не было сил – да и снимать было бы неудобно.

Последний раз окинул взглядом изящного юношу, отразившегося в зеркале – вид его вполне устраивал. Серебряные волосы, чуть забранные назад, стлались по плечам и спине благородной волной, лицо дышало свежестью и жизненной силой.

Антор отвернулся и замер у двери, соединявшей его покои с покоями жениха.

Переступить эту, последнюю черту оказалось не менее трудно, чем преодолеть путь к алтарю. Стиснув зубы и опустив веки, он рывком открыл дверь в апартаменты супруга. Две пары глаз, до сих пор смотревших куда-то на стол, уставились на него.

Антор вздрогнул, внезапно остро ощутив свою уязвимость. Он никогда не был в браке, но не предполагал, что в спальне супруга в первую брачную ночь может оказаться кто-то, кроме него самого, иначе не оделся бы так легкомысленно и взял бы с собой оружие.

Арман, сидевший в одном из двух кресел напротив просторного стола, присвистнул, увидев вошедшего дроу. В глазах его отчётливо читалась похоть.

Антор сжал зубы, невольно потянувшись к несуществующему клинку, и лишь уставился на светловолосого вампира ненавидящим взглядом.

- Мой король, - произнёс Данаг спокойно, но Антору показалось, что слова его, как обычно, сочатся издёвкой, - я не ожидал вас так скоро… и таким… распалённым.

Пальцы Антора сжались в кулак у пояса.

- Можете не переживать, - добавил Данаг всё так же спокойно, - Арман – моя правая рука. Я допускаю его ко всему.

- Полагаю, даже в постель? – ядовито заметил Антор, и тут же пожалел о сказанном.

- Да, - Данаг мягко улыбнулся, будто не заметил издёвки, - Арман участвует и в этой части моей жизни, - он помолчал, искренне наслаждаясь смущением и яростью дроу.

Арман поднялся, и подошёл к Антору вплотную. Скользя кожей в миллиметре от кожи дроу, он произнёс:

- Я бы с удовольствием показал вам, ваше величество, почему Данаг допускает меня в свою постель.

Лицо Антора было уже не просто бледным, Данаг почувствовал, что ещё секунду, и никакие клятвы не удержат эльфа от того, чтобы разорвать вампиру горло голыми руками.