Страница 44 из 45
Изучая из протестантства вышедшие и иудействующие секты, мы невольно обращаем внимание на то, что во многих из них не только отрицается Божество Господа Иисуса Христа, но и о Боге говорится «вообще». Адогматическая вера, характерная для многих сект, безусловно, невозможна, ибо нельзя верить во «что-то», такая вера лишена существенного и элементарного признака религии. Еще немецкий мыслитель Шиллинг сказал: «Кто говорит о Боге вообще — говорит не об истинном Боге, а о чем-то ином, к чему он лишь прилагает имя Бога. Одно понятие „Бог“ само по себе пусто: только слово». В современном сектантстве идет лихорадочная работа по уничтожению и «превращению…» слова Божия и благовестия Христова. В журнале «Баптист» 1939 года сектанты откровенно говорят: «Нас не беспокоит критика Библии, ибо мы покоимся не на ней, а на личном переживании благодати Христовой». В обличение голоса «Баптиста» мы слышим слово Апостола Павла: «Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатию Христовой так скоро переходите к иному благовествованию… есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже… Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествали вам, да будет анафема» (Гал. I, 6–8).
«Все, что Церковь нам дала ОДИН РАЗ НАВСЕГДА, то мы должны принять БЕЗУСЛОВНО верно также один раз навсегда. В это дело нашему уму не следует мешаться; ему принадлежит только акт этого принятия или, вернее, протокол этого принятия и потом ПРИМЕНЕНИЕ К ПРАКТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ. Иной философии быть не может, как философия Христианства, которой смысл: от Бога к Богу» (В. А. Жуковский). Для нас, православных, Христианство не есть только учение, Христианство есть Жизнь, открывшаяся миру и людям во Христе, Жизнь Истинная и Вечная, которой мы становимся причастниками через веру и «Божий дар». Христианство есть «новое творение», во Христе рожденное, новое человечество есть Церковь— Тело Христово, в котором непрестанно соединяется «все небесное и земное» в общении с Богом, в Котором все и вся соединяется воедино во Христе и во Отце Его (Ин. XVII).
Что такое экуменическое движение? Это стремление Христианских Церквей ко взаимному ознакомлению, сближению и возможному воссоединению. «Оно возникло, — говорит Стефан, митрополит Софийский, — вследствие импонирующего влияния Русской Православной Церкви на духовную жизнь Запада и, через англикан, на Америку, которая начала изучать жизнь и деятельность Русской Православной Церкви, русскую богословскую литературу, историю русского монашества и отшельничества… Среди американских епископалов появилось желание устранить средостение между Западом и Востоком». «Экуменическое движение, — продолжает митрополит Стефан, — родилось из восхищения и из любви к святой Православной Русской Церкви и из желания воссоединения Церквей», и он приводит случаи перехода в Православие ряда людей Запада в результате соприкосновения их с Православием. «Из уст миссионеров в Индии, Китае, Японии я сам слышал, — говорит м. Стефан, — признание, что православное богослужение импонирует на Дальнем Востоке больше, чем католическое и протестантское. Оттуда постоянно несется зов: посылайте нам русских миссионеров, православные службы отвечают нашим внутренним запросам». А Загребский митрополит Досифей, проведший некоторое время в Индии, где сохранились очаги древнего Православия, прибыл с их представителями на Лозаннскую конференцию в 1927 году, и из их уст делегаты съезда услышали: «Наши индусы только путем Православия сделаются Христианами». «От всей души благодарю нашего Спасителя за то, что в день Его Преображения мы побывали в величественном русском храме, в котором небо сходило на землю. Я был счастлив, и кажется мне, что и вы были счастливы, чувствуя великую благодать, которая изливалась в служении и благословении во время богослужения в Русской Православной церкви, которая осталась верной апостольскому благовестию и сохранила благолепие и красоту, порядок и предание отцов и учителей Древней Христовой Церкви», — сказал в 1920 году на Женевской конференции Нью-Йоркский епископ Брент. «Западу нужно вернуться к Востоку, хотя мы и разделены в веках», — заявил Оксфордский, впоследствии Лондонский, епископ Гор. Митрополит Стефан рассказывает о знаменательном факте, бывшем в Риме в канун 1-ой мировой войны: в Рим прибыл униатский архиепископ Шептицкий; со своим духовенством и своим кафедральным хором он совершил в храме св. Петра торжественную православную Литургию. Служба произвела на молящихся такое сильное впечатление, что папа, чтобы пресечь невольную пропаганду в пользу Православия, хотя служащие и были униаты, немедленно вызвал Шептицкого и велел сейчас же отправить во Львов свой хор и священников. Приведенные факты и высказывания инославных о Православии с достаточной убедительностью говорят о необходимости ознакомления Запада с учением и жизнью Православия. Православие не есть застывший консерватизм, некая косность, а живое апостольское благовесте о Вере и Благочестии.
