Страница 4 из 45
«Русский народ должен быть поставлен среди немногих истинно-христианских народов. Он христианин не только по своим обрядам, по своей внешности, чему он придает такое большое значение; он — христианин по своему нутру, по своему духу. Может быть, он более заслуживает имени христианина, нежели те, которые в этом ему отказывают. Сквозь религию, затемненную различными заблуждениями сектантства, кроется дух христианства такой нежный, такой особенный, какой никогда не встречался в других народах Европы… Сквозь мутную смесь и из-под ржавчины сект блестит евангельское золото. Оно сохранилось в Православии, оно — в Церкви… Чтобы объяснить это редкое явление в наше время нищих духом, мы склонны думать, что это понимание Евангелия, эта склонность проникаться христианским чувством в значительной мере зависит от характера русского национального гения, от тайного созвучия между христианской верой и основой русской души. Между Евангелием и природой русской души есть такое сродство, что часто трудно верить, что относится к религии, и что принадлежит к национальному русскому гению», — говорит о Православии и о русском народе французский историк Леруа-Болье, а С. П. Трубецкой — профессор Московского университета — определил Православие и русскую Церковь Православную как «гнездо величайшей культуры».
На Восток обращенное западное миссионерство с его «несем Христа народам» является фактически наступлением Рима и протестантства во всех его разновидностях на Православие, но отнюдь не духовной заботой о братьях во Христе. Кто знаком с историей Православной Руси и России, тот не может не знать о том, как каждый раз, когда Русь-Россия переживала смутные и тяжкие времена своей истории, внешние и внутренние враги спешили использовать ее слабость, как рука Ватикана и «преобразователей мира» протягивалась для осуществления заветной мечты — уничтожить ненавистную «схизму» и подчинить Риму Восток, повергнуть в прах Православную Христианскую Государственность.
Еще при св. кн. Ольге и при св. кн. Владимире посылал Рим своих миссионеров в Россию. Известны попытки Рима использовать женитьбу князя Святополка на дочери польского короля Болеслава для насаждения на Руси латинства. С предложением о «соединении» с Римом обращались к Руси папы Климент III в 1080 году и Иннокентий в 1207 году, в своем обращении к русским князьям и народу писавший, что он не «может подавить в себе отеческих чувств к ним и зовет их к себе».
Ловкостью и политическими интригами сосредоточив в своих руках и духовную, и светскую власть над Западной Европой, папы в ХIII столетии прибегают к новому способу миссионерства в России с целью подчинить Риму это, в то время еще юное, Православное Царство. Рим пытается воспользоваться несчастным положением России; папы направляют против православной страны оружие им подчиненных народов: датчан, ордена меченосцев, венгров и… татар, а затем — шведов в 1240 году и немцев в 1242 году. «Не случайно советником у Батыя был рыцарь святой Марии Альфред фон Штумпенхаузен» (Башилов Б.). Потерпев неудачи на поле брани, римский папа предложил в 1248 году благ. князю Александру Невскому помощь западных народов против татар. «Не в силе Бог, а в Правде» — было ответом Православной Руси римскому папе, на что папа ответил вооруженным наступлением на земли русские — немецким оружием в 1268 и 1269 годах и оружием шведским в 1347 году. Попытку использовать беды России Рим повторил в Смутное время, повторяет их и в переживаемое лихолетье. «Сколько раз за последние годы, — говорит проф. И. А. Ильин, — католические прелаты принимались объяснять мне лично, что „Господь выметает железною метлою православный Восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь“… Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д’Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и в 1928 году) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с „обновленческой церковью“ и „конкордат“ с Марксовым Интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи (Ярославского-Губельмана), именующие мученическую православную патриаршую Церковь (дословно) „сифилитической“ и „развратной“… И я понял тогда же, что „конкордат“ Ватикана с Третьим Интернационалом не осуществился не потому, что Ватикан „отверг“ и „осудил“ такое соглашение, а потому, что его не захотели сами коммунисты. Я понял разгром православных соборов, церквей и приходов в Польше, творившийся католиками в тридцатых годах текущего века… Я понял, наконец, истинный смысл католических „молитв о спасении России“: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 году папою Бенедиктом XV, и за чтение которой у них даруется (по объявлению) „триста дней индульгенции“… Ватикан годами снаряжается в поход на Россию»…
После оккупации Православной России Интернационалом Карла Маркса «миссионерское» наступление со стороны римского престола и сектантства на Православие ведется ложью «восточного обряда», экономическим воздействием, открытым преследованием православных и ущемлением их гражданских прав и, наконец, тонкой фальшью, которая звучит в пропаганде равноценности всех христианских исповеданий. Но если все христианские церкви и исповедания равноценны, почему и зачем навязывают православным народам и латиняне, и сектанты свою веру? Зачем они затрачивают громадные средства, напрягают силы, чтобы оторвать православных от их Веры и Церкви и вовлечь их в свою организацию? В миссионерстве с лозунгом «несем Христа народам», направленном на Восток к Православию, кроется ложь, а отец лжи есть Сатана, — так говорит Сам Господь.