Идея соединения Церквей не принадлежит исключительно протестантизму, хотя в настоящее время она вылилась в панпротестантское движение, в котором участие православных сведено к роли сотрудников, а конгрессы и конференции экуменического движения представляют собою съезды интеллектуалов, на них не слышен голос Церквей. Первая из Православных Церквей, слишком отдавшаяся участию в экуменическом движении, была Церковь Константинопольская. Еще в 1902 году Константинопольский патриарх Иоаким III запросил через синодальную и патриаршую энциклику все Православные Церкви об их отношении к римо-католичеству и протестантству в их настоящем и будущем. В 1904 году патриарх определяет идею воссоединения в следующих словах: «Блюдя и сохраняя все, что нам присуще, подобает нам взирать на то, что хранят и соблюдают иные, вознося молитву от всей души о воссоединении всех», и говорит о необходимости объединения Церквей для практического и нравственного сотрудничества, каковое должно подготовить почву для объединения догматического. Эта инициатива Константинопольской Патриархии, повторенная в 1929 году, столкнулась с протестантской инициативой. Наметились два направления в экуменическом движении:
1) Практического христианства — «Жизнь и деятельность» и
2) «Вера и устройство», и начиная с 1929 года состоялся ряд конгрессов этих двух направлений, в которых приняли участие представители восточных патриархатов и богословы Парижской Духовной Академии митрополита Евлогия. Подготовительная работа к созыву конференций «Вера и устройство» была проведена в Женеве в 1920 году американским пастором Робертом Гардинером совместно с епископами Бентом и Манингом. «Дал бы Господь только пожить, — говорил пастор Гардинер, — поеду в Россию и прииму Православие возле моего друга и наставника», каковым был проф. Соколов.
Питаемое властолюбием, невежеством, смешением. Божьего с кесаревым, вторжением мира в лице государственных властей, «ученых» и филантропов в область Церкви, с XI века быстро стало распространяться зло разделения, а после нового разделения в Европе, с появлением реформации, этот отрицательный процесс с особой силой расцвел в странах англо-саксонских, особенно в Северной Америке, где с появлением протестантства быстро размножились секты, каждая почитающая себя за полноценную церковь. Эти секты, как и все протестантство в целом, почувствовали, однако, голод по благодати Божьей, которая дается только в таинствах Церкви Христовой… Оторванные от Слова, они потянулись к единству, но вместо воспрививки к Стволу Церкви они стали на ложный путь объединения всех течений протестантства, всех сект в новую экуменическую Церковь.
Уже на подготовительной конференции в Женеве в 1920 году стал выявляться дух крайнего либерализма, причем очень настойчиво: когда митрополит Стефан отметил в своем докладе, что «Церковь только там, где иерархия имеет апостольское преемство, а без такой иерархии имеются только религиозные общины», большинство делегатов конференции в знак протеста покинули зал заседаний. Выступления и предложения православной делегации настолько существенно расходились со взглядами конференции, что пастору Гардинеру пришлось сделать следующее заявление: «Мы здесь собрались на почве исповедания и утверждения нашей веры в Богочеловека Иисуса Христа, Который есть Истинный Божий Сын и Сын Человеческий, и тот, кто этого не исповедует, не может быть участником этой конференции». Несмотря на усилия епископов Брента и Гора, и в 1927 году на конгрессе «Веры и устройства» в Лозанне взяло верх крайнее левое крыло протестантов. Православные делегаты твердо и ясно свидетельствовали, что для православных Церковь Христова не представляется в иной форме и с другим содержанием, чем те, которые даны и завещаны нам ее Основателем, раскрыты Его Апостолами и приняли законченный и совершенный, неизменный и непреложный, вечный и Божественный образ во времена вселенского законодательства. Но когда о. С. Булгаков выступил с докладом о православном почитании Божией Матери, его назвали чуть ли не язычником, правда, после принеся извинения… Православная делегация на этом конгрессе вынуждена была выступать с весьма существенной письменной декларацией, в которой между иным сказано: «Согласно взглядам Православной Церкви, не может быть допущено никаких компромиссов в отношении ее вероучения и религиозных убеждений. Недопустимо и невозможно, чтобы одному и тому же слову давалось двоякое толкование или двойной смысл… Никто из православных не может надеяться, что воссоединение, основанное на спорных формулах, будет крепким и продолжительным… Православная Церковь считает, что всякое единение должно основываться исключительно на вероучении и общем исповедании древней нераздельной Церкви, на семи Вселенских Соборах и прочих постановлениях первых восьми веков». Не чувствовалось понимания Православной Церкви и на конгрессах 1937 года в Оксфорде и Эдинбурге. Православные делегаты в Эдинбурге вынуждены были со скорбью констатировать существенные, непримиримые различия взглядов на многие предметы веры между Православным Востоком и протестантским Западом. Еще более безнадежный в смысле надежды на соединение Церквей характер приняло экуменическое движение после слияния двух течений, «Жизнь и деятельность» и «Вера и устройство», в одно русло в так называемом «Мировом Совете Церквей»; эта организация имеет определенную физиономию широкого либерального экуменизма. «Мировой Совет Церквей» стал на путь создания НОВОГО ТИПА Вселенской Церкви. Подобное направление не только противоречит основным началам, вызвавшим к жизни это движение, но и делает абсолютно невозможным участие Православной Церкви в нынешнем экуменическом движении.