Итак, причина постоянного и упорного дробления некогда единой Христовой Семьи уже Самим Христом была указана: это дыхание язычества и сатанизм, каковые кроются в тех, кто подменил Христа человеком, кто отдался злейшему ненавистнику Христа, Карлу Марксу, и в тех, о ком поведал Сам Господь как о «детях дьявола», о «сонмище сатанинском». А духовно изуродованные рационализмом и гуманизмом массы потеряли не только способность, но и потребность логично думать и последовательно жить.
V. Единство Церкви. Отношения между предстоятелями Церквей
Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Единая, одна Истинная Церковь создана Христом и утверждена Апостолами. И ныне остается она единой в своей верности Христу, в верности Христом от Отца нам данному учению и Апостольскому Преданию.
Несмотря на разделение Церкви на патриархаты, митрополии и епископии (епархии), т. е. несмотря на существование поместных Церквей, Церковь Христова оставалась и остается Единой, и Ее единство выражается в том, что все поместные Церкви содержат Одну веру — догматы, Одно учение о нравственности, Одни правила церковного устройства и управления; единство Церкви поддерживалось и выражалось также в обмене посланиями глав Церквей по разным вопросам и поводам и грамотами. Единство Церкви не исключало, однако, возможности существования в жизни поместных Церквей некоторых различий. Эти различия касались обычаев, церковных порядков и вытекали они из различия культур и национальных характеров, а также из их исторических судеб. Но этими различиями, поскольку они не касались области веры и благочестия, и всею Церковью принятых законов единство Вселенской Церкви не нарушалось.
Был ли общий один для всех поместных Церквей глава Церкви? Таковым был, есть и может быть, согласно учению Христа и Апостолов, только Сам Христос — Он для всех Един и единственный Глава всей Церкви. Нравственное первенство одних епископов над другими, вытекавшее из разницы их внешнего положения и власти, иначе говоря: вытекавшее из временных и случайных условий, не нарушало принципа равенства всех епископов между собою по благодати.
История свидетельствует об административном возвышении епископов ряда городов и областей уже во втором и третьем веках. Так, Ириней Лионский признавался главою всей Галлии; Киприан Карфагенский считал подведомственными епископов Мавританских и Нумидийских; епископы Александрийские, как о том свидетельствуют св. Афанасий Великий и Киприан Карфагенский, управляли Церквями Египта; епископ Ефеса Церквями малоазийскими, а Римская Церковь, по свидетельству св. Игнатия Богоносца, была «председательствующей в столице области Римской». Впоследствии, постановлением Вселенских Соборов, Рим, Царь-град, Александрия, Антиохия и Иерусалим были признаны первенствующими по своему культурному и гражданскому положению, но и это не нарушало равенства между главами поместных Церквей, они лишь по праву чести следовали в следующем порядке: Римский и Царьградский — оба с почетным званием «Вселенских патриархов», затем — Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Вопросы и дела, касающиеся всей Церкви, разбирались и решались всею Церковью, Ее соборным сознанием — Вселенскими Соборами. Поместные Церкви — Римская ли, Константинопольская, или иная — представляли собою лишь часть Единого Тела Церкви Христовой. В 34-ом Апостольском Правиле ясно, отчетливо и определенно начертан путь, по которому должна идти Церковь в своей внутренней и административной жизни, начертан образ церковного управления: «Епископам всякого народа подобает знати первого в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения: творити каждому только то, что касается до его епархии, и до мест, к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, и Сын, и Святый Дух».